Карина Демина - Механическое сердце. Черный принц

- Кэри…

- Да? - ей до жути хотелось потрогать латку. Или черную пуговицу. Морщины на лбу разгладить, опять он хмурится и серьезный…

- То, что ты здесь увидишь… ты не должна рассказывать об этом кому бы то ни было. Понимаешь?

Нет, но на всякий случай она кивает.

- Я не имел права приводить тебя сюда, но… - он потер переносицу. - Мне показалось, тебе они понравятся.

- Кто?

Драконы.

И горы.

И сам дом, зависший на краю обрыва, пусть гранит и укреплен был металлической лозой, из которой и прорастали небольшие, казавшиеся едва ли не кукольными, домики. Снег не удерживался на пологих их крышах, осыпался, искристой шубой укрывая стены по самые окна, а то и выше. Он засыпал узкие дорожки, проложенные в сугробах.

Воздух был легким.

Кэри, остановившись, пила его, глотала, не в силах напиться. И голова кружилась, тело же сделалось легким, еще немного и она сама взлетит. Но муж не позволил. Он обнял ее и, шепотом, губами касаясь уха, сказал:

- Дыши медленно и глубоко…

Дышит.

И взлететь не пытается, но держится обеими руками за его руку.

Отпускает.

Горы сине-зеленые, и еще немного белые. Вызолоченные солнцем, что перевалило через вершину. Лиловые из-за обилия теней, которые вытянулись по ледникам.

Холодно.

Воздух хрустальный, колючий. И Кэри слизывает осколки с губ, а Брокк хмурится.

- Обморозишь. Идем.

Идти тяжело. Протоптанная в сугробах тропа узка, а Кэри одета так, что и поворачивается-то с трудом. Она пыхтит и вздыхает, переваливаясь с ноги на ногу.

Шерстяные чулки колются. А странные толстые, мехом внутрь, штаны и вовсе, кажется, не сгибаются. Как и толстенный пуховой свитер, и длинная парка, прикрывающая руки до кончиков пальцев, правда, на пальцах - касторовые перчатки…

Кэри терпит.

Если ему так спокойней, то пускай.

На высоте еще холодней, так он сказал, и Кэри верит. Ей безумно хочется на эту самую высоту, к ярким звездам, которые проступают сквозь покрывало дня. Ради них, ради неба… и ради Брокка она потерпит.

- Кэри, познакомься, это Гранит.

Зверь устроился на краю обрыва.

- Вообще-то номер двенадцатый по ведомости, - Брокк произнес это странным тоном, - но мне больше нравится по именам.

- Ты им дал имена?

- Тоже полагаешь это глупостью?

- Нет. Он… и вправду гранитный.

Металлический. И металл обындевел, отчего зверь казался посеребренным. Иней лежал на плотной четырехгранной чешуе, что покрывала узкое тело дракона, на остриях игл, поднимавшихся вдоль хребта, на широких когтях, которые впились в камень.

На темных, исчерченных энергоконтурами, крыльях.

Зверь поднял голову на змеиной шее.

- Он… великолепен.

Шевельнулся хвост, сметая снег в пропасть. Массивное тело приподнялось на лапах.

- Не бойся, - Брокк держал за руку.

- Не боюсь.

В многогранных глазах механического дракона отражалась она, Кэри, и еще горы, сложенные из сотен осколков стекла. И Брокк тоже, странно огромный, серьезный.

Незнакомый.

- Ты сядешь первой…

Дракон приближался, он не шел, скользил по земле, совершенно беззвучно, оставляя в снегу широкий след. Он остановился по знаку Брокка, лег, изогнувшись, выставив растопыренную лапу. И когти-якоря зацепились за камень. Лед на чешуе растаял, и теперь она, темно-красная, гранитная, блестела, омытая влагой. Стащив перчатку, Кэри протянула руку.

Ей было страшно.

И интересно.

Страшно интересно, а Брокк не мешал. Он верил своему дракону? Наверное. И тот, втянув воздух узкими ноздрями, точно проталинами в массивной голове, подался навстречу. Ладонь Кэри коснулась шершавого, слегка лажного металла. И еще горячего. Она пробежала пальцами по чешуе, которая на морде набирала цвет до рубинового, густого, коснулась острых скул, украшенных тончайшими перьями-ветроловами, провела по узкому разрезу пасти.

- Ты… очень красивый.

Дракон заворчал и легонько ткнул Кэри в грудь.

- Я… не думала, что они такие… живые.

Живые, пусть и сделанные из металла.

- Нравится? - Брокк гладил шершавый драконий бок, смахивая воду.

- Нравится. Очень.

Седло крепилось за передними лапами дракона, широкие ремни уходили под них, прирастая к скобам-крюкам, и Брокк, наверняка раз в десятый, проверил каждое крепление. А Гранит, наблюдая за ним, скалился, он-то знал, что крепления надежны.

- Вообще-то на них не летают, - Брокк сам поднял Кэри в седло. - Удобно?

- Да.

Не лошадь, на которой приходится сидеть боком, и Кэри все-таки ерзает, цепляется за выступающую из седла скобу, а Брокк закрепляет ремни и трижды проверяет каждую пряжку. Он же, забравшись на подставленное Гранитом крыло, поднимает шарф до самых глаз, и шапку опускает.

- Там зверски холодно.

Небо прозрачное, слюдяное. И звезды выглядят невероятно близкими, руку протяни - и соберешь в горсть.

- Главное, ничего не бойся, - он забирается в седло и долго возится с постромками. Ремней много, и Гранит в нетерпении начинает посвистывать. Он встряхивает головой, и чешуя вспыхивает, разгораются контуры энергетических линий.

- Вперед, - Брокк хлопнул по металлическому боку, и дракон замер, чтобы в следующий миг соскользнуть в пропасть. Он оказался на краю как-то очень быстро, Кэри не успела закричать, лишь сильней вцепилась в скобу. А зверь уже падал. Он летел вдоль сине-зеленой, стеклянной стены, ощерившейся клыками старого ледника.

Серое.

Золотое. И снова синее. Гул реки, которая прорывается из каменного тела горы, выплескиваясь на острые камни. Вода кипит, и брызги окружают ее паром. Ущелье бездонно, и Кэри, кажется, все-таки кричит. Встречный ветер стягивает шарф, полосует щеки холодом, отбрасывает назад, и ремни упряжи натягиваются до предела.

Не страшно.

Ее прижимает к Брокку, руки которого кажутся надежней всех ремней. И Кэри слышит свой собственный, верно совершенно безумный смех. А дракон вдруг распахивает крылья. Они выгибаются шелковыми парусами, слишком тонкими, чтобы удержать массивное тело зверя.

Гул.

И тяжелые удары сердца, скрытого под броней.

Ярко вспыхивают энергетические контуры, все разом, ослепляя и оглушая всплеском энергии. А вывернутые встречным ветром крылья смыкаются над головой Кэри, на долю мгновенья заслоняя солнечный свет. И эта темнота уютна.

Падение становится полетом. Первый удар, и плотный воздух все же держит механического зверя, он же карабкается, выше и выше, выбираясь из пропасти, из каменных берегов ее, подальше от бурлящей реки. Кажется, Кэри чувствует на губах вкус этой воды.

- Вверх, - ветер рвет голос Брокка, играя ошметками слов, но Гранит слышит.