Их любимая кукла (СИ) - Адлер Алекса

− Ур-р-р-стр-р-рт-т, − вдруг слышу я внизу.

И в мою щиколотку снова тычется голова моего новообретенного… друга.

− Привет, малыш, − ещё раз шмыгнув носом, я вытираю слёзы и приседаю рядом с Трещоткой. – Хоть ты меня не бросил.

− Ур-р-р.

− Вот как мне быть? – вздыхая, чешу его за бочок. − Не доверяю я этой жуткой Хамане. А выбора у меня нет. Если она сказала правду, моё настоящее тело скоро умрёт. И я навсегда останусь куклой. Но как я могу ей довериться, просто взойти на какой-то там алтарь и позволить этой особе проводить надо мной свой неведомый ритуал? Это же… даже звучит глупо.

− Ур-р-р-р, − Трещотка снова тыкается головой мне в руку.

И там, где он прикасается, кожа вдруг начинает вибрировать, а в голове внезапно вспыхивает яркая картинка, на которой я вижу себя со стороны на этом самом балконе, подсвеченную мягким золотисто-лиловым светом двух «солнц».

− Что это было? – замираю ошарашенно.

− Ур-р-р, − снова ластится ко мне Трещотка. Странная вибрация повторяется. И я вижу теперь Хаману, окутанную клубящейся тьмой. Её чёрные, как космическая бездна, глаза и коварную, жестокую улыбку на алых губах. – Стр-р-р-р-р, − дрожит мой маленький друг, прижимаясь ко мне всем телом.

− Это ты мне показываешь? Ты тоже считаешь её жуткой? – спрашиваю почему-то шёпотом.

И в мыслях мелькает калейдоскоп картинок, со стремительно несущимися навстречу домиками-шариками и мостиками между ними. Дыхание перехватывает ужасом и ощущением свободного падения. Внезапные тиски чьих-то объятий и резкий сильный удар выбивают из меня дух... и буквально выбрасывают из видения.

Я в красках вспоминаю, как черноволосая сука просто взяла и просто бросила этого милого малыша в пропасть. Конечно, он считает её жуткой.

− Извини. Глупый вопрос, − вздыхаю. – Для тебя она наверняка исчадие ада.

Глава 35

Время снова потянулось паленной резиной.

Вернувшись в спальню, я немного побродила по остальным комнатам, чтобы осмотреться. Не столько из чувства настоящего любопытства, сколько из желания не поддаваться чёрному унынию. Интерьер ожидаемо оказался чуждым и необычным, и будь я менее заторможенной, наверное, гораздо более внимательно рассмотрела бы каждую деталь.

Но, истощённая физически и морально, я таращилась на все эти вычурные, диковинные предметы интерьера словно со стороны и практически слепо. Нашла даже дверь, притом незапертую. Но идти куда-то, искать что-то... просто не хотелось. Бежать с планеты мне некуда. Да и не решит это моих проблем, не вернёт меня назад, домой. А смотреть достопримечательности, или общаться с кем-либо у меня тем более нет настроения.

Так что все мои попытки бороться с апатией и унынием скоро сошли на нет.

Ничего умного в голову не приходило. Решение не находилось. Безумный страх физической смерти, боль жестокого предательства, тоска по моей прежней понятной, земной жизни, только усугубили и без того расшатанное, угнетённое состояние психики. И чем дальше, тем сильнее я начала склоняться к мысли, что нужно согласиться на условия Хаманы, и уже будь что будет.

Спустя несколько часов тягостного бездействия, бесцельно валяясь на кровати, таращась теперь уже в кремово-белый потолок, украшенный плавными, изысканными рельефами, и поглаживая устроившегося рядом со мной Трещотку, я вдруг слышу в соседней комнате какой-то шум.

Мой маленький друг испуганно дёргается и, кубарем скатившись с кровати, забивается под странную конструкцию, которая наверняка призвана выполнять роль диванчика. И уже оттуда посылает мне тихий вибрирующий, и я бы даже сказала, предупреждающий звук.

− Что с тобой? – поднявшись с кровати, заглядываю я в укрытие бедного Трещотки.

Похоже он опять чего-то сильно испугался.

И тут, словно в подтверждение этой мысли, из соседней комнаты доносятся чьи-то шаги.

Может, Хамана снова явилась? Хотя… нет, она вообще бесшумно двигается. Как привидение какое-то.

Тогда кто же это? Кому разрешили навестить заложницу?

