Академия Дивинат, или Светлая для Темного принца - Милена Вин
Калеб не разделял ни одно из этих мнений. Особенно ему претила мысль, что однажды он предаст людей, ставших ему семьей. И все же порой что-то клокотало внутри… Глубоко в сердце билась тьма, и по пятам следовали страшные думы, как будто ему не принадлежащие, кем-то внушаемые.
Ведь разве мог он помыслить о смерти женщины, воспитавшей его, назвавшей своим сыном?
Которая любит его. Он знал, что любит, ощущал это абсолютно всегда. Пусть это и не совсем та любовь, какую она дарила младшему принцу, Калеб был благодарен за любое родительское внимание. С твердой уверенностью он заявил бы всему миру, что Диана Бекфорд — единственная женщина, которая ни при каких обстоятельствах не лишится его любви и благосклонности. Даже если совершит непростительную ошибку. Даже если будет вынуждена убить его.
Это была его мать. И прощать любые ее промахи он считал одной из своих самых важных обязанностей.
Предстоящий брак с принцессой соседнего королевства, вовсе ему не симпатизирующей — и он разделял с ней это чувство, — как раз таки и был промахом королевы. Возможно, этот союз принесет больше пользы, чем бед, но Калеба крайне огорчало, что в таком значимом вопросе его мнение никого не интересовало. Он принц, старший, однако без права наследования престола Дерил-де-Лоя, а потому обязан укрепить власть младшего и единственного наследника путем создания альянса с другим государством.
Кэтрин выпала та же участь. Наверное, оттого он проводил больше времени с сестрой, чем с кузеном. Рядом с ней он чувствовал себя иначе; она понимала его лучше прочих.
Тихо вздохнув, Калеб ненадолго прикрыл глаза, разрывая зрительный контакт с мальчиком в зеркале.
Сегодня важный день для его семьи: вскоре состоится званый ужин в честь помолвки брата и Элин, светлого мага, которая чудилась ему такой же потерянной, каким был он сам, не ведающей, каков ее настоящий путь. Поистине счастливый день, ведь кузен наконец-то избавился от губительной части Хаоса. И пусть Калеба никак не касалась всеобщая радость, он не должен показывать своего подавленного настроения.
Следует улыбаться каждому. Даже невесте, разумеется, тоже прибывшей на праздник. Притворяться, прятать тревоги настолько глубоко, чтобы проницательные чернокнижники не заподозрили неладное. Не высовываться, оставаться в тени младшего принца, как и было ему предписано с рождения. Не противиться, невзирая на робкое желание что-то изменить в своей жизни…
Решив, что готов выйти к гостям, Калеб распахнул веки, но не успел и шелохнуться, как встретил в отражении зеркала взгляд пылающих изумрудным огнем глаз.
— Здравствуй, милый, — мягко отозвалась высокая незнакомка за спиной. Жутко бледная, с обезображенным ожогами лицом, но статная, изящная, как королева.
Вовсе не незнакомка. Он точно знает кто она, хоть и ни разу в жизни не видел ее портрета. Просто чувствовал, что это именно Она.
— Невозможно, — выдохнул растерянно. Желая убедиться, что глаза не врут ему, порывисто обернулся и задержал на миг дыхание, оказываясь пойманным в ловушку жадного, изучающего взора. — Далина.
— Приятно знать, что ты знаешь мое имя. — Женщина усмехнулась, неторопливо приблизившись к нему. — Но я бы предпочла, чтобы ты обращался ко мне «мама». Разве так не будет правильно?
Голос ее изменился, стал мягче, обманчиво добрее. Он ласкал, как и взгляд, как длинные пальцы, что незаметно коснулись лица Калеба.
Ощущение обжигающего холода пришло не сразу, равно как и понимание, что его мать действительно жива. Или не совсем… Живой мертвец. Мыслящий, все чувствующий. Реальный.
Несмотря на вонзившиеся в щеку незримые льдинки, он стоял неподвижно подобно истукану, не смея прервать до дрожи волнующий момент и спугнуть образ, доселе представляемый в воображении.
— Как ты сюда попала? — спросил первое, что ударило в голову. Хотя в мыслях крутилось множество более важных вопросов, которые он мечтал задать ей — своей родной матери.
— Не без чужой помощи. В Дерил-де-Лое полно верных мне людей. Со стороны Дианы глупо думать иначе…
— И что ты намерена делать? — Калеб нахмурился.
Найдя в себе силы, перехватил ее руку, отпустил, лишая и себя, и ее, вероятно, самого необходимого в эту секунду ощущения. Ощущения тепла родного человека. Да вот только в ней не было ни капли тепла… Лишь смертельный холод. Чуждый и неприятный.
Мертвенно-бледные губы изогнулись в улыбке.
— Ты вырос довольно любопытным мужчиной. Знакомая черта… — Скривилась и почти сразу же вернула себе прежнее выражение, немного насмешливое, хитрое и одновременно мягкое. — Не переживай, мой милый, мы обязательно искореним все, что она в тебе взрастила. Пойдем со мной… Скоро все изменится, и я хочу, чтобы в решающий момент ты был рядом со мной.
Далина потянулась к руке сына, но он спешно отшатнулся от нее, едва не задев плечом зеркальную раму. Вместо ожидаемых повиновения и радости встречи, она увидела на его лице смесь самых острых тяжелых чувств. От непонимания до презрения.
Сын ненавидел ее.
Калеб и сам понимал это. Смутно, но понимал. Не было той нежной любви, какую он питал к своей тете, и уже не будет. На что же она рассчитывала?
— Остановись, пока не стало поздно, — ровно сказал он, с трудом подавляя забурлившую в сердце злость. — Крылья Рейдана тебе не заполучить. Ты зря тратишь время.
Женщина равнодушно пожала плечом.
— Он сам отдаст их мне. Не будет выбора.
— Зачем они тебе? Не проще ли просто убить его?
— Тогда от крыльев не будет проку. С их помощью я стануживой. Послушай, Калеб… — Предприняв еще одну попытку, она шагнула к нему и схватила его за руки, прежде чем он подумал бы отстраниться. — Все изменится, я обещаю тебе. Лжеправители падут. Их дети погибнут. Всех, кто встанет у нас на пути, ждет та же участь. Но после всего ты станешь королем. Это твой трон, мой мальчик. Только твой. Подумай же… Неужели ты не желаешь вернуть то, что по праву принадлежит тебе?
52. Игры с судьбой
Ее безумие захлестнуло Калеба ледяной волной смятения.
Сердце забилось тревожнее, быстрее. Охваченное сомнениями, оно заметалось по клетке, не позволяя мыслить трезво.
Хотел ли он этого? Занять место брата, править страной, заплатив при этом страшную цену?..
Может быть, очень глубоко в душе…
Но осознание, что это неправильно, было сильнее гнусных стремлений темной стороны.
— Ты же
