Лав Кэти - Клыки и воспоминания
Она застонала.
— И твоя смерть, Джейни, станет лучшим способом продемонстрировать ему это.
Прежде чем она успела что-то сказать или крикнуть, в шею вонзились зубы. Удовольствия Джейн не почувствовала — лишь боль и дурманящий страх.
Глава 27
Риса захлестнул слепящий ужас. Он вскочил с кровати, но от страха тело отказывалось слушаться.
Отбросив панику, он сосредоточился. Джейн в библиотеке. Ей больно. Ей страшно.
Поспешно натянув штаны, он бросился в комнату, где чувствовал присутствие Джейн… и чье-то еще.
«Пусть это все будет не по-настоящему», — умолял голос в его сознании.
Промчавшись по коридору, Рис успел услышать, как хлопнула дверь спальни Себастьяна и брат последовал за ним.
«Прошу, пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке. Пожалуйста».
* * *Сперва Кристиан не понял, в чем дело. Он проглотил первые капли крови Джейн, и ароматная сладость растеклась по его языку. Какой изысканный букет. Однако чем дольше Кристиан пил, тем сильнее становился странный привкус.
Внезапно Кристиан осознал, что пьет не кровь Джейн, а ее саму. В него текли ее эмоции, мысли, под натиском которых подогнулись колени.
Впрочем, он тут же обрел равновесие, оперевшись рукой о стену позади девушки, не желая отрываться от ее горла. Это была та самая месть, которой он так ждал. Которой так жаждал. Ничто не должно помешать ему.
Однако его продолжали атаковать эмоции Джейн. Боль, страх… и что-то еще, самое сильное, но совсем незнакомое. Тот самый привкус, который он уловил сразу же, едва прокусил кожу. Чувство, которого он не мог понять. И которое невозможно было игнорировать.
Внезапно неясное переживание обрело очертания. Приняло форму. Получило название. И оно прострелило разум Кристиана.
Любовь.
Он чувствовал, как любовь Джейн омывает его теплыми волнами, разбиваясь приливом о кожу. Любовь к Рису. Истинная любовь. Судьбоносная.
И как только он мог не узнать ее? Ведь Кристиан любил Лилу. А Лила — его. Так почему же он сразу не распознал этот вкус?
«Потому что ты никогда не чувствовал его в крови Лилы», — ответил ему разум. И хотя Кристиан сразу же отмахнулся от этой мысли, он понял, что это правда. Он никогда не пробовал сладость заботы. Не чувствовал тепла, которое окутывало его теперь.
Лишь дикий голод. И постоянную жажду. Как он мог принимать это за любовь?
Кристиан прекратил пить и посмотрел на Джейн. Она в обмороке обвисла в его руках, но, даже несмотря на ее бессознательное состояние, он по-прежнему чувствовал, что связь с Рисом не тронута. Что Джейн зовет его.
Кристиан никогда не испытывал ничего подобного с Лилой. Она ни разу не взывала к нему. Не тянулась. И он не мог коснуться ее сознания. Только не так.
Тряхнув головой, он вновь сердито вонзил клыки в шею Джейн. Это могло быть и у него с Лилой. Просто Рис все разрушил. Именно он все уничтожил.
Вот только даже вцепившись зубами в женское горло, Кристиан понимал, что лжет себе. Лила никогда не испытывала к нему подобных чувств.
Он снова поднял голову, глядя на женщину в своих объятиях. Любимая его брата. Возлюбленная Риса. Сейчас больше похожая на истерзанного ангела.
Всхлип вырвался из его горла. Что он натворил? Во что верил все эти долгие годы?
Подхватив тело Джейн на руки, он подошел к дивану и опустил ее на подушки, не зная, что делать. Гнев, терзавший его веками, вдруг угас.
Дверь распахнулась, и в комнату, с обезумевшими глазами, ворвался Рис. Он принялся озираться в поисках Джейн, едва ли замечая присутствие Кристиана.
Затем бросился к дивану и стал трясущимися руками гладить волосы, лицо, шею любимой.
Вдруг Рис заметил, что его пальцы перепачканы в крови. И только сейчас углядел рваную рану под правым ухом.
Поднявшись, он повернулся к Кристиану.
— Что ты сделал? — Тихий голос сочился яростью. — Что ты сделал?
Рис бросился на брата.
Кулак обрушился на Кристиана, отшвыривая его на книжный шкаф позади. На пол посыпались книги.
Рис снова ударил. Кристиан упал на паркет. Его нос был сломан, с губ текла кровь. Впрочем, боли он не чувствовал.
Рис наклонился к нему, рывком поднимая на ноги. В его глазах горела ярость, и Кристиан понял, что Рис собирается убить его. Совсем как он планировал убить брата. Только в этот раз убийство будет вполне заслуженным.
У Риса были причины желать его смерти.
Прижав Кристиана к шкафу, Рис уставился на него.
— Мы с Лилой занимались сексом. Она очаровала меня. Загипнотизировала. А когда я понял, что натворил, мне стало тошно. Противно, что я не смог ее остановить, — прорычал он. Клыки выдвинулись из-под его верхней губы. — И всякий раз после этого, приходя к ней, чтобы выпить ее крови, я всего лишь хотел отомстить за нашу разрушенную семью. За убийство моей младшей сестренки.
Кристиан молчал. Что он мог сказать? Он был настолько одержим Лилой, что закрывал глаза на правду. Отказывался верить, но теперь, почувствовав настоящую, истинную любовь, понял, что никогда не испытывал ничего подобного.
Оскалив зубы, Рис рванулся к нему, но голос Себастьяна остановил его.
— Рис, Джейн умирает.
Отпустив Кристиана, тот повернулся к Джейн.
Над ней, стоял Себастьян, с мрачным взглядом и исказившимся лицом.
— Она едва дышит. Вряд ли она выживет.
— Нет! — заорал Рис.
— Нет, — повторил он, опускаясь возле нее на колени и принимаясь гладить ее волосы.
Себастьян, задыхаясь от гнева, лишь беспомощно глядел на него.
Кристиан, не двигаясь с места, тоже смотрел на Риса. Но Себастьян больше не мог увидеть в среднем брате горечи и ненависти, которые так долго были его спутниками.
Он выглядел опустошенным. Измученным.
Себастьян не сомневался, что Кристиан так и будет стоять на месте, позволяя Рису избивать себя. Он не знал, что именно изменило брата, но все же что-то вернуло того Кристиана, который исчез под влиянием Лилы. Теперь тот Кристиан стоял здесь, бессильно прислонившись к книжному шкафу и терзаясь тем, что натворил.
Кристиан больше не был чудовищем, порожденным Лилой.
Он перехватил взгляд Себастьяна. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем Себастьян кивнул. Этот жест должен был показать Кристиану, что младший брат все понимает. Или, по крайней мере, пытается понять.
Кристиан не ответил, просто повернулся к Рису, стоящему на коленях возле Джейн. Затем, чувствуя, как от ненависти и отвращения к самому себе жжет глаза, растворился в тени.
Себастьян повернулся к Рису. Сейчас тот больше нуждался в его помощи.
