Избранная на подмену (СИ) - Рэйн Рина

Почему Орида не поехала со своим женихом явно? Потому что этому мешали очередные мутные правила Отбора. Во время подготовки рядом с невестой-почти-избранной не могло находиться не одобренных Советом людей. Орида в их число не входила.

Поэтому то, что дочь даже писем никаких не шлет, это все очень расстраивало ее родителей. Но паники ни у кого не было. Все были уверены, год пройдет – и она вернется. Если не раньше.

Орида «вернулась» раньше.

В один действительно прекрасный с точки зрения погоды и прочего день на крыше замка Олдэн случилось что-то невообразимое. Начавшаяся там буря, локальная, но очень сильная, спровоцировала какое-то нереальное появление монстров. И даже защитные чары, растянутые по периметру замка, казалось, им не мешали.

Когда аниры устремились туда, чтобы не дать существам спуститься к людям, Саар с его отцом были в их числе. Они слышали голос сестры, просящей о помощи и, почему-то, помиловании. Но ее «пожалуйста, не надо» не сработало. Страшное все-таки случилось и Орида погибла. После чего монстры и буря исчезли, а то, что осталось от девушки, хоронили так, чтобы ее мать не могла это рассмотреть.

Но Аллита не справилась с горем. И однажды ночью вышла за пределы защищенной территории. Больше ее не видели.

Отец Саара же почему-то поехал за каким-то разговором к отцу Нариссы... И тоже погиб от рук хартов.

Так Саар в кратчайшие сроки осиротел. Судьбу ребенка Ориды он не знал.

Но в то время в гибели сестры Саар видел странным только то, что она почему-то оказалась в замке Олдэн, а не в монастыре. Ну а все остальное воспринимал через призму местного в чем-то довольно фаталистического менталитета.

Есть чудовища, которые изначально действую нелогично. И есть их жертвы. Иногда этими жертвами становятся твои близкие. Еще жертвой можешь стать ты сам. И все.

Так что, когда Макс вдруг связался с ним через местную почту и попросил быть с отрядом и лошадьми там-то и там-то, чтобы встретить его и Нариссу, Саар просто сделал то, что от него просили.

И его, конечно, напряг вид тайфуна и появление шанов в драконьих обликах. Но то, что я, то есть, как он считал в ту самую минуту, Нарисса, что-то делает в их компании, его не смутило. Абсолютно все на Киннате знали, что с молчаливого согласия Совета, Отбор как бы уже начался. Так что, ну, невеста рядом с женихами? Ну, бывает.

Зато его смутило резкое поведение Макса и какая-то растерянность самой «Нариссы». Но субординация и все такое...

А утром Саара приставили охранять меня и заодно сказали, что я – никакая не Нарисса. А девушка, у которой большие проблемы и жгучее желание попасть на Отбор. И что меня пока что от шанов надо прятать. Для моего же блага.

Судя по тому, что, когда Саар нам об этом рассказывал, он немного смущался, ему представили меня в очень невыгодном свете. Настолько, что чувства, которые Саар ко мне тогда испытывал, это была смесь между жалостью и брезгливостью. Но так как мне, теперь уже его почти-жене, портить настроение он сейчас не хотел, то обрисовал тот разговор с Нариссой и Максом очень размытыми фразами. Главное, что шаны его поняли. Ну а я приблизительно догадывалась, о чем именно шла речь.

Близкое знакомство со мной настоящей и моей истерикой очень многое перевернули в сознании Саара с ног на голову. А история про ребенка Нариссы и Макса, которую, я, оказывается, ему все-таки рассказала тогда, стала спусковым крючком. И, как ни странно, залогом того, что Саар мне действительно поверил.

Потому что у Нариссы не могло быть сына от Макса. Но он мог быть у Ориды.

А Саар очень хотел, чтобы у него был племянник. Очень. Одиночество давалось ему плохо.

И по каким бы причинам Нарисса не выдавала чужого ребенка за своего, Саар хотел его найти и забрать. Да и вообще – имел на это полное право. Но спрашивать Макса и Нариссу о том, что за ерунда происходит, он тогда не стал. Где-то в ту самую минуту они оба лишились в его лице и союзника, и верного подчиненного. Правда, еще не приобрели врага.

