Невидимка и (сто) одна неприятность (СИ) - Ясная Яна
— Как ты себя чувствуешь? Из-за его смерти?.. — выпалила я и прикусила язык, решила же — больше никаких вопросов!
Даниэль неуверенно передернул плечами.
— Я не знаю. Я ненавидел его, Лали. Я многажды желал ему смерти. Но… абстрактно, знаешь?.. А теперь — не знаю.
Я поцеловала его в щеку и приподнялась. Пойду, надо дать ему отдохнуть.
— Стой. У меня тоже есть вопрос.
— Какой? — удивилась я.
— Как ты это сделала? Руны?
Я кивнула и помахала раскрытой ладонью с едва заметными белесыми шрамами-символами.
— Я еще в машине их напитала, ну мало ли… а потом, я когда поняла, что кроме меня, тебя больше ничего не сдерживает, сразу решила — не дам себя использовать, чтобы над тобой издеваться. Я этому типу в руки вцепилась, он даже внимание не обратил… А я очень боялась, что он мои ладони стряхнет — там же контакт нужен… а потом все ждала, ждала удобного случая, пока ты на меня посмотришь, чтобы ты увидел, когда я его вырублю и не пропустил момент. А потом ты закричал, и я про все забыла. И ударила...
Даниэль хмыкнул и притянул меня к себе.
— Зря все же Эрик Лагранж нос кривил — отличная партия!
От смысла сказанного я отчаянно покраснела, застеснялась и попыталась вывернуться.
— Ладно, тебе нужно отдохнуть, я пойду.
Лагранж не выпустил, посмотрел в глаза долгим взглядом и только выдохнул:
— Останься.
Ужин нам смирившийся (да и в принципе несколько пофигистичный) персонал принес в одну палату. Завидев на подносе шпинат, Даниэль прикинулся умирающим, и я сюсюкалась, уговаривала и кормила его с ложечки — игра ужасно нравилась обоим. Такими нас и обнаружил мистер Блейк, явившийся ближе к вечеру, справиться о нашем самочувствии. Вернее, явился он вовсе даже не за этим, но этикет такой этикет.
— Мне уйти? — осторожно осведомилась я, когда партия пинг-понга из необходимых формальных вежливостей благополучно завершилась ничьей. В пересказе слушать, конечно, не так интересно, но переживу!
Мистер Блейк оказался человеком практичным. Оценив расположения сил противника (я в пижаме на лагранжевское кровати, а не в кресле для посетителей) и донесения разведки (медсестры бдят!), выводы он сделал правильные.
— Если у мистера Лагранжа нет возражений на этот счет, то можете остаться.
У мистера Лагранжа возражений не было.
Мистер Блейк достал из солидного кожаного портфеля толстенную пачку бумаг.
— Согласно предварительным результатам следствия, установлено, что мистер Эрик Лагранж погиб в результате несчастного случая во время проведения несанкционированного государством магического эксперимента.
Он произнес это и выжидающе уставился на нас. Вернее, на Даниэля. Лагранж ответил ему безмятежным взглядом и вздернутой бровью — и? что дальше?
— Поэтому на некоторое время особняк будет опечатан. Здесь ордер на обыск и изъятие любых потенциально опасных записей, а также запрещенной литературы.
Перед Даниэлем лег первый листок, украшенный массивной печатью королевской службы безопасности.
— В связи с трагической гибелью вашего отца и тем фактом, что других прямых совершеннолетних родственников у вас не осталось, государство временно принимает на себя опеку над вами, мистер Лагранж.
Новый листок-уведомление.
— Согласно завещанию мистера Лагранжа, а также миссис Лагранж, вы являетесь их единоличным наследником и сможете вступить в законные права по достижении двадцати одного года, а до тех пор государственной опекой вам выделяется следующее ежемесячное содержание.
Даниэль провожал каждый следующий лист одинаково-равнодушным взглядом, и было совершенно невозможно понять или почувствовать, что на самом деле творится сейчас в его голове.
