Разлюбить князя - Ирма Хан
— Кто это — безоры?
— Звери, похожие на наших волков, только гораздо крупнее. И самое страшное заключается в том, что в стае редко бывает меньше семи особей.
— Только этого не хватало! — Максим обхватил голову руками. — А вдруг она предпочтёт бежать именно ночью или на рассвете? Ведь ей вряд ли кто-то расскажет об этой опасности. Боже! Зачем Вы мне это сказали!?
— Боюсь, мы никогда не сможем узнать правду. Если она, действительно, хороша так, как Вы её описали, то её могли сразу же опоить зельем беспамятства. Не дожидаясь, когда она предпримет попытку к бегству.
— А почему на Вас зелье перестало действовать?
— У него есть некое свойство: если человеку показать какую-то вещь из нашего мира, то он всё вспоминает. Я увидела свой медальон на груди у девушки из Зелёной Дали.
— Ольга, Вы всё время говорите про какую-то Даль? Это что вообще такое?
— Ну, как у нас регион, что ли… Горушанд — это название мира. Он разделён на разные части. Есть Дали, есть Сартана, есть Полтения. К тому же, там есть несколько кочевых племён. Большинство частей дружны между собой. Люди могут перемещаться по собственному желанию из одной Дали в другую. Вот, например, я могу из Краснодара переехать в Адыгею, в Крым, а могу в другой регион России. В Питер, например. Там тоже это возможно. Почти все жители Горушанда говорят на одном языке. Если я ничего не путаю, то только в Полтении другой язык. Чему, собственно, есть объяснение. Там живут не совсем люди.
— Это как?
— Полканы.
— Кто?
— В древней Греции их называли кентаврами, а в Горушанде — полканы. Как у древних славян. Послушайте, Максим, не теряйте надежды. — Ольга дотронулась до руки Максима. — Вдруг Вашей подруге удастся сбежать.
— Буду надеяться.
— У меня к Вам будет просьба: сообщите мне, пожалуйста, если Таня вдруг вернётся.
— Вы хотите расспросить её про сына?
На глазах Ольги навернулись слёзы. Она закусила губу, чтобы не расплакаться и только кивнула в ответ на вопрос молодого мужчины.
— Я обещаю, как только мне станет хоть что-то известно — я сразу позвоню Вам. — Максим встал, давая понять, что беседа окончена. Ольга открыла ему дверь, и он вышел из кабинета.
Ольга снова закрыла кабинет. Села в кресло. Она закрыла глаза и попыталась представить себе, как выглядит сейчас её сын, но перед глазами стоял белокурый малыш…
Часть 8 глава 2
Таня металась и стонала во сне. Буршан прикоснулся губами к её лбу. Жара не было. Рубашка на её теле была сухая.
«Значит, просто сон страшный снится», — подумал он, целуя её в щёку. Потом погладил по голове, приговаривая: «Всё хорошо, голубка моя, всё хорошо…»
Таня вздрогнула и открыла глаза. Посмотрела на него какое-то мгновение, а потом обняла его за плечи и прижалась груди:
— Это было так ужасно… так страшно… эти зубы… этот оскал… — её била крупная дрожь. Она посмотрела в глаза мужчине:
— Если бы не ты, этот зверь растерзал бы меня… Ты спас мне жизнь. Даже не знаю, как и благодарить тебя…
— Ты всё помнишь?
— До мельчайших подробностей. Даже помню, как слюна текла из пасти зверя. И помню, как ты оторвал от меня безора и повалил на землю. Ты задушил его голыми руками.
— А почему пошла туда — помнишь?
— Да, — она опустила глаза, потом снова посмотрела на него, — прости меня, Буршан. Это было так глупо…
— Так почему? Я бы хотел это знать… — на самом деле Буршан хотел знать, насколько подействовало зелье на его женщину. Насколько в её памяти закрепилось то, чем он заменил ссору и побег.
— Я помню, там, по дороге к Яге, был кустарник с таруной. Мне захотелось нарвать ягод к завтраку. Тебя порадовать. А тут такое… — Таня вздрогнула и сильнее прижалась к мужчине. — Страшно подумать, что бы произошло, не подоспей ты во время…
— Мне самому страшно подумать, голубка моя… — Буршан нежно коснулся губами её макушки. — Как тебе такое в голову пришло?
— Не знаю. Просто мылась в бане. Ждала тебя, а ты всё не идёшь. Я поднялась в спальню, смотрю — тебя сон сморил. Ты же ведь пострадал от яда каршита и, не смотря на свою боль, поспешил меня спасать. Вот мне и захотелось порадовать тебя сочными ягодами.
— Разве я мог поступить иначе? Разве мог оставит тебя в руках Сарука? — Буршан склонился над ней и поцеловал в губы. — Послушай, Таня, ты больше одна не ходи за ягодами, хорошо? Ведь в другой раз я могу просто не успеть спасти тебя. Попроси кого-нибудь из девушек. И, главное, не ходи на рассвете. Ведь это время охоты безоров.
— У меня это из головы вылетело, — виновато посмотрела она на князя. — Понимаешь, к Трём озёрам много дальше идти. Вот я и подумала, что быстренько сбегаю к тому кусту… Ты не сердишься на меня?
— За что, милая?
— Я столько хлопот тебе доставляю… То полканы похитят, то Сарук… — вздохнула она и потянулась губами к его губам.
— Это всё потому, что ты прекрасна, голубка моя… — прошептал мужчина.
Он сначала нежно ответил на её поцелуй, но, вскоре, страсть захватила их обоих. Поцелуи и объятия стали жаркими. И уже не только губы, но и их тела стремились друг к другу…
— Сколько дней я была без сознания? — Таня лежала на груди Буршана.
— Два дня.
— А сейчас утро или день? — она подняла голову и посмотрела в окно. — Вроде светло, а солнца нет.
— Просто нынче пасмурно, а так ещё раннее утро.
— Если пасмурно, то будет дождь? — все дни, которые она помнила, были солнечными и очень тёплыми.
— Не обязательно. Может, конечно, пойти, но закончится быстро. До сезона дождей ещё далеко. Просто пришло время, когда в Голубой Дали пасмурных дней будет больше, чем солнечных.
— Как ты думаешь, Эрда уже встала?
— Ты голодна?
— Как ты догадался? — Таня приподнялась на локте и посмотрела на Буршана.
— Никакого секрета. Всё просто. Ты не ела два дня, — улыбаясь, он гладил её по волосам. — Если ты себя хорошо чувствуешь, мы можем сами прогуляться до харуша. Хочешь?
— Да. Только…
— Что? — теперь Буршан приподнялся на локте и смотрел на неё сверху.
— Я ещё не совсем пришла в себя и не помню, есть ли у меня тёплая одежда… Помню сарафаны и лёгкие блузы… — Таня нахмурила брови. — Как
