Проклятие для крылатого (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна

Алекс, схватившись за рукоять моего скимитара в своем животе, попытался его выдернуть. Я покачала головой, глядя в его глаза. Не надо. Лезвие зазубренное, и эльф лишь увеличит свои страдания. Медленно опустившись на землю, он потянул меня за собой.

– Прости, – наверное, мне действительно необходимо это сказать. Просто чтобы потом не терзаться, не думать об упущенной возможности. Я знаю, насколько пустое это «прости». Простить за что? За то, что убила? Я обманываю саму себя, пытаюсь убедить, что совесть замучает меня, а сердце разорвется от боли и огромного чувства вины. Оно не разорвется. Его у меня, похоже, больше нет.

Алекс кивнул, и, коснувшись моих губ окровавленными пальцами, закрыл глаза. Просто закрыл. Ни медленного угасания, ни сожаления во взгляде, ни боли, ни ненависти. Только холодное, стеклянное спокойствие. Как будто он знал, что все так и будет. Коснувшись пальцами сонной артерии, я поняла, что он мертв.

Я без всяких эмоций выдернула меч из безжизненного тела и вытерла его об траву. Убрав оружие в ножны, я медленно поднялась на ноги, удивляясь, что меня не поразила молния или что-то в этом роде. Наверное, все придет потом. Придет боль, придет чувство вины. А сейчас мне просто холодно. И руки, липкие от крови, хочется скорее помыть.

Все произошло совсем не так, как я себе представляла. Не было взаимных обвинений, не было яростной схватки, не было отчаянной борьбы за жизнь. И прощального, полного огня поцелуя, тоже не было. Нет. Получилось так, как будто он просто позволил мне себя убить, добровольно, покорно, как жертва на алтаре Никсы. Глядя на застывшее, бледное лицо, покрытое засохшими брызгами крови, я не чувствовала ничего.

Чья-то рука легла на мое плечо.

– Рейн, – хриплый после долгого крика голос.

– Оставь меня, – тихо попросила я, не в силах обернуться и взглянуть на него.

– Мы уходим. Надо проверить лагерь Гильдии Хаоса.

– Без меня, – не меняя интонации бросила я, и от меня, наконец, отстали.

Мне сейчас надо просто побыть одной. Посмотреть на мертвого Алекса у моих ног, осмыслить произошедшее, принять это, смириться. Или не выдержать и убить себя. Наверное, Райвен что-то такое предвидел, потому что, обернувшись, я увидела Шрая и Грола, оставленных меня охранять.

Уткнувшись лбом в ладони, я позволила эмоциям затопить меня, расколоть хрупкий лед показного спокойствия и погрузить мое сознание в туман. Я никогда не умела справляться с чувствами. А сейчас мне действительно больно. Зачем я это сделала?

Не знаю, сколько прошло времени, но кровь перестала сочиться из тела Алекса и наполнять воздух приторным ароматом пряностей. Небо расчистилось. Ветер разогнал удушливый дым, клубившийся над побережьем, а воины Шантары потушили пожары и возвели высокие погребальные костры. По обычаям орков, мертвые сжигались. Только так их души могли вернуться к Гатару. Поверженных врагов отправили к богам вместе со всеми остальными. Нечего разводить падальщиков в такой близости от крепости.

Слезы кончились. Я впала в какое-то странное, приятное оцепенение, когда мир вокруг перестают существовать, а взгляд, направленный в одну точку, ни на чем конкретном не фокусируется. Мысли мои были очень далеко от места сражения, когда чьи-то заботливые руки оторвали меня от земли и унесли подальше от наглядного доказательства моей вины. Я не сопротивлялась, зная, что это друзья, они не обидят. И даже если это и не так, я верю. Потому что сейчас мне просто жизненно важно хоть кому-то верить.

Меня усадили на теплые колени, окружив теплом живого и горячего тела, которого мне так сильно не хватало. Может, это все, что нужно для счастья? Пара дружеских рук и дом, в который всегда можно вернуться? Сейчас у меня есть дом. Он здесь, рядом с равномерно стучащим сердцем. И моя душевная пустота интуитивно тянется к чужому огню, пытаясь если не закрыть дыру, то хотя бы забыть о ней на время.

