Две хозяйки одного замка - Василиса Усова
Словом, рисковать дочерью Нортман не хотел. Арельсхолм — куда более безопасное место. Да, пришлось отправить туда и свою супругу. Это тоже был выбор без выбора. Репутация графини говорила сама за себя. Но жена должна жить под крышей мужа, и никак иначе.
К тому же, у мужчины теплилась надежда, что небольшая изоляция супруге не повредит. Тем более, слугами распоряжается Лианна. Так что графине только и остается — прогуливаться по коридорам, вышивать и просиживать перед зеркалом.
Даже если она с кем-то спутается, то явно постарается сохранить это в секрете.
Но так ли все на самом деле, как он рассчитывал? Граф знал по опыту, что в жизни далеко не все идет по намеченному плану. Если же придерживаться фактов…
Убийцы были.
Самый очевидный мотив — у жены. Либо кто-то действовал в ее интересах. Любовник? Брат?
С этим можно разобраться только на месте. Неожиданно мужчина вспомнил, что еще на свадьбе Алесия заглядывалась на виконта Сомертона. Причем, ее совершенно не смущало, что рядом находится законный супруг.
Значит ли это, что у нее уже тогда были планы о вдовстве?
Хотя виконт вряд ли стал бы так рисковать. Во-первых, он женат. Правда в свете об этом знают очень немногие. Граф Сомертон приложил тогда немало усилий, чтобы замять скандал. Потому что его отпрыск тайно вступил в брак со служанкой. За что и был отправлен отцом за границу, на несколько лет.
Во-вторых, даже там, парень продолжал увиваться за каждой юбкой. Его «победы ради побед» и привели к тому, что Сомертон-старший вернул сынка назад. Видимо рассудил, что лучше держать непутевого наследника под крылом.
Но как сейчас обстоят дела в столице, Нортман не знал. Любые новости ползут до Актая крайне медленно. Как и письма. Можно написать кому-нибудь из знакомых, но пока придет ответ, успеет наступить осень.
Да и не спросишь в письме прямым текстом, о поведении своей жены. Есть вещи, которые должны оставаться в пределах семьи.
Стянув через голову влажную рубашку, мужчина не глядя бросил ее на кровать. Солнце почти полностью скрылось в море, и первая вечерняя прохлада приятно коснулась кожи.
Пожалуй, выход тут только один. Еще раз прочесать Актай и возвращаться в столицу. Обещанных мятежников тут нет. Группа разбойников не в счет. Да, его величество может высказать недовольство, что отряд не остался на острове до осени.
Однако королевский гнев беспокоил Нортмана куда меньше, чем безопасность дочери. К тому же, официально можно отговориться тем, что раннее возвращение продиктовано желанием увидеть жену. Окружающие поймут. Еще и позубоскалят от души. Но на это плевать.
За спиной тихо скрипнула дверь, и в комнату неслышно скользнула одна из местных служанок. Поставив на стол кувшин для умывания, она зажгла свечи. Затем подобрала брошенную рубашку и принялась старательно раскладывать постель. Несколько раз перетряхнув одеяло, девица взбила подушки и придирчиво оглядела результат.
Потом взялась поправлять матрас, что не имело особого смысла. Хотя толковостью местные служанки не отличались. Граф молча понаблюдал за ее стараниями минут пять, и наконец не выдержал.
— Можешь так сильно не стараться. Я предпочитаю ночью спать, а не разглядывать, насколько ровно лежит матрас на досках.
Девица смущенно хихикнула и присела в поклоне.
— Может, вам будет что-то угодно, господин?
— Нет, можешь идти. — Нортман повернулся к окну, но служанка уходить не торопилась.
Скользнув взглядом по обнаженной спине, она осторожно сделала первый шаг.
— Вам помочь умыться или переодеться ко сну?
— Справлюсь сам.
Солнце окончательно утонуло в море. И теперь темная вода жадно поглощала остатки золотых лучей.
— Сегодня был очень красивый закат. — негромко произнесла девица, приблизившись к окну.
Не дождавшись ответа, она протянула руку и коснулась пальцами загорелой кожи. Мягко провела от плеча до локтя, затем ее ладонь скользнула на твердый, с едва заметной дорожкой волос живот.
Но продолжить мужчина ей не дал. Перехватив служанку за запястье, он резко развернулся и смерил девицу уничижительным взглядом. Светловолосая, с пухлыми губами и миленьким личиком, она чем-то неуловимо напоминала жену. В очень упрощенной версии.
— Чем различаются обязанности прислуги, и обязанности девиц в публичных домах? — с нарочитым спокойствием спросил Нортман.
Служанка хлопнула светлыми ресницами.
— Ваше сиятельство, я не…
— Не знаешь? — мужчина мрачно усмехнулся. — В таком случае, ты явно ошиблась с местом службы.
Девица опустила взгляд.
— В любом случае, я не нуждаюсь в твоих услугах. И видеть тебя в своих покоях тоже не желаю. Можешь идти. — он разжал пальцы, и служанка тут же отступила назад, потирая запястье.
Лицо ее теперь было жалостным, а в уголках глаз блестели капельки слез. Хотя особого сожаления она не испытывала. Конечно, граф очень даже хорош собой, но ее с самого начала предупредили, что шанс неудачи весьма велик.
Если бы удалось остаться здесь на ночь, можно было бы получить прибавку к жалованию. Нет? Ну… она далеко не первая, кого племянник господина выставляет вон. Среди слуг давно ходят слухи, что у графа Арельса есть в столице тайная жена. Будто бы именно по этой причине он так долго и избегал официального брака. Хотя правда это, или нет, не знал никто. Даже сам Эгар.
Когда за служанкой наконец закрылась дверь, Нортман выдохнул и провел рукой по коже, будто стирая следы чужих прикосновений. Конечно, он вовсе не собирался хранить верность жене. Но путаться со служанками?
Нет, так низко он еще не пал.
Лучше уж снова подыскать себе в столице какую-нибудь вдову, которая точно не будет питать особых иллюзий на его счет.
* * *
Замок графа Бартона
Лайон приехал через несколько дней. Причем не один, а с целой свитой. Хватило беглого взгляда, чтобы насчитать десять-пятнадцать человек. И все подтянутые, в одинаковых плащах. Солдаты? Стража?
Алесия не стала долго ломать над этим голову, подозревая, что ей и так все расскажут и объяснят.
Выскользнув на внутренний двор, она еще раз стрельнула глазами в сторону прибывших, а потом, не стесняясь присутствующих, повисла на шее у брата. И пусть окружающие думают что хотят.
А она просто соскучилась по родному человеку.
Лайон тут же прижал ее к себе. Потом отстранился и окинул внимательным взглядом. В его зеленых глазах было столько тепла и участия, что у Алес даже мурашки пробежали по
