Амулет на удачу (СИ) - Ярослав Маратович Васильев
— Я выбираю Сомюрский протокол.
Среди зрителей пронёсся негромкий гул, а у меня окончательно душа ушла в пятки. Во что этот идиот ввязался?!
— Тогда прошу помочь освободить дуэлянтам место, — закончил суассонец. — Я имею право выступать как первый рефери. Милейший, — обратился он к стюарду, который всё время ссоры спокойно стоял и глядел на происходящее. — Капитан уже знает?
— Да, монсеньор. Он просил передать, что не одобряет, но запретить не имеет права. Единственное условие — вторым рефери будет третий помощник, он сейчас подойдёт.
— Конечно, не возражаю…
— Что тут происходит? — раздался голос Ладисласа.
Я ощутила невероятно облегчение — мой муж успел вовремя. Потом заметила за спиной у него испуганное лицо Базиля. Ну да, кажется, нам повезло. Мишка по дурости и самомнению опять чуть не вляпался во что-то крайне нехорошее, но Базиль-то местный. Он был рядом или услышал от кого-то, чего у нас творится. Немедленно сообразил, чем всё закончится. И сразу же побежал к Ладисласу Дюрану.
Тем временем пожилой суассонец подошёл к нему мужу, они негромко о чём-то минут пять беседовали, видимо, проясняя ситуацию. Дальше Ладислас нахмурил бровь — я в который раз уже восхитилась умению передавать единственным выражением лица целый спектр эмоций. Тут и недовольство, и раздражение, и высокомерие, что его — и оторвали от важных дел по пустякам.
— Месье, — обратился Ладислас к зачинщикам ссоры. — К сожалению, я вынужден вам сообщить, что мой слуга ввёл вас в заблуждение. Дело в том, что монсеньор Самохин не имеет постоянного дворянства, а лишь временное как студент Аконской академии. Но в данный момент он считается не студентом Академии, а младшим сопровождающим меня как члена Попечительского совета академии и как сопровождающий моей жены. На всё время командировки Самохин не является дворянином, поэтому ваш вызов принять не может. Тем не менее я от его лица приношу вам официальные извинения. Он признаёт себя неправым по всем предъявленным пунктам. Инцидент исчерпан?
— Благодарю вас, месье, — парень поклонился. — Извинения приняты, инцидент исчерпан. И уже с нашей стороны я приношу вам извинения, что поставил вас в столь неловкое положение.
На Мишку стало жалко смотреть, как он съёжился от презрительных взглядов, которым его осыпали все вокруг начиная с той самой девицы.
— Базиль, приношу вам благодарность, — негромко сказал Ладислас. — Вы очень вовремя успели, — дальше уже чуть громче он приказал: — Самохин, пройдёмте со мной.
Я увязалась следом, очень уж мне стало любопытно. Выгонят так выгонят, оставят — с интересом послушаю. Просить меня выйти Ладислас не стал. Мишка остался стоять посреди каюты. Я залезла с ногами на свою кровать. Муж занял вторую, и едва захлопнулась дверь, он заговорил. Причём явно был в сильной ярости, настолько ровно и безвкусно звучал его голос.
— Монсеньор Самохин, то, что я ваш педагог, не давало мне возможности соглашаться со словами, которыми вас охарактеризовал ваш отец. К сожалению, телесные наказания тоже давно отменены, хотя в прошлый раз именно физическое воздействие вложило в вашу голову немного ума. Как я понимаю, это случилось ненадолго. Во имя семи демонов Греха, зачем вы устроили ссору, да ещё именно с этими людьми?
— Да я этих сопляков… И вообще — они сами первые, — промямлил Мишка.
— Вы — их? Самохин, вы единственный в ресторане даже не поняли, что сцепились с курсантами-старшекурсниками Центрального училища внутренних войск Республики Суассон? Да они вас в отбивную бы превратили, что и собирались сделать. Не сломав ни единой кости, но вы бы потом неделю пошевелиться от боли не могли. И вы, Самохин, даже не слушая предупреждений, которые вам давал месье Робер, полезли навстречу. Хвала Благоликому и Семи богам добродетелей, что месье Ламбер оказался рядом, сообразил и успел позвать меня. Что хуже, вы не только втянули в скандал меня, создав неприятности и бросив тень уже на мою репутацию. Как самозванец, вы создали нам огромные проблемы.
— Ладислас, — попробовала я вступиться, Мишку мне всё-таки было немного жаль. — Но эти курсанты вроде же сказали, что у них нет к нам претензий?
— Лиза, — вздохнул мой муж. — Помнишь, мы говорили про отношения с Суассоном и что некоторые несогласны с позицией моего отца?
Мишка так ничего не сообразив, растерянно глядел то на Дюрана, то на меня. Я же поняла мужа сразу и закусила нижнюю губу. Если догадка верна, то ситуация у нас и в самом деле поганая, иначе не скажешь. Молодые парни, которые бредят о подвигах. Наверняка наслушались о прошлом поражении и мечтают о реванше, в училище их запросто этим накачают. Тут мало того что «паршивые аконцы» летят, не зря они к Мишке прицепились, так вдобавок он им ещё и оскорбление нанёс. Они его как равного воспринимали, а он-то выскочка, невесть чего о себе возомнивший. Ладислас мои опасения подтвердил.
— Формально инцидент исчерпан, но просто так обиду, что они чуть не унизились до дуэли с простолюдином, вдобавок из Аконской империи, курсанты вам не простят. А уж способ устроить, не вызывая подозрений, несчастный случай за время полёта они найдут. Даром что пока курсанты, это уже сейчас очень серьёзные профессионалы. Даже мне не стоит к ним поворачиваться спиной. Вам же, Самохин, отныне сидеть в каюте и выходить оттуда исключительно в сопровождении месье Ламбера. Радуйтесь, Самохин, вы поломали нам график поездки. Рисковать, что вас найдут с проломленной головой, когда вы неудачно поскользнётесь, я не собираюсь. На ближайшей промежуточной остановке мы сходим и ждём следующего дирижабля. А теперь сгиньте с глаз моих долой, Самохин, чтобы пока я вас не позову — про ваше существование вообще не вспоминал.
***
Радовало меня одно: в провинции нравы были проще и практичнее, чем в столице. Никаких шпилек, сложных причёсок, модных туфелек на такой тонкой подошве, что как в носках ходишь. И никаких сложных нарядов с таким количеством молний, крючков и пуговиц, что без инженерного диплома не разденешься. Да здравствуют обычные ботиночки, свободное платье-туника, а под него брюки. Я сразу прикинула, что если тунику снять, то майка под ней сойдёт за нормальную футболку. Как мало, оказывается, нужно для счастья.
В остальном поводов для радости было мало. Мы застряли. Конечно же, по законам подлости первой подвернувшейся остановкой стала полная глушь. Если обычный рейсовый в Суассон летает каждый день,
