Экси Старк - Миры Амбрэ
— Так красиво, — прошептала я и повернулась к Илаю. Он смотрел на меня, облака его мало интересовали.
— Невероятно, — заулыбался он.
Самолет, снижаясь, занырнул в воздушные небесные сливки. Ненадолго показалось, что нас погрузили в густой туман. Лайнер слегка подпрыгивал, прорываясь сквозь облака, и нашим глазам предстал потрясающий вид. Синее, как крылья Морфо, небо проглядывало сквозь тонкий шлейф розовых облаков, а снизу сверкали искрами от костра миллионы крошечных огоньков.
Стали видны очертания ландшафта, покоящегося на золотистой глади, простирающейся во все направления до самого горизонта. Морская вода, отражая лучи заходящего солнца, бережно омывала материк.
Самолет зажужжал, выпуская шасси, и едва дернулся. Через считанные минуты мы мягко приземлись и под лучезарные улыбки бортпроводников вышли наружу.
Мерцали звезды, воздух был свежий и прохладный. Пахло морем и сладкими цветами. Повсюду слышалась знакомая речь — люди разговаривали на итальянском языке.
— Мы в Италии? — воскликнула я.
Илай довольно кивнул. На его лице читалась масса эмоций, казалось, он был счастлив не меньше меня, а мое сердце радостно танцевало в груди.
— Я был тут десятки раз, но никогда не прилетал сюда с таким удовольствием. Можно сказать, что сегодня я тоже здесь впервые.
Несмотря на поздний вечер, вокруг кипела жизнь. Колобродило множество туристов и коренное население, разительно отличавшиеся от них. Все итальянцы были красиво одеты. Флавио говорил когда-то, что для итальянца жуткий моветон — появиться где-то в неопрятной или домашней одежде. Я откинула назад хвост и мельком взглянула на себя.
— Тебе не о чем волноваться! Посмотри по сторонам.
Я огляделась. Все мужчины, мимо которых мы проходили, смотрели на меня горящими глазами; некоторые останавливались и провожали нас взглядом.
Илая, в отличие от меня, не смущало столь откровенное внимание.
— В разных станах такие взгляды могут расцениваться неоднозначно или оскорбительно, только не в Италии. У них в крови наслаждаться красотой. А твоя красота настолько естественна и натуральна, что это восхищает. Ты наверняка отметила, что они хороню одеваются и делают самые лучшие автомобили. Но никто из них не обиделся бы на это. Ведь глупо не замечать очевидного.
— Что это за город?
— Венеция, — ответил Илай.
— Венеция?! — изумилась я, — Даже не знала, что в Венеции есть аэропорт!
— В пригороде, до самого города мы будем ехать около восьми миль.
Я почувствовала себя глупо, а Илай засмеялся.
— Невозможно знать всё на свете!
Как только мы вышли из аэропорта, Илай помахал кому-то рукой. Из толпы встречающих выступил парень примерно его возраста. На смуглом лице блестели глаза цвета спелых лесных орехов. Он смотрел прямо на меня, странным обескураженным взором, всего секунду, но за эту секунду в его глазах пронеслась целая буря — от удивления до негодования.
Илай двинулся навстречу парню. Черные волосы последнего были аккуратно уложены, на мой вкус он явно переборщил с гелем, а в остальном — божественно красив… Как все туаты. Илай и он поприветствовали друг друга быстрыми объятиями, и взгляд карих глаз направился на меня.
— Ciao Eli! Come hai volato? (Привет Илай!! Как долетели?) — спросил парень.
— Meglio che mai! (Лучше, чем обычно!) — ответил Илай.
— Incontra Lila! — представил меня Илай. — Лила, это Пьетро!
— Piacere di conoscerti! — ответила я.
— Parli italiano? — спросил удивленно Пьетро.
— Si, — сказала я, и Пьетро кивнул, вежливо улыбнувшись.
Мы направились к парковке, где нас ждал серебристый «Мерседес».
— Взял у мамы покататься? — усмехнулся Илай, открывая для меня дверь.
— Если бы ты предпочел бежать сзади, я бы приехал на своей, — ответил Пьетро.
— Тогда бы твоя «Феррари» продула!
— Я итальянец, так что лучше разбираюсь в итальянских машинах.
— Ты — туат с болезненным пристрастием к автозагару! Да, и смой этот гуталин, тебе не идет!
Пьетро возмущенно поджал губы.
— В следующий раз возьмешь такси, — машина резко тронулась с места, когда Илай еще только закрывал свою дверь. — Автозагаром я не пользуюсь, — проскрипел Пьетро.
Пьетро всю дорогу что-то непрерывно рассказывал, а я почти ничего не запомнила, увлеченная видами за окном. Машина плавно ехала по живописным маленьким улочкам, потом свернула на длинный мощеный мост с ажурными фонарями. На тонкой ножке каждого притаилось по два огонька, в обрамлении кованых лепестков они напоминали светящиеся колокольчики.
— Этот мост соединяет Венецию с основным материком.
— Такой длинный! Ему не видно конца, — удивилась я.
— Его длина около четырех километров, — пояснил Пьетро. — Вообще в городе около четырехсот мостов, которые соединяют между собой острова Венеции. Их тут тоже куча, точно не знаю, но что-то около ста двадцати. А по городу мы передвигаемся на лодках. Там особо не погоняешь — за скоростью строго следят, чтобы гонщики не разрушили набережные.
Пьетро повернулся к Илаю.
— Последняя фраза предназначалась тебе.
Машина свернула на типичную итальянскую улицу и начала маневрировать в потоке маленьких автомобилей. Казалось, здесь всё было меньше, уютней. Узкие набережные, дороги в две полосы, и много ярких двухместных машин.
— Тут, в западной части, — единственная парковка в Венеции. Дальше пересядем на лодку, — пояснил Илай.
Оставив машину на площади Пьяццале Рома, недалеко от вокзала, мы сели на небольшую лодку и поплыли по Венецианскому каналу. Его воды искрились всполохами, словно серебристая чешуя, отражая огни Венеции, лунный свет, и извивались лентой. Ночной воздух стал совсем холодным, я поежилась, обхватив себя руками.
— Замерзла, — сморщив лоб, сказал Илай.
— Совсем немного, — пробормотала я, провожая взглядом проплывающие мимо гондолы. Пары в них прижимались друг к другу, как птички. Я закусила губу, так что стало больно, но — почти незаметно из-за другой щемящей боли — в груди. Как будто я опять онемела.
Илай вздохнул и приблизился. От него пылало жаром, как от батареи, но этого было недостаточно. Зубы застучали еще сильнее, когда я попыталась унять неприятную дрожь от еще одного невольного упоминания о нашей несовместимости. Горькие мысли просачивались в сознание, как ядовитая слизь, разъедая всё хорошее. Я заставила себя улыбнуться и со злостью толкнула эти мыслишки прочь. Именно для этого мы и здесь — чтобы немного отвлечься, наслаждаться друг другом независимо от обстоятельств. Оставаться свободными насколько это возможно и — быть вместе. Несмотря ни на что.
