Учитель под прикрытием. - Галина Львовна Романова
Она вздрогнула, когда скрипнула дверь. Встрепенулась, прикрыв глаза от света:
- Опять вы? Что вам еще от меня надо?
- Пришел узнать, как наши дела, - мужчина остановился на пороге, сохраняя дистанцию.
- Как «ваши дела», вы хотите сказать? – Верина поджала под себя ноги, обхватив лодыжки руками. – Не впутывайте меня!
- Поздно, коллега. Вы уже впутались… причем довольно давно…Помните то предсказание? О грядущей Последней Битве? И о том, что из этих стен выйдут те, кому будет под силу изменить этот мир? Та еще были кое-какие интересные подробности…
- Помню, и что с того? – прорицательницу всю передернуло.
- С того, дорогая, что это вы сами виноваты в том, что все произошло именно так, а не иначе! Вы сделали пророчество и готовы удрать?
- А вы ему поверили? Дорогой коллега, - в это обращение она вложила весь свой сарказм, - пророчества исполняются только в том случае, если находятся люди, которые готовы их исполнить. Вера и уверенность – разные вещи. Я учу этому с первого курса. Вера слепа, а уверенность – зряча, ибо уверенный знает, что сделал все для осуществления своего замысла. Простейший пример – с домашним заданием. Верящий думает, что сдаст предмет, потому как ему напророчили успех. А уверенный знает, то сдаст предмет, потому что накануне потратил полчаса на то, чтобы выучить урок. Вы – поверили. И заставляете остальных поверить тоже…
- Хотите сказать, что, если бы не предпринятые мною усилия, Последняя Битва не состоится?
- Да. И все ваши… действия ошибочны.
В какой-то момент Верине показалось, что сейчас ее убьют – так исказилось лицо мужчины. Она уже готовилась защищать свою жизнь, но тот вдруг взял себя в руки.
- Вы сами не знаете, что сказали, коллега Кит, - процедил мужчина. – Вы только что… только что совершили ошибку…
- Я ошиблась еще тогда, когда обнародовала свое пророчество, - ответила она.
- Но та ошибка не была столь фатальной, как эта… которую я даю вам шанс исправить. Раз вы утверждаете, что пророчество исполняется только в том случае, когда окружающие уверены в его исполнении, постарайтесь предсказать кое-что себе, - он хмыкнул, подмигнув: - Уверенность в том, что вас найдут живой, например!
С этими словами он быстро сделал шаг назад и захлопнул дверь прежде, чем женщина соскочила с постели.
Снаружи скрежетнул засов. Послышалось легкое потрескивание и журчание – на замки и петли накладывалось одно из запирающих заклинаний. В отчаянии женщина ударила кулаком в створку, вскрикнула от боли, когда заклятье среагировало ответным ожогом.
- Отоприте!
- Я дал вам шанс… вы не захотели им воспользоваться!
- Одумайте, пока не поздно! Не совершайте ошибку! Вы…
- Вы в этом уверены? Предлагаете мне отступить, когда я уже на полпути к успеху? Хотите, чтобы я усомнился в том, что прекрасно знаю? Вам не удастся сбить меня с толку! Прощайте! Обещаю, что обеспечу вашей душе достойное посмертие. Ей не придется скитаться между мирами.
Это были последние слова, которые услышала Верина Кит прежде, чем тишина и темнота окутали ее со всех сторон.
Несколько минут женщиной владело отчаяние. Она находилась взаперти, в одном из подвалов Колледжа, полностью завися от своего похитителя. Он приносил ей воду и пищу, но в таких количествах, что пленница постоянно ощущала голод и жажду. А скоро голод станет нестерпимым – ведь сейчас он не принес ничего. И не принесет до конца…
Конец. Ее ждет жуткий конец – в тишине, одиночестве, мраке. Мучительная смерть от голода и жажды…
Нет! Она не поверит в такой исход. Она будет бороться. Ее найдут. Обязательно должны найти. Но кто и как?
Сберегая силы, Верина Кит легла обратно на постель и сосредоточилась, пытаясь продумать самый простой и легко исполнимый вариант своего будущего, после чего поверить в то, что все произойдет именно так.
И ждать.
Глава 13
ГЛАВА 13.
Утро для меня началось с допросов.
Перечисленные в списке аспиранты и кое-кто из студентов и младших преподавателей оказались людьми дисциплинированными и честно ждали меня в своих комнатах, но каждый считал своим долгом намекнуть, что начать надо с него. Мол, у него страшно много дел, его отсутствие будет замечено, что грозит осложнениями и неприятностями. Поэтому пропустите вперед, а потом…
А потом кончилось тем, что я просто стал вызывать их по алфавиту. Не слишком хорошее решение – пришлось побегать по коридору – но зато крикуны заткнулись.
С собеседованиями закончилось все только к началу третьего занятия. Какие-то полтора часа – и полдень, большая перемена. Именно в полдень студенты могут переходить из корпуса в корпус – времени достаточно. Именно в полдень, на большой перемене, они успевают переодеться для занятий верховой ездой, фехтованием или рукопашным боем. Именно в полдень у педагогов иногда бывает немного свободного времени – и именно в полдень я рассчитывал застать кое-кого в учительской, чтобы приватно побеседовать. В моем личном списке подозреваемых оставалось еще восемь имен. Среди них были мастер Кунц, младший преподаватель с кафедры некромантии, мэтр Горбжищ, Верина Кит и, как ни странно, мэтр Визар, а также двое с факультета ведовства. Ну, еще сам бессменный ректор и… да-да, Торвальд Осберг. Единственный во всем списке студент, который считался главным подозреваемым в убийстве Измора Претич-Дунайского. Как этот парень ухитрялся все время скрываться? Ведь он не исчез, как Ной Гусиньский или мэтресса Кит! Он был где-то здесь. Его видели. Но по странной иронии судьбы, как только я приходил на место, выяснялось, что Торвальд только что куда-то ушел. Мне давали новый адрес – и там повторялась прежняя история. Он, кстати, в моем ночном списке не был – просто не соизволил поинтересоваться, с чего это на первом этаже такой шум.
Ладно, ведунов и мастера Кунца можно заловить в учительской. Сложнее с мэтром Визаром и бессменным ректором. У мэтра какое-никакое, а алиби – он ведь «работал» с телом княжича, и буквально на моих глазах получил метку-ауру аналогичную той, которая имелась и у меня. А вот ректор… Бессменный и бессмертный держался особняком. В учительскую заходил только дать указания,
