Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ) - Бурунова Елена Михайловна
Мисс Ричмонд была дочерью бедного портного, но её красота с лихвой восполняла недостаток денег отца. Женихов было много. Всем гордая красавица давала от ворот поворот, пока на ярмарке не встретилась глазами с сыном плантатора. Их чувства были взаимны. Любовь накрыла с головою молодых людей. Эдмунд обещал жениться, и Селин верила ему, отда-ваясь без остатка. Их счастью выпало испытание разлукой. Отец жениха отправил его учиться в Англию. Несколько лет Селин ждала любимого.
И вот дождалась! Эдмунд вернулся, но её радость была недолгой. На его любимого положила глаз леди Джейн. Она плыла с Эдмундом на одном корабле и решила заполучить себе в мужья сына плантатора. Дочь бедного портного не имела возможности посещать приёмы у богатых плантаторов в отличие от дочери английского лорда и крупного землевладельца
Луизианы. Коварная и наглая леди Джейн пошла на подлость, рискнув
211 своей и так подмоченной репутацией. Улучив момент, осталась наедине с Эдмундом. Набросилась на него с поцелуями и в этот мгновение в комнату вошёл её отец с гостями. Невинная девушка скомпрометирована!
Скандал! Эдмунду Дарлингтону пришлось жениться на леди Джейн.
И только в первую брачную ночь он понял, как коварно его обманули.
А дальше историю жизни своего отца я знала. Бесконечные ссоры с нелю-бимой женой и несчастливый брак. Но больше всего меня тронуло то, что
Селин не простила предательство Эдмунду. Она не опустилась до любовницы женатого мужчины хоть и сильно любила его. Проведя чёткие границы между ними, мисс Ричмонд предпочла сохранить дружбу с бывшим женихом, но не любовь. Ещё неизвестно, что было бы, если бы мисс Ричмонд простила Эдмунда и раскрыла для него свои объятья. Может, и меня бы не было.
Слушая возлюбленную моего отца, я задумалась о превратностях судьбы. Как же один опрометчивый поступок или поспешное решение может повлиять на нашу жизнь.
— Иногда, Лили, гордость не лучший советчик, — прошептала она, смахнув скупую слезу. — Одно могу сказать, милая, если полковник Монтгомери не явился до сих пор, то он обречён на одиночество и твоей вины в этом нет.
Не скажу, что от этих слов мне стало легче. Мы распрощались с мисс
Ричмонд и увиделись снова только в суде. Я выступала после неё и была самая последняя и самая важная свидетельница.
Мне никогда не забыть тишину в зале заседаний городского суда. Ши-пящая и давящая тишина. Хоть слушание было открытым, но присутствующие люди, раззявив рты, не верили своим ушам. Тайны самой богатой и добропорядочной семьи колонии открывалась перед жителями Сент-Огастина.
В этой тишине судья Фиджиральд оглушал молотком, когда возмущён-ный Генри Коллинз пытался опровергнуть каждое сказанное мной слово. Я
вздрагивала, и продолжала свою исповедь. Да это была настоящая исповедь. Я рассказала всё. Ничего не утаила от суда и всего лицемерного общества родного города. Несколько раз мне становилось дурно. Но я, переведя дух и немного успокоившись, продолжала обличать Душку Гарри и своего брата. В те мгновения мне очень не хватало поддержки Ричарда.
Особенно когда муж сестры вырвался из цепких рук солдат и почти подбежал ко мне. Прежде чем его остановили, он зло процедил сквозь зубы:
— Ты тварь! Клянусь, ты подохнешь раньше, чем я! Ты сама подписала себе приговор!
Солдат ударил по лицу Коллинза и оттащил от меня.
— Продолжайте, мисс Дарлингтон, — голос судьи вывел меня из сту-пора.
Отдышавшись, я продолжила рассказывать о порочной связи леди
Джейн со своим зятем. Душка Гарри беспомощно сопел, сверля меня пол-212 ными ненависти глазами. Когда мой рассказ дошёл до надругательства на-до мной братом, по залу прокатилось недовольство. Кристофер не опустил голову, как Генри, а грустно улыбнулся. Он уже знал, чем закончится суд.
Приговор будет не в их пользу.
Моя репутация была погублена навсегда. Добиваясь наказания для убийцы отца, я положила на весы Фемиды свою честь. Как когда-то Эдмунд Дарлингтон заплатил честью за жизнь друга, так и его дочь пожерт-вовала своей ради справедливости.
