Всё, кроме любви - Марианна Красовская
— Я не допущу таких примеров — мать моих детей никто не посмеет обидеть.
Гвендолин, подняв свои прекрасные заплаканные очи на падчерицу, умоляюще сложила руки. До нее вдруг дошел весь ужас ситуации.
— Пенелопа, пожалуйста! Здесь же люди! Не дай ему взорвать дом! Ведь он наверняка не позаботится о полной эвакуации!
— Какие люди? — не поняла Пеппи, всё ещё млея от слов Хурта о детях. — Нас-то во время взрыва тут не будет, это ж понятно.
— Нас? А прислуга? А рабы? Пенелопа, как можно так играть человеческими жизнями! Они — тоже люди!
Пеппи нахмурилась. Честно говоря, ей было откровенно плевать и на прислугу, и, тем более, на рабов. А уж просить ради них Хурта… Что-то не очень хотелось.
— Да ради Бога, — неожиданно пожал плечами сам священник. — Мне в принципе без разницы. И, ррау Гвендолин, я вообще-то тут, можно и лично ко мне обращаться, без посредников. Конечно, с домом было бы правдоподобнее… Но ведь ваш батюшка вполне мог взять свою яхту… покатать внука? Недалеко, можно и без команды обойтись. Ну а на яхте мальчик вполне мог поиграть со спичками…
— Как — внука?! — в ужасе закричала испуганная мать, кидаясь к сыну и буквально вырывая его из рук Пенелопы. — Нет!
— Гвен, ну не тупи, мне за тебя стыдно, — закатила глаза Пеппи. — Этот гондон, прости, Хурт, Доргон, уже ничего сам не мог бы. Якобы взять яхту. Я-акобы покатать. Хурт, честное слово — я с ней не в кровном родстве!
Глава 41. О сортах сыра в мышеловке
Спа-салон был элитный. Ну, ещё бы — ни Доргоны, ни Илдоры другими услугами не пользовались — только самыми дорогими.
Труднее всего было подгадать, когда Гвендолин отправится туда без Пенелопы. Точнее, когда она хоть куда-нибудь отправится без Пенелопы. А он ещё Рафаэля считал параноиком. Нет, эта дамочка Рафа явно переплюнула. Мало того, что она из дома только вцепившись в падчерицу решалась выйти, так и в самом доме ходила в обнимку с коммуникатором. Ну, в доме Хурт с ней разговаривать, а уж тем более, серьёзные дела решать и не собирался: камеры, конечно, не проблема, особенно с устранением рроу Наблюдателя, но и кроме них — слишком много непредвиденных факторов. А контрабандист непредвиденные факторы не любил.
А, главное, хотел избежать вмешательства в разговор Пеппи, которая, хоть и была достаточно меркантильной, испытывала к мачехе странную привязанность. В принципе, священник считал любую привязанность к людям странной и искренне недоумевал, как можно ставить кого-то выше своих интересов. Что не мешало ему использовать этот факт, спокойно шантажируя нужных ему людей друг другом.
Но вот Пенелопе демонстрировать это жених пока не планировал. Никакой необходимости в этом не было.
Поэтому он просто угнал такси со спустя рукава охраняемой штрафстоянки (это был смешной каламбур, учитывая, что форма охранников была с короткими рукавами) и спокойно поджидал Гвен недалеко от входа в салон. Как только фигурка его будущей родственницы показалась в дверях, он подвёл мобиль ко входу и, дождавшись взмаха швейцара, припарковался.
Расслабленная после процедур Гвен села на заднее сиденье и назвала номер причала, даже не взглянув на водителя. Паранойя у неё была странная.
И только когда они отъехали достаточно далеко от оживлённых кварталов, Хурт вежливо поздоровался со своей пассажиркой.
Та ощутимо вздрогнула и вжалась в сидение. Но быстро взяла себя в руки.
— Вы? Что вам от меня нужно?
— Ну как же, это же очевидно. Плату, разумеется. Свою часть сделки я выполнил.
Хурт припарковался у ворот довольно презентабельного дома и беспрепятственно проехав во двор, провёл её внутрь. По интерьеру было понятно, что дом нежилой, но поддерживается в нормальном состоянии, причем явно за немалую плату.
— Часть городской недвижимости семьи Дейдрэ, — пояснил контрабандист в ответ на недоумённый взгляд женщины. — Я, как единственный на данный момент представитель этой семьи, решил остановиться здесь.
Гвендолин предпочла не комментировать эту новость, а удивление своё оставить при себе. В конце концов, её это не касается. Её скоро вообще не будут касаться дела этой планеты.
Она молча прошла вслед за мужчиной в просторный кабинет, гораздо больший, чем был в доме Илдор. Когда они расселись по разные стороны огромного стола из настоящего дерева, ррау Илдор лишь слегка приподняла бровь.
Хурт хмыкнул.
— Я редко не беру предоплату, особенно без гарантий. Чаще мне платят полной суммой наперёд. Но в вашем случае я сделал исключение — лишь благодаря… родственным связям. Не заставляйте меня пожалеть об этом.
— Я же сказала, что заплачу! — гордо вскинула подбородок вдова.
— Прекрасно, — кивнул Хурт, выкладывая перед ней пачку документов. — Подписывайте.
— Что это? — хрипло спросила Гвен, не решаясь к ним прикасаться. — Так много документов!
— Это передача прав владения, управления и прочие формальности на всё имущество домов Илдор и Доргон, положенное вам, вашей любимой падчерице Пенелопе Илдор.
— Доргон? Как — Доргон?! Он обещал завещать часть имущества Джемми! И доля в доме Илдор… Джемми — законный наследник!
— Это если бы завещал. Или если бы это завещание нашли, — зло ухмыльнулся убийца её отца. — А так — вы такая же наследница, как и ваши братья. Ррау Илдор, не ломайте комедию. Вы же сами обещали "отдать всё". Вы получаете свободу от обязательств, ваш сын — полную любящую семью. Так что он точно не будет в претензии из-за своего наследства, о котором даже ещё не знает. Я вполне мог бы обойтись и без этой формальности. Точно так же, как и с завещанием. На просторах Галактики так легко потеряться…
— Вы меня не убьёте! — испуг женщины усилился, когда судорожно сжимаемый коммуникатор на её запястье никак не среагировал на нажатие — неоднократное!!! — тревожной кнопки.
— Это да, — печально констатировал Хурт. — Пенелопа расстроится. Она умная девочка, и ни на секунду не поверит даже в несчастный случай. Но… ведь всегда может произойти несчастный случай, не смертельный… с вашим сыном. Не вовремя упавшая переборка, к примеру, отсечёт ему… предположим, палец на ноге. И он проживёт долгую, счастливую жизнь… впрочем — как повезёт… хромая. Ну, или не палец…
Гвендолин