Те же руки протянули мне флягу, и я, не раздумывая, сделала большой глоток и закашлялась, почувствовав, как спиртное обожгло глотку и все мои внутренности, а потом снова с жадностью приложилась к горлышку. Какая же это непередаваемая гадость. Через мгновение по всему телу разлилось приятное тепло, распространилось до самых кончиков пальцев, согревая, успокаивая. Я все еще дрожала, сжатая в чьих-то крепких объятиях. И у этих объятий был сладкий, щекочущий нос запах.

Настойчиво ухватившись за фляжку, я опрокинула в себя остатки её содержимого. Тихий смех пощекотал мне ухо, но я, вернув пустую флягу, удобно устроила голову на крепком плече, дыша глубоко и ровно.

Алкоголь подействовал на меня благотворно. Тело перестало сотрясаться от нервной дрожи, согрелось и стало мягким и податливым. Я уютно устроилась в кольце теплых рук, спокойная, умиротворенная, смирившаяся.

Это был долгий и утомительный день. Я растратила весь свой магический запас, я была разбита физически и морально, выжата до последней капли. Наверное, из-за этого мне так непереносимо хочется спать. Но сейчас не время. Надо как минимум вернуться в Драконью Крепость и доползти до своей собственной постели, а не отключаться в руках карателя. Я дернулась, чтобы уйти, но меня мягко погладили по голове, глубоко запустив пальцы в волосы.

– Останься, – дыхание обожгло мне кожу, вызвав приятный холодок вдоль позвоночника. Он прав. Это как раз то, что мне нужно. Я повернулась, чтобы уютно устроить нос во впадинке между его ключицами, и увидела блеск бриллиантовой серьги-капельки, показавшейся из-под мягких, чисто-белых прядей. Не знаю, что мною двигало в этот момент, но чуть потянувшись, я безошибочно нашла его губы и прижалась к ним в долгом, искреннем поцелуе, и уже отключаясь, почувствовала, как он ответил.

Глава 14

Клауд Эллур-Атар

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем тьма вокруг меня перестала быть настолько материальной. Под ногами оказалась твердая поверхность, и я шагнул вперед, толком не зная, куда иду. Тело переполнило ощущение легкости, сила вскипела в венах жидким пламенем, а ладони приятно согрела рукоять легендарного Кровавого Карателя. Я поднял оружие повыше, чтобы рассмотреть его. На бритвенно-острых гранях застыли пойманные искорки стихийного огня. Откуда я это знаю? Просто чувствую. Это моя сила, она теперь часть меня, такая же неотделимая, как мое крыло. Судя по ощущениям, я могу выдержать схватку с самим Одноликим Ашшем и выйти победителем. Однако, несмотря на приобретенное могущество, я, кажется, мертв.

– Где я? – глупый вопрос, адресованный тьме. Холод заполз в глотку, стоило мне открыть рот.

– Где я? Где? Я? – ответило эхо.

Из тьмы навстречу мне выплыли гладкие каменные стены, вид которых навевал мысли о вечности. Я оказался в огромном зале, сухом, прохладном и лишенным окон. В воздухе витал слабый аромат вишни, и я пожелал увидеть, где нахожусь. Просто пожелал. Свет пульсирующими волнами разлился по всему помещению, заполз в каждый уголок, и я смог нормально осмотреться.

Меня окружил действительно большой зал, представляющий идеальный восьмиугольник. В самом центре было высокое каменное ложе, сейчас пустующее. А когда-то здесь спала Никса. Цепи, сковывающие ее, лежали на полу бесполезной кучей металла. Защитный круг, выложенный из кровавых кристаллов, давно разрушился.

Сама Богиня стояла, гордо расправив плечи. В ее взгляде я прочел смесь злости и призрачной надежды.

Прости, что заставил тебя ждать.

Прости, что умирал так долго.

Увидев ее, я убрал меч в ножны за спиной. Оружие мне сейчас не понадобится.

У меня не хватило духу сделать шаг. Она сама тоже застыла в нерешительности. Мы, как два подростка, просто стояли и смотрели.

– Клауд, – ее голос оказался куда мягче и мелодичнее, чем шепот в моей голове.

«Никса» – хотел сказать я, но так и не смог открыть рот. Все слова вдруг потеряли смысл, утонули в прекрасных вишневых глазах, глядящих на меня так пристально. Я шагнул вперед и, схватив Богиню за плечи, прижал к своей груди. Зарылся носом в ее густые волосы и почувствовал, как ее руки обхватили меня в ответ. Она прильнула ко мне всем телом, дрожа и вздрагивая. Что это? Страх? Боль? Облегчение? Я же чувствую лишь раскаяние.