Но, увы, провести адекватное расследование Саару помешал Отбор и необходимость обучать меня. Которую, кстати, Нарисса обрисовала как то, что вот у этой девушки из-за появления шанов в замке случилось помутнение рассудка и потеря памяти. А ей еще невестой быть. Не мог бы ты помочь?

Саар смог. Рассудив, что его отказ может быть неправильно понят. Да и просто, кажется, я ему понравилась.

Ну а потом начался Отбор и от меня прозвучало имя Орида... И Саар все-таки спросил у Нариссы сразу после бала, почему двойник анирэ Олдэн представляется именем его сестры. А, может, что-то и еще спросил... Потому что последнее, что Саар помнил – это как она поворачивается к нему с выражением страха на лице. А потом, раз – и он уже выходит из комнаты Дэрека. Причем что именно он делал в комнате шана, Саар не знал.

Дальше нормально хотя бы перекинуться парой слов с Нариссой или Максом ему не дали события на Отборе и то, что Макс его, кажется, избегал. По крайней мере, пока Нарисса проводила следующий день в компании сперва Дэрека, потом Одара, Саар его не нашел.

А по возвращению к себе Нарисса заперлась и никак не отвечала. Войти в комнату невесты в замке ночью не мог никто. Войти днем – только тот, кого она хотела бы впустить. Саара она видеть точно не хотела.

Потом за Сааром пришли старейшины, предъявили ему запись, где он что-то делает в комнате шана, заявили, что нашли в той комнате следы смертельного плетения и вообще... А отец Нариссы, который был там же, и который вдруг оказался в числе Старшего Совета, а не Младшего, не дал ему оправдаться. Точнее, убедил Совет в том, что Саар лжец и убийца. И сделал это с помощью магии. Ведь в конечном счете именно ему Саар в свое время приносил клятву верности. А верным ему он уже давно не был.

Нарушение этой клятвы автоматически лишало веса любых слов Саара, которые он в тот момент мог подкрепить собственной силой, если он говорил эти слова отцу Нариссы. А больше никто требовать с него никаких признаний не стал.

И все. Саара приговорили, тут же лишили магии и специальным порталом загнали в пещеры, дожидаться смерти.

На этом бы его история и закончилась, но парня нашли мы.

Одар оказался здесь тоже, как ни странно, из-за Нариссы. И хоть на самом деле спасать ему по сути никого не пришлось, летел он сюда именно с целью найти меня и Дэрека. До Саара ему дела не было. Правда, подозреваю, что и до меня тоже. Но раз уж так вышло...

Для него же все началось с того, что всему миру рассказали про Пророчество, Отбор и девушек, которые могут через интересный обряд передать кому-то из шанов столько силы, что все остальные сразу же перед ним склонятся. Вообще все. Да и куча силы – куча возможностей. Если не против других и ради власти, то против чудовищ точно.

Стать Правителем Мира – довольно заманчивое предложение. Глупо им не воспользоваться, не так ли?

Для Одара, на самом деле, было глупо. Особенно в том виде, в котором предлагалось. По итогу девушка должна была стать его женой. А он-то жену себе уже нашел. Ту самую шанни, которая устроила на мне демонстрацию возможностей своих чар. Причем попала я тогда под эти чары только из-за того, что шла под руку с Одаром. Будь на моем месте Нарисса, испытывать ментальный удар пришлось бы уже ей.

Ну, тут уж, как получилось. Ревнивая отвергнутая девушка, которая на самом деле вовсе не была отвергнутой, но ничего об этом не знала, очень обиделась на Одара. А тот в Правители мира особо не метил, а вот ее себе в жены хотел.

Да только уже отец самой невесты, той самой шанни, очень сильно удивился, что Одара не будет на Отборе. Так удивился, что даже засомневался в том, а нужен ли ему зять без грандиозных амбиций. Да и другие родственники мужского пола тоже были удивлены. Как, например, негласный глава их семьи – отец Дэрека, приходящийся ему дядей.

И, взвесив все «за» и «против», Одар решил найти среди Избранных ту, которая в самом конце его отвергнет, а выберет кого-нибудь другого. Или вообще никого не выберет. И тогда Одар спокойно сможет в последний момент соскочить с Отбора, не принимать в финальном испытании никакого участия и вернуться к прежней жизни и к своей шанни. Конечно, пришлось бы перед ней, наверняка, объясняться и извиняться. Но лучше так, чем никак, да?