Позор рода, или Выжить в академии ненависти - Анастасия Милославская
— Это девчонка моя сестра! — срывается Майрок вытаскивая кинжал из руки Даркфолла одним рывком, а затем приставляет его к горлу борова. — Закрой поганую пасть!
Кровь из руки начинает течь ещё сильнее. Даркфолл снова визжит, захлёбываясь слюнями и соплями.
— Майрок, он лжёт, папа не такой… — подаюсь вперёд, касаясь плеча Майрока.
Он резко оборачивается. Тьма в его глазах пугает меня. Заставляет сделать шаг назад.
— Значит, папочка не такой? — зло ухмыляется Флейм, поворачиваясь ко мне с окровавленным кинжалом в руке. — Я ублюдок, а папочка был святым. Так, Медея?
— Он не был святым, — я сжимаю кулаки. — Но и убийцей не был.
— Он помог скрыть, — произносит Даркфолл. — Сказал, что всё решит. Тело девчонки должны были забрать и избавиться от неё, но кто-то им помешал. Оскар ругал людей Джозефа за нерасторопность.
Он дрожит, баюкая раненную руку, но голос борова звучит твёрдо.
— Бред полный! — снова говорю я.
Внутри растёт чёрная дыра, засасывает всё что есть внутри меня — хорошее и плохое. Папа не мог дать зелье, не мог предложить спрятать тело мёртвой девушки!
— Когда всё вскрылось, Джозеф говорил, что предложит свою дочь и часть бизнеса, чтобы замять конфликт.
— Что значит предложит дочь? — мой голос звучит глухо и безжизненно.
— Отдаст её в жёны старшему сыну. Он считал, что так между семьями можно будет всё уладить. Решить давнишний конфликт, и заодно выгородить брата.
— Что? — выдыхаю я.
Ужас внутри нарастает. Достигает чудовищных размеров.
— То есть этот мудила Джозеф Найт думал, что, если даст мне свою рыжую дочурку, наша семья забудет о мести, и мы будем жить долго и счастливо? — спрашивает Майрок таким тоном, что у меня мурашки идут по коже от страха.
Пытаться всё уладить — это в стиле отца. Но он не стал бы отдавать меня Майроку. Никогда. Папа обещал мне, что я смогу выбрать свою судьбу. Обещал, что передо мной будут открыты все двери. Он не стал бы откупаться мной.
— Хочешь сказать что-то ещё, Бенни?
— Н-нет. Я знаю всё лишь в общих чертах, подробности не знаю. Пощади, я больше не буду, — Даркфолл сжимается в шарик, щурясь от дождя.
Гром гремит совсем близко, я на секунду прикрываю глаза, а когда открываю их, вижу, как кинжал вспарывает горло Даркфолла.
Кровь из горла борова течёт по мраморному полу, смешиваясь с дождём. Я опускаю голову и вижу, как она касается моей светлой туфли.
Это происходит буквально в считанное мгновение. Затем Майрок оборачивается ко мне с окровавленным оружием в руке. Молния сверкает неподалёку, окрашивая его лицо в льдисто-бледный цвет. Его глаза лихорадочно блестят, он прекрасен и ужасен одновременно.
Ситуация напоминает мне то, что было в нашем доме. Тот самый день, когда папа умер, а я спустилась вниз и увидела там Флейма, встаёт перед глазами.
Выдох выходит наружу вместе с всхлипом.
Глава 23.3
Я прикрываю глаза, чувствуя, как дождь стекает по щекам вместе со слезами. Майрок отнял чужую жизнь вот так просто. Я видела, что он наслаждался этим. И я только что услышала о папе то, о чём даже думать не хочу.
Майрок протягивает мне ладонь:
— Пошли, ты намокнешь и замёрзнешь.
У меня внутри бушует грёбанный апокалипсис, а Флейм боится, что я замёрзну?!
Я издаю нервный смешок, а затем произношу, вымещая на нём свою злость и смятение:
— Ты больной ублюдок.
Майрок вскидывает голову, вопросительно выгибая бровь. Даже этот простой жест выглядит отточено. Идеально. Руки в крови, чёрные волосы, мокрые от дождя, обрамляющие смуглую кожу лица, делают его похожим на тёмное божество.
— Притащил меня сюда, заставил этого подонка под пытками говорить всякий бред, — цежу я с отвращением.
Я не должна верить в то, что услышала! Не должна! Но почему мне кажется, что всё сказанное Даркфоллом правда?
— Я заставил? — хмыкает Майрок. — Медея, скажи, ты дура? Или у тебя просто истерика?
— Проклятье! — я отворачиваюсь, делаю два неловких шага и опускаюсь на стул.
Взгляд то и дело возвращается к туше Даркфолла. К огромнейшей луже крови, разбавленной дождём. Розовая вода течёт ручейками прямо мне под ноги, пачкает всё вокруг. Даже меня саму. Мне теперь не отмыться от этого дня.
Убить кого-то — это куда хуже, чем я думала. Даже если этот кто-то такая тварь, как Даркфолл.
Становится тошно, внутри бушует злость. На себя, на отца, на Майрока, даже на проклятого Даркфолла. Почему он просто не мог держать язык за зубами? Почему вывалил на меня всё это? Как мне теперь жить дальше? Всё, во что я верила, рассыпается прахом.
Майрок подходит ко мне. Я поднимаю голову, отчаянно моргая. Он жжёт меня взглядом, но молчит. Кинжала я уже не вижу, но его руки…
— У тебя руки в крови, — тихо говорю я.
В глазах Майрока появляется что-то жёсткое. Он поднимает меня за плечи, пачкая моё пальто, и встряхивает, как нашкодившего котёнка. У меня из лёгких вылетает весь воздух, я издаю сдавленный писк.
— Отпусти! Ненавижу! — я упираюсь руками ему в грудь, но с таким же успехом я могла бы толкать огромную каменную глыбу.
Майрок склоняется к моему лицу, облизывает свои чувственные губы, зло усмехается и произносит:
— Считаешь меня убийцей? Или просто ненавидишь за то, что я открыл тебе глаза? Думаешь, твой отец не был таким, как я? Как хорошо ты его знала, Медея?
— Пошёл ты.
— Хочешь стать главой рода? — рычит он мне в лицо. — Научись защищать себя и то, что принадлежит тебе. Или однажды плохо кончишь.
— Я могу за себя постоять, — отвечаю я с такой же яростью.
Вцепляюсь пальцами в его мокрую рубашку и сжимаю так, что белеют костяшки.
— Не можешь. Ты даже не знаешь, что это такое. — искривляет губы он. — Думаешь, пока я прозябаю в демоновой академии, никто не пытался оспорить моё право быть главой рода? Думаешь, никто не пытался проверить, не слабый ли я мальчишка, которого можно отодвинуть в сторону одним щелчком пальца?
— Я не знаю, — шепчу я, но мой голос заглушает гром.
Майрок грубо разворачивает меня и впивается пальцами в мой подбородок, заставляя повернуть голову к лежащей на мраморном полу окровавленной туше:
— Смотри на него.
— Отпусти меня, — пытаюсь сопротивляться я, но Флейм лишь сильнее держит меня. Одной рукой сжимает подбородок, второй прижимает меня к себе.
— Только не говори, что сама никогда не хотела, чтобы он сдох.
Злость разгорается лишь сильнее, потому что Майрок прав. Я сама мечтала убить борова. И я
