Навечно твой (ЛП) - Сэндс Линси

Когда Бет просто посмотрела на него, он сказал: «Правда, девочка, я чувствовал, что чего-то не хватает, но подумал, может быть, она просто недостаточно доверяла мне или что-то в этом роде. Пока я не увидел общие сны с тобой во время поездки в Испанию, я понял, какую ошибку совершил. Когда тот секс во сне был таким горячим и страстным и в миллион раз лучше, чем настоящий секс с Одилией, я понял, что совершил ошибку».

— Угу, — мрачно сказала Бет. — И, видимо, ты совершенно упустил из виду, что она сумасшедшая, чокнутая?

— Да, — серьезно сказал Скотти.

— Ты не мог ее прочесть, Скотти, — тихо заметила она.

«Я знаю, но я не пытался читать ее снова после той первой ночи, пока не вернулся из поездки в Испанию, поняв, что она не моя спутница жизни. И тогда я попробовал снова и смог прочитать ее».

«Действительно?» — удивленно спросила Бет.

Скотти кивнул. «Должно быть, она прочитала меня в ту минуту, когда я вошел, и поняла, что происходит. Если она на тот момент уже сошла с ума, то, должно быть, скормила мне свои мысли, а не я их прочитал. Как бы то ни было, когда я смог прочитать ее, я решил, что моя неспособность прочитать ее раньше, должно быть, была вызвана тем, что она была временно потрясена тем, что видела в доме, из которого мы вас спасли. Я подумал, может быть, это напомнило ей об ужасах ее детства, и она была в шоке той ночью или что-то в этом роде».

— Временное безумие? она предположила.

— Да, — согласился он. «И она, казалось, достаточно легко приняла это, когда я сказал ей, что совершил ошибку, и мы не были спутниками жизни, так что….». Он беспомощно пожал плечами.

«Ой.» Бет облегченно вздохнула, и вместе с ней ушло ее раздражение. Через мгновение она сказала: «Итак, последнее, что я помню, я была на полу в одной из будок, а потом Одилия выстрелила в меня из своего проклятого дротика. еще раз, — сухо добавила она. Подняв брови, она спросила: «Что случилось после этого?»

Скотти быстро и торжественно рассказал ей, что она пропустила, и они оба на мгновение замолчали. Затем Бет просто сказала: «Мне жаль Одилию, Скотти».

Он покачал головой. «Я думаю, возможно, она была слишком травмирована тем, что случилось с ней и ее семьей, когда она была маленькой. Боюсь, я наделал много ошибок, когда дело касалось тебя и Одилии. Сначала я думал, что она моя спутница жизни, когда это была ты, а потом я подумал, что тебе нужно стереть память, а теперь я думаю, что должен был настоять на процедуре три на одного для нее и очистить ее память. Может быть, если бы я так поступил, она могла бы обрести счастье в этой жизни».

— Она нашла свое счастье, — торжественно заверила его Бет. «В тот период, когда ты считал ее своей спутницей жизни, она была счастлива. Это не продлилось бы долго, даже если бы ты не разобрался, но какое-то время она была счастлива».

Скотти посмотрел вниз, и она не была уверена, сказала ли она ему, что это хорошо, или только заставила его чувствовать себя хуже, но затем он вздохнул и выпрямился, чтобы сказать: «Нам еще нужно закончить наш предыдущий разговор».

Бет замерла, вспоминая этот разговор. Когда Донни прервал их ранее, Скотти только что поклялся провести свою жизнь, исправляя причиненную ей боль, если она даст ему шанс и согласится стать его спутницей жизни.

— Но сначала, — добавил Скотти, прежде чем она успела заговорить, — тебе что-нибудь нужно? Может быть, больше крови? Или ты голодна?

Бет собиралась солгать и сказать «нет», чтобы они могли закончить разговор, но ее желудок громко заурчал.

Тихо посмеиваясь, Скотти тут же встал. — Я спущусь и принесу тебе что-нибудь поесть.

Бет колебалась, но когда он направился к двери, она быстро сказала: «Я пойду с тобой».

Скотти удивленно отвернулся. — Не надо, девочка. Мне не тяжело.

«Спасибо, но я была бы рад выбраться из этой комнаты. Мне она чертовски надоела, — призналась она, отбрасывая постельное белье. Затем она остановилась, увидев, что на ней была большая футболка, а не ненавистный больничный халат. Бет тупо уставилась на него, не признав футболку.

