Любовь Феникса - Кристина Юрьевна Юраш
– Все, я сказал все, что хотел, Рыжик, – выдохнул Феникс, дергая дверь за ручку.
Дверь за ним закрылась, а я молча сползла по стенке, давясь беззвучными рыданиями. Сквозь прикрытую дверь были слышны гулкие удаляющиеся шаги, рядом со мной на пол капал клей, которого я не пожалела. Этажом выше орала приблудившаяся кошка. Бедное животное гадит реже, чем рожает, поэтому к ее очередным истошным крикам мы уже привыкли. Пора готовить коробочку.
– Почему? – тихо всхлипнула я, кусая губы.
По горячим щекам текли жгучие слезы. Он увидел меня в старом халате, в пижаме, растрепанную. Посмотрел, в какой нищете я живу, понял, что у меня тут не блестящая стерильностью операционная. Я опустила взгляд на свои старенькие носки.
Рыдания тихо вырывались у меня из груди, пока я пыталась встать и закрыть входную дверь. Феникс ожидал увидеть свежую, накрашенную девушку в красивом халате и в роскошном нижнем белье, которого у меня отродясь не было… Мечтал увидеть евроремонт и приличную мебель, а не старого лакированного диназавра с вечно приоткрытой пастью.
И точно не дешевую плитку на полу с въевшейся грязью, которую укладывали косоглазые строители. Укладывали в промежутках между закладываниями. Он явно ожидал увидеть не драный половичок из старой футболки, который я стираю каждую неделю, а красивый коврик из гипермаркета с надписью «Добро пожаловать!».
Я рыдала, обнимая колени и пытаясь успокоиться. Какого черта он приехал? Зачем? Чтобы высказать мне все, посмотреть на мои апартаменты, мой красный от постоянных сморканий нос, развернуться и уехать? Из груди вырывались хриплые рыдания вместе с кашлем.
Послышались шаги. Дверь снова открылась, и в квартире появился пакет. Из него торчало что-то странное. Большое и белое. Следом за пакетом появились цветы…
Мои зубы отбивали чечетку, а красные, воспаленные глаза смотрели на большой букет одинаковых роз цвета осенних листьев. Мозг, как опытный завхоз, списывал все на галлюцинации.
– На какой замок закрываешь? На верхний или на нижний? – спросил Феникс, сгружая покает и букет рядом со мной.
– Верхний. Прижми дверь сильней и закрывай… Потяни на себя, – сглотнула я, изумленно глядя на цветы и слушая знакомый глухой щелчок.
– Ты чего на полу сидишь? – прошипели на меня, трогая рукой мой лоб, пока я пыталась украдкой вытереть слезы. – Иди сюда… Та-а-ак! Еська, ты чего? Что такое? А ну посмотри на меня? Ты что? Плакала? За то, что я тебя отругал? И ты из-за этого села на пол и расплакалась? Посмотри на меня? Ты плакала, потому, что я отругал тебя? Я тебя ругал за дело. Ладно, инцидент исчерпан. До следующего раза. Все, успокаивайся. Мы с тобой еще поговорим об этом.
– Я думала, что ты ушел… – всхлипнула я, прижимаясь к чужой куртке, пока меня гладили по голове. – Думала, что ты увидел меня и… Сбежал … Что я не такая… И живу в .... В....
– Ты все сказала? – спросили меня, пока клей капал на пол. – Иди сюда. Прекращай. Не хватало, чтобы температура поднялась.
Я шмыгала носом, слыша, как шуршит пакет, заваливаясь с тумбочки.
Меня отнесли в комнату, опустив на кровати. Следом в комнату вплыл пакет и букет. Я куталась в одеяло, упорно не веря своим воспаленным глазам. Рядом со мной лег, пахнущий чужими духами, большой белый игрушечный медведь, вызывая у меня новый приступ слез.
– Не надо было разуваться, – прошептала я, недоверчиво трогая пальцами неверояно мягкую красивую игрушку, и сквозь слезы глядя как Феникс ходит в носках по полу, пытаясь найти вазу. Поиски были бессмысленны. Можно бесконечно искать черную кошку в темной комнате, нужный файл на чужом компьютере и вазу в доме девушки, которой не дарят цветов. У меня для редких букетов отлично приспособлен трехлитровый бутылек.
– В шкафчике стоит пустая банка. Трехлитровая! К ней скотчем приклеена открытка… – я все-таки слезла с кровати и полезла в шкаф за мужскими тапками стоптанного размера. Тапки давно имели плохую репутацию «гулящих». Ими одинаково пользовались все редкие гости мужского пола. Сантехники, слесаря, ремонтники, электрики, врачи и так далее… И мало того! Эти тапки выходили за пределы квартиры, что категорически запрещено для домашней обуви! Так что они у меня не совсем домашние. Полудикие, но прирученные.
– Вот, – я прошлепала на кухню и протянула «лизинговые тапки», отмытые после очередных ремонтных работ. – Я хотела спросить, где я сейчас?
– Хороший вопрос, дорогая моя! Дома, где же еще! Лежишь на кровати. Если что, я тебя не душу. Это я тебя так обнимаю. Так, а кто тебе разрешал вставать с постели? – строго спросили меня, поднимая глаза на потолок.
Я тоже посмотрела наверх и увидела, как на веревке, протянутой по диагонали кухни, висит мое нижнее белье на разноцветных прищепках.
– С Новым Годом! – усмехнулся Феникс. – Отличная гирлянда. Особенно те, с лисенком. В цветочек тоже неплохие.
– Ыыыы! – простонала я, глядя, как весело улыбаются мои трусы со смайликом. – Не смотри туда!
– Быстро в кровать! – на меня посмотрели суровым взглядом. Через секунду взгляд потеплел. – Умирающий лебедь, не покидайте свое мятое озеро. Еся, хватит тут гостеприимную хозяйку разыгрывать. Обои подклеила – уже молодец! Чувствую, что если бы я не приехал, они так бы и провисели.
Мы вернулись в комнату, где меня снова уложили на подушку, укрыв одеялом.
– Я вот думаю, что будет, когда твой муж вернется? – с улыбкой заметил Феникс, доставая телефон одной рукой, а другой протягивая мне термометр. – После того, как ты меня однажды обманула, я не склонен верить тебе на слово. – Хотя, пусть возвращается. Я даже нарочно его подожду. Думаю, мы с ним немного побеседуем на тему: "А все ли хорошо в ваших отношениях?". Сколько там нагрела? Нифига себе! Ладно, я сейчас поговорю по телефону, а ты не вздумай вставать!
Он полчаса разговаривал по телефону, сидя на кухне. Из обрывков разговоров я поняла, что Феникс выясняет, у какой-то женщины чем новый вирус принципиально отличается от старого, и чем его лечат. Женщину, между прочим, зовут Вера. Через десять минут послышался странный шум.
Я не удержалась и поползла на кухню, застав Феникса наедине с моим холодильником и мусорным пакетом.
– Ты снова встала? А ну марш в кровать! – прошипели мне, вытаскивая мой слегка просроченный майонезик и выбрасывая его в пакет. – Рыжик, это что за вонючая фигня? Блин! Она еще и капает!
– Квашеная
