Тэсса на краю земли - Тата Алатова
А позже присоединился к ордену, придумав специальный отдел, который согласно официальной миссии был призван снизить социальное напряжение в обществе, а согласно собственным представлениям Ричарда о мире — облегчить жизнь тем, кому пришлось непросто.
Казалось, что море, старый друг, без слов понимало его, чувствовало его желания даже на расстоянии, закрывая дорогу праздным туристам и приглашая к себе отчаявшихся одиночек.
В один прекрасный день Ричард отправил в Нью-Ньюлин и свою дочь, надеясь, что Мэри Лу тоже обретет там надежного друга, но она, как назло, избегала большой воды.
Теперь уже этот клочок суши не был так дик, сюда пришли люди — странные, уставшие, измученные — и обрели дом. Мэри Лу часто звонила, рассказывая причудливые местные новости, она обожала Нью-Ньюлин и деда, нисколько не скучая ни по Бристолю, ни по родителям.
И вот теперь Ричард возвращался в деревню на похороны своего странного, молчаливого, неласкового отца, и детские слезы щипали ему глаза.
Хорошее и плохое всегда идут об руку друг с другом, размышляла Тэсса, шагая по ночной деревне. Пекарня стремительно опустела, оставив за закрытыми дверями только две неподвижные фигуры, державшиеся за руки.
Она пыталась представить, каково сейчас Эрлу Дауни, человеку, который не знал прикосновений и жил в тишине своего дома на холме, вдалеке ото всех. И от этих мыслей Тэссу покрывали мурашки.
В пансионате горел свет в единственном окне — там не спал профессор Йен Гастингс.
Надо было спросить, что он выяснил про отдел Вуттона, но Тэссе не хотелось в этот вечер говорить о делах.
Ей хотелось домой.
Появившись в гостиной, Тэсса неудержимо расхохоталась, увидев, что там происходит.
Фрэнк сидел в центре на табурете — без футболки и с совершенно несчастным выражением лица. Услышав Тэссу, он крупно вздрогнул и панически оглянулся, а вот Холли, торопливо делавший наброски, и ухом не повел.
— Портрету быть! — провозгласила Тэсса, отсмеявшись.
— Он как Арес, бог войны, — увлеченно уведомил ее Холли. — Эта картина будет излучать желание бороться и побеждать. Я выставлю ее в Нью-Йорке и получу баснословные деньги.
— Ты же обещал продать ее мне, — напомнила Тэсса.
— Милочка, я нарисую тебе столько Фрэнков, что ты и сама не обрадуешься!
— Как там Мэри Лу? — смутившись, спросил Фрэнк и попытался встать, но Холли рявкнул:
— Сиди спокойно, а то я срежу твой гонорар. Непрофессиональные натурщики — сущая головная боль.
— Я, между прочим, в натурщики вообще не просился, — обиделся тот и замолчал.
Холли Лонгли мог одолеть кого угодно, когда ему чего-то хотелось, в этом не приходилось сомневаться.
Тэсса встала за спиной Холли, любуясь быстрыми движениями его карандаша.
Это не был портрет в прямом смысле этого слова, сходство нарисованного Фрэнка с оригиналом было весьма условным, но ощущались его сила, упрямство, надежность.
И недовольство сочилось с бумаги тоже.
Арес.
Бог войны.
Только нос переломан.
Во сне Тэсса видела маленького мальчика с ясными глазами, он смотрел на нее таким обожающим взглядом, каким смотрят только на старшего брата.
Она учила его кататься на велосипеде, и их смех улетал к высоким макушкам деревьев.
Потянувшись сквозь дрему, она ощутила под пальцами развитую мускулатуру Фрэнка и тихонько улыбнулась, зная, что ему тоже снится что-то хорошее. Фрэнк, чуткий, как и все, кто много лет провел в тюрьме, подался ей навстречу, шершавые губы с колючей бородой коснулись ее плеча, и мысли Тэссы приняли совсем иной лад.
Эта ночь была не для дикого секса, но для плавной нежности и долгих поцелуев, возможно, с оттенком светлой печали. Никогда прежде у Тэссы не было такого чувственного и проникновенного опыта, и ее тихий восторг, казалось, заряжал сам воздух, заставляя его вибрировать.
И в тот момент, когда они с Фрэнком уже почти приблизились к самому пику, раздался пронзительный вопль из-за стены.
— Господи боже, — воскликнула Тэсса, подпрыгнув на кровати, — что могло с ним случиться?
Она выпуталась из рук Фрэнка и быстро пересекла спальню, коридор и заглянула в открытую дверь.
Холли сидел, обложившись подушками, и у него было такое горестное, потерянное, напуганное лицо, словно он только что узнал, что смертельно болен.
— Пропало, — прошептал он, — все пропало! И больше ничего не будет!
И он рухнул на кровать, как подкошенный.
— Это все вы виноваты, — донеслось невнятное, — все вы! Я спал, как ангелочек, а вы! Что мне теперь делать? Я погиб как художник! Ваша похоть весь дом пропитала и набросилась на меня, беззащитного.
— Ничего не понимаю, — пробормотала Тэсса растерянно.
— Да что тут непонятного, — раздался насмешливый голос Фрэнка, который так и не покинул спальни. — Этот чудик кончил во сне.
Холли застонал, как раненый носорог.
Тэсса закрыла рот, потом закрыла дверь в его комнату и вернулась в постель завершать свое преступное занятие.
Все утро они ходили вокруг Холли, предлагая ему кофе, клубнику и печенье.
В ответ доносились только проклятия и стенания.
— Зачем только я приехал в это гиблое место, — причитал страдалец, — почему я не полетел в Токио! Кто же знал, какая опасность поджидает меня в этой деревне!
В конце концов у Фрэнка иссякло всякое терпение, и он оставил Холли на попечение призрака Теренса Уайта, а сам пошел делать конюшню для пони на заднем дворе.
Тэсса нашла свою единственную черную футболку и тоже покинула дом. Дел предстояло много.
Во время похорон скорбь Одри приняла форму сизых, низко нависших туч с редкими каплями крупного дождя.
Тэсса отдала Сэму место прямо напротив входа на кладбище, и Ричард пообещал поставить там мраморный памятник рыбаку в лодке.
— Будет местной достопримечательностью, — одобрила Тэсса. — Холли нарисует эскиз.
Попрощаться пришел весь Нью-Ньюлин, и даже Эрл Дауни стоял в тени огромного вяза, в отдалении от других.
Несмотря на полное отсутствие ветра, море волновалось, громко билось о скалы, и в воздухе пахло солью и водорослями.
Ричард сказал прекрасную теплую речь, от которой Мэри Лу и невыносимая Бренда бурно разрыдались, а остальные украдкой вытирали слезы.
Во время прощания профессор Йен Гастингс вел себя тихо, однако позже перехватил Тэссу и отвел ее в сторону.
— У меня странные новости, — сказал он и протер свои очки, — дело Дженифер Уэзерхил закрыто, а ее тело уже кремировано.
— О как, — удивилась Тэсса. Она искала и не находила причины, по которой орден, вместо того чтобы поднять всех на уши, решил спустить убийство инквизитора на тормозах.
Это противоречило всему, во что она верила.
Братство, плечом к плечу