Недоумённо нахмурившись, выпрямляюсь и в молчаливом ожидании смотрю на входную арку. И уже спустя несколько секунд вижу, как в проёме появляется высокая фигура незнакомой мне имар в длинном чёрном платье.

Ну-у-у... лишь на первый взгляд незнакомой.

− Здравствуй, Женя, − улыбается мне белокожее создание, демонстрируя острые клычки, выступающие из-под тонких губ. В сиреневых фасетчатых глазах отражаются десятки моих растерянных лиц.

Этот голос… я его уже где-то слышала. К тому же…

− Постой, ты говоришь со мной на языке на-агаров? − ошеломлённо выдыхаю я. – Откуда… Чарпатчхе, это ты?

− Я, − склоняет она голову. Длинные белые наросты на голове, словно ворох тонких змеек, соскальзывают ей на грудь.

− Капец, − моему шоку нет предела. – Я… думала, ты выглядишь иначе.

− Выглядела. До того как прошла через преобразование. Эта стадия моего развития осталась позади, теперь я абсолютно зрелая высшая имар, − она раскидывает в стороны тонкие белые руки. А за спиной у неё вдруг раскрываются огромные крылья, тоже белые, со светло-сиреневым рисунком по краю и чёрными полумесяцами на кончиках. – Как тебе мой новый внешний вид? На этот раз мой собственный, как ты и хотела.

− Ошеломительно, − отвечаю вполне искренне.

Вот уж кого я точно не ожидала увидеть. Она же не отзывалась на мои призывы, когда чёртова Хамана засунула меня в тот чёртов шарообразный карцер.

− Благодарю, − чинно склоняет голову Чарпатчхе, складывая крылья обратно. – Я рада, что тебе нравится. И рада, что мы теперь станем сёстрами.

− В смысле? – округляю глаза.

− Ну ты же завтра… − начинает она, но почему-то внезапно умолкает на полуслове, словно её что-то оборвало. По телу имар вдруг пробегает судорога, лицо на миг искажается, а потом сразу становится блаженно расслабленным. – Подругами, Женя. Я хотела сказать... подругами.

Что это сейчас было? Странно как-то... очень.

− Я пришла составить тебе компанию, − благодушно, с каким-то чрезмерным энтузиазмом сообщает Чарпатчхе. − Можем обсудить, что тебя тревожит. Я с удовольствием помогу… разобраться во всём.

− А ты, значит, в курсе всего происходящего, − подозрительно сужаю глаза. – О том, что меня похитила эта непонятно откуда взявшаяся Хамана, тоже знаешь?

В том, что Чарпатчхе знает, я даже не сомневаюсь. Но интересно послушать, что скажет.

− Разве похитила? – склоняет голову набок моя собеседница. – Хамана забрала тебя от недостойных. Спасла от участи их бесправной игрушки.

− Да неужели? – фыркаю.

Ну да. Ну да. Какое великодушие. Будто я просила меня спасать. Терпеть не могу, когда кто-то начинает навязывать своё понимание того, что мне нужно. Наелась этого уже до отвала от матери. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Притом ад почему-то лишь для того, на кого эти намерения направлены.

− Конечно. Она тебе поможет. Ты обретёшь всё, чего пожелаешь. Нужно только принять происходящее.

Чем дальше в лес, тем больше… всяких подозрительных намёков.

− А кто она вообще такая? Откуда ты её знаешь? Откуда она знает про меня? – смотрю в упор на белобрысое создание.

− Она Хамана. Великая Бездна, Созидательница миров, Собирательница масок, − благоговейно перечисляет Чарпатчхе, даже не заметив, как я вздрагиваю на последних двух словах. – В этом языке, на котором мы сейчас говорим, наверное, наиболее подходящим определением для неё будет слово «богиня». Она явилась мне некоторое время назад и предложила своё покровительство. Избрала меня.

Собирательница масок? О боже. Это же… мне же снилось!

До этого мне было просто страшно из-за жутковатой, непонятной ситуации. Теперь же в душу заползает настоящий ужас, сковывая внутренности ледяными щупальцами. И мне огромного труда стоит не выдать своё состояние, сохранив на лице маску спокойствия.

Нужно разобраться. Выспросить как можно больше.

− О, так ты, значит, настоящая избранница богини, − тоже подпускаю я в голос благоговейных интонаций. То, что она рассказывает, наталкивает меня на очень нехорошие выводы.