Бедовый месяц - Марина Ефиминюк
Не выдержав, Филипп рассмеялся и крепко прижал меня к груди. Заодно по голове погладил, но почему-то в защитном шлеме показалось, будто постучал по макушке. Видимо, пытаясь выбить глупую ревность.
И он потерял лыжи! Некоторое время мы их искали, пытались выяснить у старушек, куда подевался инвентарь. Мнения у леди разделились: одни говорили, что лыж не было, другие заявляли, что на них кто-то уехал. Встал, защелкнул крепления и умотал в закат к Сумрачному пику. Учитывая, что время едва-едва приблизилось к полудню, версия не выдерживала никакой критики.
В конечном итоге выяснилось, что лыжи забрали работники и, желая непременно угодить придирчивому господину Терну, отнесли их в прокатный шатер. Они и мои вернули бы, но я на них умотала под горку, устроив на склоне большой бардак.
В холле гостевого дома, наперерез играющим в салки детишкам, со взволнованным видом к нам бросился распорядитель Сиала. Ему уже донесли о неприятности на склоне.
Новый Роджер немедленно предложил лекаря, носилки и нюхательные соли, хотя, судя по нервному виду, все это требовалось самому Роджеру. И карамелька со вкусом валерьянки. Иначе казалось, что меня принесли на носилках и претензии предъявили лично новому распорядителю.
Пришлось уверить, что не пострадала ни я, ни лыжи, ни чувство собственного достоинства.
— Господин Торн, ваш секретарь оставил бумаги у портье, — успокоившись, с деловыми видом объявил Роджер.
— Благодарю, — кивнул муж.
Клянусь, я чуть не лопнула от любопытства. Когда мы направились к стойке, возле которой толпились постояльцы, все-таки не выдержала и спросила:
— Вилсон здесь?
— Нет, — сухо уронил Филипп с особенной интонацией, напрочь отбив желание задавать вопросы, словно у него пытались выведать королевские тайны.
Тут-то мы и столкнулись нос к носу с Арнольдом! Он что-то быстро засунул в карман, сделал шаг от стойки и мигом признал нас.
— Старина! — Как давний приятель, он поприветствовал моего мужа похлопыванием по плечу. — Хорошо покатался?
Арнольд по-прежнему щеголял в лыжной куртке, но пыточные сапоги сменил на удобную обувь, на шею щегольски замотал шарф крупной вязки и начал походить на парней, которые летали на ездовых драконах во время королевских драконьих гонок.
— Супруга осваивала учебный склон, — сухо ответил Филипп и кивнул портье, прося отдать ему оставленные документы.
— Надеюсь, она не попала в свалку. Какая-то деваха устроила настоящий ад. — Арнольд засмеялся.
Я почувствовала, как у меня вытягивается лицо. Филипп, протянувший было руку за конвертом с гербом Торнов, на мгновение замер и одарил хама взглядом, способным заморозить не только самого хама, но и покрыть льдистой коркой половину холла.
Фальшивый смех оборвался. Арнольд кашлянул в кулак и спросил:
— Так это был твой звездный проезд?
— Кстати, я видела вас на учебном склоне, — с улыбкой милой дурочки, прочирикала я и повернулась к мужу: — Представляешь, Филипп? Кира тоже здесь. Где она?
Я специально покрутила головой, делая вид, будто в людном холле, где носились дети, на диванах отдыхали лыжники и сновали коридорные, была моя бывшая соседка по общежитию.
— Кирилла осталась в деревне, — не капли не смутившись, оповестил Арнольд. — Смотрит, чтобы матушка не заскучала.
Как удобно, право слово. Обе женщины заняты, никто не мешает катать на лыжах наивных девчонок.
— А что за леди была на склоне? — с фальшивым удивлением округлила я глаза, и Филипп тихо фыркнул.
— Да какая-то… попросила показать парочку приемов, — невнятно пробормотал он, но тут же вернулся в образ нахального Арнольда: — Я же мастер! Скажу, но только вам, женщины же простые, как медный геллер. Согласна, Тереза?
— Нет, — незамедлительно ответила я.
Он не услышал и продолжил. Такие люди вообще слышат только себя и наслаждаются звуком собственного голоса. Поди, мысленно восхищаются, насколько хороши модуляции и привлекательна хрипотца.
— Вроде просят научить их кататься, а потом в отдельные домики зазывают, — с пожаловался он. — Представляешь, дружище Филипп? Почти женатого мужчину! Что за бабы… кхм… женщины пошли? Никакого понятия о морали.
Удивительно, как его лыжная куртка из дубленой кожи с меховым воротником не поменяла цвет на белый, а над башкой не засветился нимб. Стоит весь такой… чистенький, и ничего к нему не прилипает.
— Кстати, старина, может, пропустим по стаканчику, коль вот так запросто встретились? — предложил он Филиппу.
— Рано для выпивки, — сухо отозвался тот.
— Как насчет кофе?
— И поздно для кофе.
— А ты, смотрю, ведешь дела с Торнами, — не унимался Арнольд, видимо, дожидаясь, когда его прямым текстом пошлют к невесте с мамой, и кивнул на конверт.
— Всего наилучшего, Артур, — процедил Филипп, потеряв терпение, и — бог мой! — позволил себе раздраженные интонации.
— Арнольд! — с фальшивым смешком поправил тот.
— Я так и сказал.
В номере меня все-таки прорвало. Я стянула с себя свитер и грозно посмотрела на Филиппа, стоящего в гардеробной. Вернее, на его обнаженную спину.
— Какой все-таки неприятный тип!
— Ты о ком? — Он повернулся и бровь поползла вверх.
— Об этом Арнольде, конечно! Не представляю, как Кира в него вляпалась. — Я потрясла свитером. — Флиртовать с женщинами, пока невеста развлекает мамашу!
Губы мужа тронула ленивая улыбка, на мой взгляд, совершенно не соответствующая разговору.
— Что? Я наивная?
— Удивительно наивная супруга, — подтвердил он и, сделав шаг, обвил мою талию руками.
— Я, может, и такая… переполненная возвышенных идеалов!
Ничего себе завернула! Самой понравилось.
— Идеалов, значит, — с улыбкой пробормотал Филипп и, склонившись, нашел губами на моей шее какую-то на редкость чувствительную точку. Все идеалы, да и сознание, по большому счету, начали очень быстро растворяться. Сложно изображать идейность, когда колени превращаются в желе, а по телу пробегает приятная дрожь.
— Но жених Киры… — с трудом выдохнула я, все еще цепляясь за реальность, — от этого приятнее не становится.
— Ты действительно хочешь его обсуждать? — хмыкнул Филипп и сладко прикусил мне мочку уха.
Внешний мир, словно сжалившись над молодоженами, позволил побыть наедине, почувствовать, почему первые свадебные дни называют медовыми, а заодно выгулять по гостиной леймара. Если бы кто-нибудь вломился в то время, когда я под аккомпанемент ценных советов мужа, не подумавшего поднять с дивана зад, загоняла звереныша в клетку, хвостатый хулиган точно сбежал бы.
Правда, долго уединение