— Однако с учетом того, что вы уже достигли неполного совершеннолетия, по закону в такой ситуации вы имеете право подать прошение об отказе от опеки с требованием признать вас полностью дееспособным. С учетом всех факторов, заседание суда пройдет в кратчайшие сроки, и если суд сочтет ваше прошение приемлемым…
Окончание предложения было так многозначительно подвешено в воздух, что было очевидно: “если” из него можно вычеркнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Неужели это правда? Неужели он сейчас обещает Даниэлю… свободу? Без многомесячных судебных разбирательств. Без обмусоливаний в прессе: “Великий маг Эрик Лагранж убит собственным сыном!”. Даже без томительного ожидания полного совершеннолетия — экспресс-заседание суда и все.
Свобода.
Но… почему?
Мистер Блейк молчал, несмотря на то, что стопка бумажек в его руках почти не уменьшилась. Кажется, без какой-либо реакции Даниэля он не планировал продолжать.
— И в чем подвох? — озвучил Даниэль реакцию.
Безопасник показательно поморщился.
— Не подвох, мистер Лагранж, а предложение взаимовыгодного сотрудничества. Я могу понять вашу злость и желание восстановить справедливость. И, если бы ваш отец выжил, возможно, это бы и произошло. Судебный процесс был бы долгим и мучительным, казнь, если бы до нее дошло дело, громкой и показательной, а шумиха вокруг этого всего не утихала бы месяцами, отравляя вам жизнь. Однако с учетом его смерти… насколько я успел понять из общения с вами, вы неглупый молодой человек. И должны прекрасно все понимать.
— Короне это не выгодно, — ровно произнес Даниэль.
— Короне это не выгодно, — согласился мистер Блейк.
— То есть моя часть сделки… простите, сотрудничества! это молчание?
— В первую очередь — да. Здесь — документы о неразглашении.
— В первую очередь?.. — переспросил Даниэль.
— Вы беседовали с целителями. Ваше состояние на текущий момент стабилизировалось, но точных прогнозов, как вы понимаете, никто не может дать. Работа вашего отца мало того, что была экспериментальной, она еще и не была завершена. Государство готово взять на себя дальнейшую ответственность за его деяния, с учетом того, что оно обязывает вас хранить молчание. Но для этого необходимо провести детальные исследования, для которых, естественно, необходимо ваше согласие. Ну и в дальнейшем, я полагаю, вам будет сделано весьма интересное рабочее предложение.
— То есть я могу отказаться? — саркастически хмыкнул Лагранж.
— Можете. Но ради чего?
— Я шесть месяцев был подопытной крысой, мистер Блейк, — в голосе Даниэля прорезалась задавленная ярость, — и у меня нет ни малейшего желания становиться ей снова.
— Я прошу вас не путать несанкционированные частные эксперименты с государственными исследованиями, мистер Лагранж. Внимательно изучите бумаги — в числе прочего там указано, что любое вмешательство в ваш организм будет проведено только в том случае, если того будет требовать ваше состояние здоровья.
Даниэль молчал и молчание было напряженным, он пялился в бумаги, но по моим ощущениям, не видел там ни буквы. Скорее перед его глазами сейчас стояли отцовские (или кем теперь, после всего, считать Эрика Лагранжа?..) “исследования”.
Потом он встряхнулся и придирчиво изучил каждый пункт. Мы оба выжидательно молчали. Я — нервно, безопасник — невозмутимо.
— Кто назначен главой комиссии?
Мистер Блейк моргнул.
— Насколько мне известно, мистер Олливайн. Это…
— Я знаю, кто это, — перебил Даниэль. — Я подпишу согласие, но только если в документах будет прописано имя мистера Олливайна в качестве главы комиссии.
— Я думаю, это не станет проблемой, — кивнул мужчина. — Только… позволите полюбопытствовать, почему?
— Эрик Лагранж считал Родрика Олливайна “бесхребетной скотиной, неспособной на волевые решения”. В переводе на нормальный — человечным, ответственным и с правильными нормами морали. Мне подходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— В таком случае подпишите это, это, это и это. А это я заберу на исправление и принесу вам завтра утром. Вас устраивает прошение об эмансипации, составленное нашими юристами или вы предпочитаете вызвать своего адвоката? Устраивает? Тогда подпись еще здесь. Прекрасно. Целитель сообщил мне, что вам показан постельный режим еще как минимум два дня, так что к тому времени, когда вас выпишут, все необходимые формальности как раз будут завершены. Разве что вернуться в ваш дом вы сможете только по окончании обыска. Благодарю, мистер Лагранж, я думаю, вы вскоре убедитесь, что приняли правильное решение.