Враг моего сердца (СИ) - Счастная Елена
Слишком уж они разные: она светом вся пронизана, словно Макошь сама её благословила. А он — что пучина чёрная, холодная, в которой этот свет гаснет, сколько бы его туда ни лилось. Не может быть у них никакого будущего. Да и как теперь?
Вместе дошли они с Вышемилой до терема. Боярышня, приподнявшись на цыпочки, обняла напоследок, прижалась губами в долгом поцелуе — и упорхнула.
И несмотря ни на что, Леден спал сегодня хорошо. Проснулся наутро бодрым и готовым, верно, горы воротить — такая сила его теперь наполняла. Нынче пошёл на утренню в гридницу — и удивился почти, как увидел там Чаяна. Вокруг собрались самые ближние дружинники, ходили отроки среди столов, убирая пустые посудины и расставляя полные. Леден сделал несколько шагов внутрь и остановился, поняв вдруг: что-то не так. Слишком тихо было кругом: никто не разговаривал, не хохотал. Кмети все уставились в свои миски и возили там ложками, кажется, бездумно.
Леден подошёл к столу, за которым Чаян сидел, и наклонился вперёд, упираясь ладонями в шершавую Божью ладонь.
— Что стряслось?
Видно, снова вести нерадостные. Они последнее время мало дают отдышаться, валятся, как камни с неба. Чаян поднял взгляд смурной, а сам показался как будто потускневшим — хворым даже. А такого уж давно не случалось.
— Гонец утром прибыл. Как только ворота открылись, — проговорил негромко. — Отец умер. Скосил его недуг всё ж, — он помолчал, внимательно оглядывая помертвевшее вмиг лицо Ледена. — В Остёрск надо ехать.
