Наталья Косухина - ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет (СИ)

Все с этими бюрократами в правительстве стало ясно. Сегодня им подольют безобидное зелье высокой концентрации. Нет, не яд — на него еду и пищу проверяют, — а обездвиживающее зелье. А после ничто не помешает людями начальника стражи войти и вырезать всех, кто будет присутствовать в комнате.

Значит, нужно как-то помешать. Нейтрализовать зелье не проблема, тут я знаю, кто мне поможет, а вот проникнуть на совещание и подлить антидот… это дорогого стоит.

Впрочем, есть у меня одна идея, но если Донат узнает, ох и худо мне будет. Вот только выбора нет.

Обсудив план с ребятами, я направилась к Белле — без нее мне в этой истории не обойтись. Бывшая одногруппница открыла дверь и, мрачно на меня посмотрев, собралась ее захлопнуть, но я подставила ногу в проем, не дав это сделать.

— Нам нужно поговорить.

Дверь снова отворилась, а Белла уперла руки в бока.

— И не стыдно тебе здесь появляться после того, как ты поставила подпись на том разрешении и ничего мне не сказала?

— Я же переживала за тебя, — сделала я большие глаза. — Не могла я допустить, чтобы такой генофонд достался какой-то гоблинихе. Надо было как-то спасать бедного мужчину.

Подруга в задумчивости посмотрела на меня.

— Я еще не решила, простить тебя или нет. Говори, зачем пришла?

— Нужно спасти моего любимого: без твоей помощи его зарежут сегодня.

Белла нахмурилась и, кивнув головой, сказала:

— Заходи. Теперь моя очередь спасать твой генофонд.

Донат Реван

Совещание началось ровно в назначенное время, за что я возблагодарил небеса. Устал я, сил нет. Неожиданно перенесли открытие памятника, и в такой напряженный период пришлось лететь в такую даль. Потом часы изматывающей вежливости и улыбок. Лучше бы я это время провел с Элой.

Вздохнув, я понял, что соскучился. В такое непростое и опасное время я часто думал не о деле, а о любимой женщине. Это может быть чревато негативными последствиями.

Мы собрались в большом каменном зале, посередине которого стоял длинный стол с удобными шикарными креслами. Здесь присутствовали и слуги, готовые помочь и принести все, что нашей душе будет угодно.

Сейчас они неслышно ходили вдоль стола, расставляя напитки и поправляя покрывала на сиденьях, подушки, а сильные мира сего, не обращая ни на что внимания, беседовали около витражных окон.

— Добрый день, господа, — поздоровался император, входя в зал. — Прошу садиться.

Мы начали занимать свои места, строго отведенные для каждого в зависимости от занимаемой должности. Буквально через минуту раздался звон, возвещающий о том, что совещание началось, и двери закрылись до его окончания.

— По традиции выпьем воды с горы Нарадар, для чистых мыслей и светлых помыслов, — предложил император.

Поднеся кубок к губам, я осушил его залпом — давняя традиция, соблюдаемая испокон веков. Хорошо бы, она действительно вернула кое-кому чистые помыслы.

Как же невыносимо сидеть, смотреть на предателей и все знать про заговор, но не в состоянии ничего сделать. Отец прав: нужно ждать, иначе наломаем дров…

Поставив кубки, мы принялись за обсуждение вопросов на повестке дня. Время текло, некоторые пункты вызвали жаркие споры. Слуги разносили нам напитки смочить горло, кто-то отстранился от дебатов и решил перекусить…

Звон и грохот мы услышали не сразу, а лишь когда распахнулись двери, которые должны были быть закрытыми до окончания заседания, и появились вооруженные люди. Все повскакивали со своих мест.

Что и сказать, пантомима получилась невероятная: все участники смотрели друг на друга удивленно, пока главарь отряда самоубийц не воскликнул, обращаясь к советнику от одаренных:

— Вы же обещали, что они будут парализованы!

Мы все перевели взор на виновника, а начальник стражи крикнул:

— Слуги!

Все посмотрели на прислугу, что жалась к стенам, а потом гоблины, присутствующие в комнате, рыкнули и начали трансформироваться.

Двери снова открылись, и с криком «Мы всех спасать!» ворвались мои бывшие одногруппники.

Ситуация начала походить на сюр, когда первым сориентировался император.

— Схватить предателей. Советника от одаренных и начальника стражи взять под арест до выяснения обстоятельств.

И гоблины начали действовать.

Нельзя сказать, что это была битва: никто особо не сопротивлялся, не та подготовка и вооружение, чтобы пойти против гоблина. И я пока не понимал, на что рассчитывали нападавшие.

Итогом пока стало сорванное совещание и куча людей под стражей, среди которых были даже слуги, а меня ждала ночь расследований и дознаний.

К своей Эле я снова не попаду. Как же все не вовремя!

Габриэла Дакар

Сижу за решеткой в темнице сырой… Но вокруг не только сыро, но еще и темно. Где-то я все-таки просчиталась, иначе как могло получиться, что нас с Беллой бросили в тюрьму вместе с заговорщиками и даже слушать не хотели, что мы не при чем. Практически не при чем…

— Знаешь, Эла, раньше я думала, что ты тихоня и немного зануда. Кто бы мог подумать, что ты втравишь меня в такую историю?! А если нас повесят или отрубят голову.

— Ну, я не предполагала, что с обычными слугами так поступят. Все будет хорошо, не переживай.

— Угу. Ты мне то же самое говорила, пока мы шли на задание.

— И ничего же пока…

Мои слова прервал звук открывающегося замка, и в камеру вошел Донат. Сложив руки на груди, он укоризненно посмотрел на меня:

— Ну и что мы можем сказать в свое оправдание?

— Я должна была тебя спасти!

Вздохнув, гоблин пересадил меня на колени и уткнулся в шею.

— От тебя пованивает, — приглушенно хмыкнул он.

— Посидел бы здесь с мое, — проворчала я в ответ.

— Рассказывай, как попала в эту историю.

Я поняла, что отпираться бессмысленно, и, помявшись, начала рассказ:

— Понимаешь, я пошла гулять…

— Пока не вижу логической связи.

— Не перебивай, — хлопнула я его по плечу. — Так вот, в парке совершенно случайно я услышала разговор советника с братом.

— Совершенно случайно? — с сомнением переспросил Реван.

— Абсолютно!

— Уговорила.

— Из их разговора я поняла, что они собирались опоить тебя и всех остальных марью и, как только вы «одеревенеете» и не сможете двигаться, их люди вырежут вас всех.

Теперь Реван не вредничал и не иронизировал, он был серьезен и хмурился.

— Зачем такие кардинальные меры. Власть не захватить таким образом, на них пало бы подозрение.

— Пока аппарат управления империей восстановился бы, они смогли бы скрыться. Это то, что я знаю, но может они подробнее расскажут о своих планах.