Шеррилин Кеньон - Инферно
– Она в месте, которое я не знаю. Не похоже ни на что из того, что я видел раньше. Это просто комната с демонами в стенах, – он сморщился, вспомнив ее напуганное лицо. – Я не должен был оставлять мать одну. Что я за эгоист?
– Забота о собственном выживании не эгоизм. Это по-человечески.
Именно по этому он скучал, когда Коди не было рядом. Она всегда отлично умела отвлечь его от глупостей. Но сегодня он не собирался позволить ей помочь ему почувствовать себя лучше. Он это не заслужил.
– Это было эгоистично, но вопрос сейчас в другом: как мы найдем ее и вытащим?
Калеб скрестил руки на груди и самодовольно посмотрел на Коди.
– У меня есть идея. Что ты знаешь о призыве Аамона?
Выражение ее лица сказало Калебу, что тот с ума сошел.
– Это очень плохая идея.
– Тогда я вне игры. У меня больше ничего нет.
Ник посмотрел на него, как на дурачка.
– Отлично поучаствовал, Малфас. Спасибо.
Коди подняла руку, прерывая их.
– Может быть иной способ.
– Ага? – спросил Калеб.
Она улыбнулась им обоим.
– Мы можем призвать Малачай.
Калеб нахмурился.
– Малачай у нас есть, – он указал на Ника.
– Я знаю… а Малачай может отследить себе подобных. Даже в другом измерении.
– Космический проход, – выдохнул Калеб, затем переключил внимание на Ника. – Мне это нравится.
Ник понятия не имел, о чем они говорили, но по их взглядам, понимал, что ни о чем хорошем. Особенно для него.
– Космический проход?
Игнорируя его вопрос, Коди постучала пальцем по подбородку, словно продолжая обдумывать вопрос.
– Это рискованно.
Калеб безразлично пожал плечами.
– Как и все в жизни.
– Давайте по сути, пожалуйста, - сказал Ник, привлекая их внимание. – О чем вы говорите?
Коди глубоко вздохнула, затем объяснила.
– Подстраховка. Молодой Малачай всегда может прийти к старшему. Нет такого места, где бы он мог спрятаться от сына.
Ник наконец понял.
– Чтобы я мог убить его, когда достигну нужного возраста.
Коди кивнула.
– Но это рискованно. Если ты не готов убить его, он убьет тебя, и, зная твоего отца, он не станет колебаться. Как было в больнице.
И она припомнила это, а не один из приятных моментов. Но в его оправдание, он был без сознания и серьезно ранен, когда отец пришел в комнату, чтобы убить его.
Прежде чем Кириан и Ашерон прогнали его и спасли Нику жизнь, его отец пообещал, что убьет Ника в следующий раз, когда они встретятся.
Будем считать это родительской заботой…
Хотя, Ник не был уверен о способности отца привести в исполнение угрозу, пока его мать была с ним.
Наедине…
Ага, да его отца поджарят, если он попытается что-либо сделать.
Он самодовольно усмехнулся.
– Как бы странно это не звучало, но не думаю, что он тронет меня, когда моя мать в комнате.
Калеб учел это.
– Он очень быстро отступает перед могучим чихуахуа… и я не могу его за это винить. Чирайз весьма настойчива, когда дело касается тебя.
Это правда.
– Так что нам надо делать? – спросил Ник.
Коди протянула ему руку.
Ник колебался. Ее послали, чтобы убить его. Она признала это.
Но его сразу посетило воспоминание о том видении, где она сжимала его мертвое тело и оплакивала его потерю. И так как он был человеком, сражавшимся на ее стороне, то знал, что это не могло быть из ее прошлого. Но и не могло быть их будущим. Но если так и было, то будущее исправимо. Амброуз научил его этому. Любой его маленький поступок мог изменить его. Однако, а вдруг его видение помогло заглянуть в будущее, в альтернативное место и время, где они с Коди были вместе? Что означало, что она не обязательно убьет его в этой жизни и времени.
Возможно.
Он оглянулся на Калеба, вспомнив слова о принятии решений, которые сказал его друг, и его желудок сжался. Это точно был этот случай.
Надеясь, что всю оставшуюся жизнь не будет сожалеть об этом, Ник взял ее руку.
– Когда все закончится, нам надо поговорить.
– Ник, я не могу…
– Шшш, – сказал он, обрывая ее. – Давай вначале с этим разберемся.
Он посмотрел на Калеба.
– Может, я и твой парень в школе, но я не держусь с тобой за ручки, никогда, – он положил кулак на плечо Ника.
– Гомофоб.
– Сопляк.
Ник цыкнул на него.
– Кей… ты разочаровываешь меня.
Калеб шлепнул его по затылку.
– Скажи ему что делать, Коди, пока мои действия не стали более активными.
– Думай об отце, Ник. Затем представь нас всех вместе с ним.
* * *
Адариан ходил по комнате, пробуя все, что мог, чтобы выбраться. Бесполезно.
– Черт тебя побери, Грим. Ты лживый пес, притворявшийся другом.
Он должен был знать, что не стоит доверять Смерти. О чем он думал? Но он знал, о чем. Смерть должен был быть его союзником во всех делах.
«С каких это пор Малачай верил кому-либо? Ты чокнутый?»
Но это была правда. Его вырастили лишь для того, чтобы заводить врагов. Друзей никогда. Все ненавидели его.
Чирайз снова начала всхлипывать за его спиной, сжавшись на полу от ужаса их ситуации и из-за демонов, желавших убить их обоих.
От этого звука Адариан сморщился. Ее слезы разрывали ему сердце, о существовании которого он не знал, пока она не прошла мимо его по улице в тот роковой день. Он шел по следу демона, которого хотел убить и впитать его силы. Но это желание испарилось, как только его настиг ее сладкий запах.
Она ходила с друзьями, чьи лица он не мог вспомнить, за покупками. Они были совершенно не важны. Его внимание было обращено лишь на нее. Ее светлые волосы были цвета солнца, а голубые глаза – как ясное небо.
Но именно ее милый смех растопил лед в нем. Такой полный жизни. Она сразу же пленила его и оставила беспомощным против себя. Он так сильно влюбился в нее, что даже записался в ее школу, как один из учеников. Чтобы смотреть на нее издали.
Целый год он делал лишь это. Сидел на тупых уроках, просто чтобы быть с ней в одной комнате, как отчаявшийся цветок, который тянулся за солнцем сквозь щели сломанной стены. Он даже не пытался заговорить с ней. Он не был достоин.
Но однажды каким-то чудом она заметила его, когда он сел за ней на уроке истории. С этого дня она врывалась в кабинет и до звонка разговаривала с ним, как с нормальным мальчиком. Впервые за все свое существование он познал дружбу. Он искал ее лишь для того, чтобы посмеяться с ней. Он не хотел причинить ей вред.
Никогда.
Но из-за его недостатка в контактах с людьми и игнорирования их мира и традиций, он даже не понимал, насколько она тогда была юна. Что ее наивная невинность приманила его, когда он должен был ее оставить. Но даже тогда, он никогда бы не прикоснулся к ней, если бы она не поцеловала его невинно. Впервые за века его существования, кто-то проявил ласку к нему. До этого ее вообще не было.
