Зачарованная тьмой - Валерия Михайловна Чернованова
Послышался довольный смешок Маргитты. Ведьма наслаждалась происходящим и предвкушала победу. Этеле кинулся к ней, но путь преградило чудовище. В обличье зверя Бальтазар вцепился когтями в ведьмака и опрокинул того навзничь.
Помня строжайший наказ ни во что не ввязываться, а только забрать мальчика, Даниэль в один миг оказался рядом с пленником. Подхватив того на руки, уже собирался телепортироваться. Камни вокруг ребенка, незаметные прежде, вдруг загорелись холодным светом. Слишком поздно Ведающий осознал, что угодил в ловушку.
Этеле едва успел увернуться от острых клыков оборотня, сомкнувшихся в нескольких сантиметрах от его шеи. Следующая попытка лугару могла стать для ведьмака смертельной, если бы не предупреждающий окрик Маргитты.
– Довольно, Бальтазар! С ним разберемся позже. – Приблизившись к распластанному на полу парню, тщетно пытающемуся выбраться из-под навалившейся на него туши, приложила ладонь к его влажному лбу и что-то забормотала. Глаза молодого человека закрылись, казалось, он погрузился в глубокий сон. – Брось его в круг, – велела она колдуну, все еще пребывавшему в обличье чудовища.
Впившись зубами в воротник куртки, Бальтазар в одно мгновение пересек комнату и, словно полено, швырнул Этеле к остальным. Ни он, ни Ясмин не подавали признаков жизни, Даниэль прижимал к себе всхлипывающего ребенка, не сводя испуганных глаз с ведьмаков. Все его попытки вырваться из магической западни были тщетными, и в душе появилась уверенность, что оставшись вне игры, Кристиан поступил правильно.
– Девчонки среди них нет. И Керестея тоже, – раздосадовано процедила Маргитта, успокаивающе гладя монстра по серебристой шерсти. – Скорее всего, они прячутся где-то вместе. Приведи девку.
Лугару выпрыгнул в окно и уже через секунду растворился в ночи. Кристиан облегченно вздохнул. На счастье, его появление пока осталось незамеченным. Подтянувшись, ведьмак заглянул в оконный проем и, мгновенно оценив ситуацию, беззвучно выругался. Положение друзей было критическим, и он был единственным, кто мог его изменить.
Глава 25
На волосок от гибели
Голова раскалывалась, веки с трудом удалось разлепить. Попыталась сесть на диване, но мельтешащие перед глазами звездочки заставили опуститься обратно. Кажется, меня опоили каким-то дурманом. Сознание снова начало гаснуть. Мысли в голове носились наперегонки, но ни одной стоящей так и не появилось. Желая окунуться в сонный омут, я зевнула и перевернулась на бок.
Тихий шорох шагов и постанывание ветра за окном сливались в непонятную гамму. Отчаянно борясь с усталостью, поднялась и, словно сомнамбула, медленно побрела по коридору. Почему-то казалось жизненно важным выйти на улицу. Вроде бы я кого-то ждала, возвращение дорогого мне человека… Яци!
Сон как рукой сняло. Распахнув дверь, выбежала на крыльцо, до рези в глазах всматриваясь в темный сад. Фонари по обеим сторонам мощеной дорожки почему-то не горели, и дом окружало зловещее кольцо тьмы. Неуверенно попятилась, предчувствуя опасность. Теперь и не понимала, почему решила, что они уже вернулись. И вдруг, как всполох, пронзила страшная догадка: а вернутся ли вообще…
Где-то совсем рядом хрустнула ветка. В сумраке опасно сверкнули чьи-то глаза, глаза животного, и тут же что-то огромное понеслось на меня. Стряхнув оцепенение, заскочила в прихожую и, не сбавляя скорости, помчалась вперед. Миновав гостиную, оказалась в залитой лунным светом столовой. От треска выбиваемой двери меня бросило в жар. Бежать больше было некуда. Вжавшись в стену, я с ужасом наблюдала, как одним прыжком тварь пронеслась над столом, зацепив когтями ажурную скатерть. Ваза с цветами рухнула на пол, а чудовище, грозно оскалившись, застыло в двух шагах от меня.
Я не шевелилась и даже, наверное, не дышала, как будто это что-то могло изменить. Огромная серая кошка замерла на мгновенье, готовясь преодолеть оставшееся расстояние. В углу возле чудом уцелевшего антикварного серванта что-то слабо сверкнуло, и тонкая полоса света потекла к монстру. Издав оглушительный рев, тот повалился на ковер. Шерсть встала дыбом, прозрачные глаза налились кровью. Коснувшись обезумевшего чудовища, луч будто сдернул с него личину. Как сосулька на солнце, та медленно начала таять, пока по полу не растеклась серебристая лужица, которую мой нежданный спаситель тут же «слизнул» и, словно улитка в домике, спрятался в мутноватого цвета кристалле.
Я зажмурилась, отчаянно надеясь на счастливое пробуждение, но поняв, что не сплю, снова открыла глаза. На полу, уткнувшись лицом в ковер, развалился незнакомый тип. К вящему моему ужасу, абсолютно голый, хорошо хоть пока что без сознания.
Я даже не успела как следует этому порадоваться, негодяй начал приходить в себя. Осколки под ним захрустели, но, по-моему, ему было на это плевать. В лунном свете отчетливо вырисовывались рельефные мышцы ведьмака. Даже в человеческом облике этот урод мог одним ударом прихлопнуть меня, как муху.
Светло-зеленые, будто выцветшие глаза угрожающе впились в мое лицо. Не желая испытывать судьбу, я метнулась к лестнице. В голове пульсировала одинокая мысль (другие благополучно улетучились) – затаиться в надежном месте и молить небеса, чтобы Этеле поскорее пришел мне на помощь.
Не придумав ничего лучшего, взбежала наверх и заперлась на чердаке. Забившись в угол, стала вслушиваться в малейший шорох, но бешеные удары сердца заглушали все звуки, мешая сосредоточиться и найти хоть какой-нибудь выход. Несколько минут, а может, вечность в доме не было слышно ничего.
Я уж было решила, что нападавший плюнул на меня и отправился творить зло где-нибудь в другом месте, когда совсем рядом послышался скрип половиц, ввергший меня в еще большую панику. Дверная ручка пару раз дернулась, словно в предсмертных конвульсиях, и, описав дугу, вылетела в окно, разбив его вдребезги.
Через приоткрытую дверь просочилась полоска света. Я закусила губу, стараясь подавить в себе истерический вопль. Ведьмак, предварительно порывшись в отцовском шкафу и облачившись в спортивный костюм, теперь не спеша обходил комнату, давая глазам привыкнуть к темноте после яркого света. Слава Богу, луна снова исчезла за тучами. Но было ясно, что это лишь временная отсрочка, и она меня не спасет.
Запоздало пришло прозрение: надо же быть такой дурой,
