Теорема существования. Инвариант - Ann Up
Нанесла смесь на лицо и прилегла в кровать. Со всей этой суетой вокруг, хотелось хотя бы минимальной передышки. Видимо я незаметно для себя задремала, разбудил меня скрип очень осторожно прикрываемой двери. Кто-то басовито ойкнул и тут же закрыл дверь обратно.
Я открыла глаза, потянулась, проспала явно больше чем стандартные двадцать минут для маски, ну да ладно, хоть отдохнула.
В коридоре послышались шаги, похоже, Ян шел в комнату.
У самой двери его окликнул Норед. Несмотря на закрытую дверь голоса были слышны так будто собеседники находились в комнате.
– Ярран, простите, я искал эрру Линару, а она лежит в комнате на постели с закрытыми глазами и на лице у нее, – он ненадолго замолчал и продолжил трагическим тоном, – у нее на лице творится что-то непонятное, какие то клочья травы и …и похоже сметана. С ней все в порядке? Я слышал о людях которые сходили с ума и еду использовали не как еду.
Тревога в его голосе была искренней и неподдельной.
– Думаю, все в порядке, просто она решила слегка отдохнуть, – успокоил его Ян, – идите вниз, Норед, я разберусь в чем дело.
– Странный отдых с едой на лице, – возразил Рашшат, но все-таки потопал вниз по лестнице.
Ян пару раз уже наблюдавший такое странное явление как маска для лица из подручных средств, торопливо зашел в комнату.
– Инь, – он с трудом сдерживал смех, – ты бы дверь закрывала. Таких квадратных глаз как у Нореда я в жизни не видел.
– Ну подумаешь уснула, – виновато пробормотала я, – сейчас все смою. К тому же это всего лишь сметана, а не ягоды или зелень.
Ян расхохотался.
– Если бы ты намазалась ягодами Норед решил бы, что тебя убили и поднял бы по тревоге весь дом.
– Никакого ухода за собой бедной девушке, – вздохнула я, – баню хочу.
– Баню?
– Ну это что-то вроде ванны.
– Ванну можно внизу принять, – посочувствовал мне Ян.
– Как же, примешь тут, когда по дому то и дело посторонние мужики шастают, и то им есть, то им мыло, то им полотенца.
– Инь, ты ворчишь, – Ян положил руку мне на талию.
– Незваный гость хуже алорнца, – пожаловалась я ему, – представляешь, эти горги чуть не устроили помывочную в кухне. В кадушке из под теста. Совсем уже. А когда я наругалась сказали : «А что такого, мы всего лишь помыться хотим?»
– Да, в самом деле, что такого, – посмеиваясь сказал Ян, – подумаешь, кушать пирожки из кадушки после того как там побывала чья – то задница.
– Ох, солдафон ты, – я тоже засмеялась, – Ян, объясни им, пожалуйста, как пользоваться ванной и стиралкой, если я приду с предложением показать им ванну, меня не так поймут. И руки перед едой пусть моют, а то у меня каждый раз сердце останавливается когда за стол садимся. Норед и так на меня как-то нездорово смотрит.
– Его удивляет, что горг мог найти в человеческой женщине, – пояснил Ян, – такие браки редкость. А значит, ты действительно экстраординарна, даже по меркам горгов, – он пододвинулся ко мне поближе и ткнул пальцем в сметану, – и потрясающе красива.
– Не надо её объедать с меня, она все-таки с травами, – запротестовала я.
Ян хихикнул и почмокал пытаясь распробовать, чего я там намешала.
– Горчит, – сообщил он.
– В следующий раз обмажусь медом, – пообещала я.
– Согласен, будешь сладенькой, ням – ням, – он скосил глаза к носу, высунул язык и потянулся к моей щеке.
В ответ я расхохоталась залепила ему по дурной голове подушкой и резво соскочила с кровати.
– Помочь тебе с платьем? – он отбросил подушку, потянулся и сел на краю кровати.
– Нет, спасибо, – поблагодарила я, – тут сбоку застежка.
И покрутилась показывая ряд маленьких пуговиц позволяющих надевать и снимать платье с декоративной шнуровкой на спине самостоятельно.
– Потрясающе, – Ян подошел ко мне и положил руки мне на талию, – а я каждый раз удивлялся как ты справляешься без служанки.
– Не соблазняй меня, – «страшно угрожающим» тоном предупредила я, – не ходи вокруг меня и не ешь мою маску, она невкусная.
– Я одет, чем я могу тебя соблазнить? – он легко поцеловал меня в шею.
– Да я вижу, что ты одет – я смеряла его взглядом, – и знаешь что?
– Что?
– Одежда тебя явно не портит, – я игриво потянула его к себе за пуговку камзола.
Ян расхохотался.
– Не будь на тебе столько юбок, отшлепал бы.
– И помял бы мне платье? – возмутилась я, – только попробуй! Утюг тебе вручу!
– Я осторожно, – глаза Яна искрились лукавыми смешинками, – мне очень нравится это твое платье. И другие тоже, – спешно добавил он.
– Вот как, и чем же? – я справилась с последней пуговкой и расправила юбку.
– Мне очень нравится, что ты ведешь дом, все чисто, вкусно готовишь, а выглядишь так, будто за тебя все делают слуги. Ни одного серого платья.
– Да, но на кухне я надеваю передник, – слегка возразила я. Мне польстило то, что фактически Ян сказал, что я выгляжу совсем не как прислуга. Значит, меня воспринимают на равных. Отлично.
– Кружевной, – фыркнул Ян.
Действительно, за неимением лучшего я пустила на отделку передника полоску кружев купленную на рынке. Стоила она не дорого, её продавала мастерица с исколотыми иглой пальцами, и я поддавшись жалости, понимая сколько труда было вложено в эту, наивную по моим меркам ленточку, купила её за двойную цену. На платье такое простое кружево пришивать было нельзя, вот я и пришила его на кухонный фартук.
– И все-таки, твой сородич меня напрягает, – уже серьезно сказала я.
– Его нанял Вастаб, значит, ему можно доверять.
– Ладно, но ты все-таки приглядывай за ним, ладно? – я полотенцем стерла маску с лица.
– Хорошо, – согласился Ян.
Рашшат действительно за мной наблюдал, я то и дело ловила на себе его взгляды, как бы случайные и брошенные тайком, но явно заинтересованные. Это создавало ощущение постоянной слежки и очень напрягало.
Однажды утром я обнаружила на столе в кухне букет цветов и длинных зеленых листьев.
Это посреди зимы то!
Ян спустившийся вместе со мной вниз, в ванную, не успел и слова сказать как я, обрадованная таким поступком с его стороны, кинулась к нему на шею.
– Это так здорово, Ярран! Спасибо!
Проявления внимания с его стороны было мне очень приятно.
– Что здорово? – он улыбнулся и поцеловал меня в висок.
– Ну, цветы, – я сдвинулась в сторону открывая ему вид на стол, – спасибо, я тронута.
– Инь, – он виновато скривился, – прости, но это не я. Я же выхожу из дому еще меньше чем ты.