«Рейчел одела тебя в больничный халат, но я принес одну из своих футболок и попросил ее переодеть тебя в нее. Я знаю, что тебе не нравятся больничные халаты, и хотя я знаю, что ты предпочитаешь спать обнаженной, я не хотел, чтобы ты думала, что я позволю себе вольности, — объяснил Скотти, отодвигаясь и протягивая ей руку, чтобы помочь ей встать с кровати.

Бет перевела взгляд с футболки на его руку, обдумывая его предусмотрительность в обоих действиях. Затем она перевела взгляд на его лицо, минуту смотрела на него и просто сказала: «Да».

Скотти замер, и на мгновение она почувствовала, что ей придется объяснять, на что она дает согласие, но затем он с надеждой спросил: — Да, ты будешь моей спутницей жизни?

Закусив губу, Бет кивнула.

— Слава богу, — выдохнул он и наклонился, чтобы поднять ее с кровати. Прижав ее к груди, он сказал: — Спасибо, Бет. Обещаю, ты никогда об этом не пожалеешь. Я знаю, что был ослом, но я проведу остаток наших жизней, исправляя это.

— Ловлю тебя на слове, — сказала она, обняв его за плечи и прижав к себе.

Угроза заставила его усмехнуться, но он отстранился, чтобы посмотреть на нее, выражение его лица стало серьезным, прежде чем он сказал: «Тебе не придется, девочка. Мне будет приятно обращаться с тобой так, как всегда должны были обращаться.

«И как это?» — с любопытством спросила Бет, когда он направился к двери.

— Как к королеве, — быстро ответил он. Остановившись, чтобы она открыла дверь, он добавил: «Или еще лучше, как к богине, которой ты и являешься».

— Богиня, да? — весело спросила она, когда он вынес ее из комнаты, которую она возненавидела.

— Да, — заверил он ее, направляясь по коридору. — Ты для меня все, девочка. Все, чего я когда-либо хотел, и все, что мне когда-либо понадобится».

«Думаю, именно поэтому мы спутники жизни», — сказала Бет, недоумевая, откуда нано знают такие вещи.

— Ты больше, чем моя спутница жизни, Бет. Внезапно замолчав, Скотти встретился с ней взглядом и серьезно сказал: — Я люблю тебя, Элизабет Шеппард Аргенис. Я люблю тебя и все в тебе, и я буду благодарить Бога, нано и саму вселенную каждый день моей жизни за то, что они подарили мне тебя.

— О, — выдохнула Бет, сморгнув слезы, внезапно наполнившие ее глаза. Но потом она сказала: «Я тоже люблю тебя, Скотти».

— Тебе не нужно так говорить, если это неправда, девочка, — мягко сказал он. — Я надеюсь, что когда-нибудь это станет правдой, но я знаю, что был ослом и…

— Ты был ослом, — перебила Бет. — Ты был упрямым, властным, а временами просто глупым.

— Да, предполагаю, — кисло признался он.

«И если бы ты не тормозил, мы бы уже давно достигли этой точки», — указала она.

— Верно, — торжественно согласился он.

«Но ты также умен, и у тебя отличное чувство юмора, ты сильный, надежный и терпеливый, и я не могу представить свою жизнь без тебя», — продолжила она. Потом она подняла руку, погладила его по щеке и добавила: «Я люблю тебя, Каллен Макдональд».

— Слава Богу за это, — выдохнул Скотти и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы. По крайней мере, это началось с нежной, душераздирающе сладкой ласки, которая сама по себе казалась почти клятвой. Бет прочувствовала этот поцелуй до глубины души, и слезы тут же навернулись на глаза, а сердце растаяло. Но она не была Одилией. Бет была спутницей жизни Скотти, и мило и нежно вскоре переросло в жар и страсть. Она даже не была уверена, когда это изменилось — возможно, когда она вздохнула в его губы, — но внезапно Скотти заставил ее губы раскрыться, чтобы позволить ему войти.

Бет сразу открылась ему, ее руки вцепились ему в плечи, а его язык выдвинулся вперед, чтобы заявить о своих правах. Ее собственный язык встретился с его языком, приветливым и нетерпеливым, и ее тело беспокойно ерзало в его руках, ее спина пыталась выгнуться, когда желание пронзило ее.