Академия Волшебства. Незачет по злодеям - Маргарита Ардо
Я смутилась, мои щёки залило жаром.
– Я не об этом...
– А о чём?
– Ты добрый, на самом деле. И никакой не демон.
Он перестал хохотать и посмотрел на меня внимательно, чуть склонив голову.
– И хороший, – добавила я. – Ты очень хороший! Я видела твоё сердце.
Кажется, ему очень нравилось то, что я говорила.
– Когда ты смотришь на меня, твоё сердце наполнено светом. Таким красивым! И в глазах...
– Просто дело в тебе, – улыбнулся он.
– Вовсе нет.
– Не спорь со старшими, – хмыкнул Вёлвинд, хотя его серые глаза счастливо сияли лучиками света.
– Я заклинательница, забыл? – заявила я с напускным возмущением и игриво толкнула его ладонью в грудь.
– Забыл, – вдруг признался он и притянул меня к себе.
Покрыл моё лицо поцелуями, нежно поглаживая ладонями по спине, волосам, шее. Казалось, он сдерживается и касается едва-едва, словно я хрупкий цветок, у которого сломается стебель и разлетятся лепестки, стоит прижать его неаккуратно. Я внезапно осмелела и сама поцеловала его в губы. Он распалился, касания стали жарче, сильнее. Вдруг он под блузку формы и коснулся моей кожи, чуть прижал пальцами, и меня будто пронзило электричеством. Я расширила глаза и отстранилась.
– Прости. Если ты не хочешь, я не стану, – проговорил он.
– Я... я не знаю...
Вёлвинд вновь погладил меня осторожно, хотя от его горячей ладони исходила такая вибрация, почти дрожь, словно он сдерживал себя, коня на скаку. Его дрожь передалась мне. Безумство нетерпения, что-то такое, что было сильнее меня рвануло во мне с жаркой волной. Внутри моего живота скрутился такой упругий жгут, а по ногам растеклась такая слабость, что я вспомнила, как он завораживал тьму. А с ней и меня... Я чувствовала то же. А если это колдовство?..
Заливающий стыдом, необъяснимый страх заставил меня выставить руки. Вёлвинд тут же ослабил объятия, выпуская меня. Уголок его губ тронула улыбка.
– Всё-таки страшный?
– Нет! Но... да. – Я взглянула на него виновато, одновременно желая его прикосновений и боясь их.
– Я понимаю, ты не знала мужчин, – кивнул Вёлвинд.
– Нет... Да... – Я растерялась, прикусила губу, и всё же призналась: – Это чувство внутри... такое же, когда ты колдуешь с тьмой, а отключается всё во мне... Или включается... Я не такая, на самом деле. Я не понимаю...
Бровь Вёлвинда удивлённо изогнулась.
– Ты испытываешь возбуждение, когда я заклинаю живую тьму?!
Я сглотнула, сцепив на животе руки. Опустила глаза долу.
– Да...
– Впрочем, это нормально, – сказал он задумчиво. – Она оживает во мне, она оживает в тебе при манипуляциях. Потому что живая тьма – материальная тень самого мира.
– Тень? – удивилась я.
– Тень. Тьма есть во всех, пока мы живы. Мир таков: в каждом есть свет, и есть тьма, тёмная сторона личности, наша тень: то что мы скрываем в себе, и не хотим, чтобы видели другие. При возбуждении разум теряет контроль, силу уходит в тело и...
– Разве во мне такое есть? – нахмурилась я, ещё разгорячённая, смущённая и растерянная.
И вспомнила, как желала всем провалиться, как злилась на сестёр, на мадам Тодлер, как корила на чём свет стоит девочек в приюте, когда они рассказали о моей магии, как порадовалась неприятностям Лили, Наяды и Агнешки... И боялась, что кто-то узнает про мои мысли. Щёки мои залила краска. Я отошла от Вёлвинда в смятении.
– Значит, то что мы делаем, плохо! И то, что я чувствую... Я не хочу пробуждать свою тёмную сторону!
Вёлвинд тихо рассмеялся и подошёл ко мне.
– Ты всё не так поняла, малышка!
Я опять отшагнула и коснулась бёдрами края стола, почти сев на него. Вёлвинд встал рядом.
– Разве есть что-то плохое в ласке и нежности, девочка? В желании чувствовать и быть ближе? В том, что любишь?
– Н-нет... Но то что происходит со мной, оно слишком сильное... И это колдовство...
– Нормальная физиологическая реакция. Ты женщина, я мужчина, так нас создал Бог. Это то, что чувствуют люди, когда их влечёт друг к другу! Когда любишь, хочется касаться!
– Бог... А при чём здесь тьма?
– Думаешь, он создавал только свет?
– И тьму тоже?.. – удивилась я.
– Тоже. Вся суть в том, что ты делаешь с ней. Что выбираешь. Зависть, алчность, месть? Становишься темнее. А если любишь, используешь тьму как энергию для того, чтобы исправить ошибки и магические искажения мира, для защиты невинных, разве это плохо?
– Для этого тебе тьма?
– Да, это просто сгусток энергии, силы, не более. – Он посмотрел на меня так, что я поверила. – Я – чёрный маг, но это касается только инструментария, который я использую. Белый может оказаться гораздо страшнее. У меня дурных помыслов. Я никогда не наврежу тебе. Потому что... люблю тебя!
Говоря это, он волновался, словно говорил такое впервые. И не лгал.
– Ты сказал это сам... – отметила я, и в тот же миг сомнения, как мрачная завеса, слетели с моего сердца, и стало так хорошо, что даже, казалось, лампа разгорелась ярче.
Вёлвинд взял меня руку и вновь очень осторожно, трепетно поцеловал.
– Я не стану тебя торопить, ты для меня слишком важна. Прости, если испугал.
– Нет, нет! – пробормотала я, сжав его пальцы, сердце моё билось в волнении.
– Но ты испугалась. – Он ласково провёл пальцем по овалу моего лица, заправил прядь за ухо. – Тебе нужно время... Глядя на тебя, я забыл, как много всего на тебя обрушилось. Отдыхай и не думай ни о чём, Воробушек. Спокойной ночи! И не забудь поставить призрачного стражника!
Я растерялась, не зная, что сказать. Чтобы он не уходил? Тело горело и звало его, хотело прикосновений, а ум в смятении ещё бунтовал. И стыд, холодный и едкий, как взгляды сестёр в приюте, велел молчать.
Вёлвинд просто дёрнул на себя ручку двери и вышёл. Его шаги прозвучали на лестнице. Такие же, какие я услышала в первый раз в карцере: стремительные, гулкие. Я бросилась к двери. На ступенях к башне никого уже не было. Ушёл.
Догнать его? Или нет! Я хлопнула себя по щекам и кинулась в душ. Как же ужасно трудно быть глупой и наивной!
А потом, надев