Мы не такие уж разные папа. Из всех твоих детей, я больше походила на тебя.
Когда слушание подошло к концу, я попросила у присяжных и судьи о снисхождении к моему брату. Пусть он изнасиловал меня, совершив грех кровосмешения, но я простила его. К тому же он сын моего отца и моё сердце разрывалось от боли, что мои слова могли стать решающими в вынесении приговора. По залу прокатился восторг. Я даже отчётливо расслышала, как некоторые присутствующие в суде люди поддержали меня.
— Правильно, пусть бог его судит.
— Настоящая христианка.
— Он недостоин такой сестры.
Присяжные совещались долго и огласили свой вердикт ближе к вечеру.
Оставалось только судье Фиджиральду определить наказание преступни-кам. Генри Коллинзу и Кристоферу дали последнее слово.
Душка Генри молил о пощаде, умываясь слезам, как ребёнок. Клялся, что это всё клевета и он невиновен. Такое поведение вызывало больше отвращение, чем жалость.
А вот мой брат ничего не просил. Он гордо выпрямился и во всеуслы-шание громко заявил:
— Да, я виноват во всех грехах! Я вёл разгульный образ жизни, непо-добающий истинному христианину. Играл в карты, любил женщин, промотал состояние отца, вызывал на дуэль и убивал своих недругов. Да, я грешник! Я не жалею ни о чём! Но, единственное что не даёт мне покоя, это любовь к моей сестре. Лили, я люблю тебя! — закричал Кристофер, ища меня глазами в толпе. — Ты стала моим наваждением и моим прокля-тием! Я мечтал о тебе! Жаждал тебя! Такую женщину, как она, только слепой не захочет! И мне плевать, что любовь к сестре самый тяжёлый грех.
Гореть мне в аду, но за этот грех я не раскаюсь.
Зал взорвался негодованием. На Кристофера посыпались проклятия.
Кто-то даже кинул в него гнилым овощем. Солдаты с трудом сдерживали толпу, рвущуюся устроить самосуд, над не раскаявшимся грешником. Кристофер гордился своей противоестественной любовью к сестре.
Его Честь до одурения стучал молотком, призывая к порядку в зале су-да. И только когда один из офицеров выстрелил в воздух, все угомони-лись, а судья зачитал свой приговор.
213
Генри Коллинза приговорили к виселице. Услышав, какая участь его ждёт, Душка Гарри разрыдался. Его выводили из зала суда, истошно крича-щего одно только слова «Нет! Нет! Нет!».
Мою просьбу учли, и Кристофера ждала каторга. Двадцать лет в Ав-стралийских новых колониях. Говорили, что там, как в самом аду. Лучше отдать богу душу на эшафоте, чем год прожить в том пекле.
Мой брат спокойно выслушал приговор. Он уходил из зала суда под конвоем, но гордо расправив плечи. Встретившись со мной глазами, Кристофер снова улыбнулся. На этот раз меня не начал бить озноб от страха или отвращения. Я так же улыбнулась брату, проводив его прощальным взглядом. Хоть он и был мерзавцем, но к смерти собственного отца не имел отношения. Во время судебного разбирательства, мне стало известно, что Кристофер не рискнул сдать Генри констеблям. Ведь сделав это, он бы подписался под смертным приговором матери. Кристофер только шантажировал любовника леди Джейн, а после её смерти открыто попытался выступить, но полковник Фюргенсон заткнул рот нерадивому вну-чатому племяннику. Дядя моей мачехи ревностно старался скрыть тайны семьи Дарлингтон. В суде добрый родственник сваливал всю вину на бывшего лейтенанта Коллинза. Мол, это он совратил его милую племянницу и повинен в её смерти тоже. Хотя все, кто был знаком с леди Джейн, в это верили с трудом. Кто-кто, а жена Эдмунда Дарлингтона была способна со-вратить своими прелестями и святого. Очень коварной и циничной она была.
Суд над Коллинзом и Дарлингтоном ещё долго смаковали во всех подробностях в каждой подворотне, в каждом трактире, в каждом доме. Я
закрылась в своей спальне и никого не желала видеть. Единственным человеком кого я ещё принимала, была мисс Ричмонд. Она приходила на примерки свадебного платья. Одевая, новый шедевр портнихи, я чуть не заливалась слезами. Не так я представляла себе свою свадьбу.
