Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова
Какие уж тут прическа-завивка-одежда! Всё обтекает.
Евгений развернулся и отправился к Марте. Пусть она ему бант на хвосте развяжет, он теперь весь вид потерял. И вода с него течет.
– Мама, я с Еней плавала!
Судя по взгляду Инны, отныне и навек она самая горячая сторонница енотов.
– Тьфу, да цепляйся ты, зараза!
На борт вытащили тяжёлого и мигом отрезвевшего Виктора, завернули в одеяло. Лида и енот уже были завёрнуты в такие же одеяла, и все молчали. Какое там – возражать и что-то говорить о животных?! Скорее все были за то, чтобы выкинуть обратно за борт пьяного дурака с его истеричкой. Хочешь ты угробиться? Так и на здоровье, зачем же других в это втягивать?
Девица пыталась что-то вякнуть про гадкое животное, которое испортило ей прикид чуть ли не за сто тысяч рублей, но её осекла одна из женщин, продемонстрировав телефон.
– Твой парень из-за твоего каприза чуть сам не утонул и ребёнка за борт вытолкнул. Хочешь – сделаю тебя звездой рутуба? Я всё снимала!
– Права не имеешь! – неуверенно вякнула девица.
Женщина неприятно ухмыльнулась:
– А я потом извинюсь и всё удалю. А ты на всю страну пропиаришься[34].
Девица надулась и заткнулась. Законов она особо не знала, а мысль, что к правам ещё и обязанности прилагаются, вообще явилась для неё революционной.
Прогулка оказалась скомкана. Капитан безропотно подвёл кораблик к набережной в указанном месте, и Инна отправилась ловить такси. Тут они стояли совсем рядом – сто метров пройти.
Марта и Лида в четыре руки тискали енота. Евгений молча терпел.
Эх, сейчас бы грамм сто крепкого, а потом закусить и спать. А можно ещё и в горячую ванную…
Хорошо!
В такси они сели все вместе. Инна пожала руку Соне:
– Соня, спасибо тебе! Я потом позвоню, ладно?
– Конечно.
Соне тоже было плохо. Она представила, что такое могло случиться с Мартой, и её просто затрясло. Её ребёныш! Один! В речке!
– Енечка, солнышко ты моё обожаемое! Чудо ты мое пушистое!
Её не смутил даже запах от шерсти енота. Да пусть его, этот запах! Енечка, ты самый лучший енот мира!
Рамира
Фелиция обнимала мужа и рассказывала ему о событиях дня. Очень уж посоветоваться хотелось.
Леонид внимательно слушал, потом подвёл итоги:
– Я понял. Литта Яна в своё время сделала что-то… неважно что, но оказалась в долгу перед ведьмой. Потому и приняла участие в судьбе внучки, но это всяко было меньше спасённой жизни. Вот тебе и нарушенное обещание, кстати. Видимо, общение с Евгением поставило эту дурёху под угрозу жизни, и косвенно к нему была причастна литта Яна.
– Похоже на то.
– Потом вы сделали что могли и для Марины, и для Евгения, ситуация стабилизировалась, здоровье литты тоже.
– Сейчас ведьму убили, а Маринка может и не пережить роды.
– Тогда пойдёт откат. Фели, у нас только один выход, нам надо найти Евгения ДО её родов, и лучше – быстрее.
– Легко сказать! – Впрочем, Фели на мужа не злилась, скорее, на ситуацию.
Леонид улыбнулся:
– Фели, ты знаешь, что поиск ведётся по крови ближайших родственников?
– Да, знаю. Но у Евгения их нет!
– А ты знаешь, что некроманты тоже способны искать? И им для этого не нужны ЖИВЫЕ родственники? Мёртвых родителей хватит!
– Лёня?!
Фелиция только глазами захлопала.
Некромантия… не то чтобы она была под запретом, но уж очень специфические и редкие это знания, Фелиции они и не попадались. А вот Леониду как детскому врачу и не такое видеть приходилось, и слышать.
Очень часто детские болезни – это родовые проклятия родителей. Проклятия, последствия откатов, тут поневоле разбираться научишься.
– Я поспрашиваю о хорошем некроманте. Завтра же.
– Алексис мне тоже пообещал специалиста.
– Надеюсь, не государственного?
– Леня?
– Фели, милая, закон придётся нарушить – обязательно, а некроманты на государственной службе дают определённые клятвы… понимаешь?
Фелиция понимала. И кивнула.
– Я постараюсь не подставиться.
– Скажешь мне, кого найдет Алексис, я тоже наведу справки. И сам поищу.
Фелиция со вздохом уткнулась мужу в ямочку между шеей и плечом, потёрлась кончиком носа.
– Лёня… ты у меня самый лучший. Самый-самый.
– Я знаю. И очень приятно, что ты тоже это знаешь…
А поцелуй вышел долгим и счастливым, как в восемнадцать лет… кто сказал, что любовь умирает со временем? Наверное, это был очень невезучий человек.
Россия
Дома Соня налила воды в ванную и сначала запустила туда енота. Евгений развалился в горячей воде, чувствуя, как ласковые руки отмывают его шкурку специальным гелем без запаха. Марта крутилась рядом, угощая его виноградом, и Евгений лениво брал по одной ягодке.
Хорошо…
Потом Соня сменила воду, и Марта залезла к своему обожаемому еноту. Но это Евгений готов был перетерпеть. Главное – они все живы, целы, они вместе…
А вечером Соня опять сидела, вычёсывала его специальной щеткой и тихо разговаривала:
– Еня, ты у меня замечательный. И всё было так здорово до этого кораблика. Надеюсь, Лида не заболеет… ты умничка, она и не испугалась даже ни капельки, и не билась… Еня, мне так страшно сегодня было. Наверное, если бы с Мартой что-то случилось, я бы просто умерла… И Сеня ещё звонил!
– Крррррр?
А вот с этого места подробнее. Зачем тебе звонил этот недо-мужчина?
– Опять требовал, чтобы я всё подписала, или сильно пожалею. Енечка, ну как так можно? Просто – как?! Почему ты – енот, а он человек и отец, и такая дрянь? Ведь не был он же таким раньше! Или был, а я этого просто не видела? Влюбилась по уши и вела себя как дура?
Евгений слушал и поддакивал.
Правильно думаешь, правильно…
Да, была дурой. Ну так поумнела же! И не переживай, ты красавица, найдёшь ты себе ещё хорошего человека… только почему ему эта мысль так не нравится?
Вот совсем-совсем?
Его ведь рядом не будет, а каким окажется этот самый «хороший человек»? Вдруг он Марту не примет? Или опять Соню обижать будет? А Евгения рядом и не окажется, чтобы всё это прекратить!
Вот ведь проблема!
Поздно ночью Евгений сидел на балконе и думал о своём.
Что-то там, на Рамире?
Уже месяца четыре прошло, не меньше, он сюда попал в мае, а сейчас уже к сентябрю. Даже с учётом поправок на разницу во
