Помощница директора Забытой Академии (СИ) - Корк Ольга

Вот и сейчас я сижу в своем кабинете, задумчиво крутя между пальцами ручку, в то время как сартул вьет гнездо в моих волосах, и размышляю: что бы такое придумать в Академии, чтобы учебный процесс стал интереснее для детей, и в тоже время это служило для них мотиватором. Какой-то соревновательный элемент был необходим, чтобы дети стремились не только к тому дню, когда они получат диплом и устроятся на работу, но и годы, проведенные в Академии, были для них наполнены событиями и интересом.

Просто поощрять лучших студентов? Категорически нет! Как можно было оценивать молодых магов с разным уровнем силы, направлениями магии и совершенно разными базовыми знаниями?

Разрешить им подрабатывать? Ну такое себе, во-первых, в Академии была стипендия, а во-вторых, далеко не каждый сможет быть полезным в каких-то мелочах. Что же такое придумать?..

Я так задумалась, что даже не услышала, как в кабинет кто-то вошел. Только тихий, уставший, но такой знакомый голос заставил меня резко обернуться.

- Али-иса.

Сердце ухнуло в желудок, затем вернулось на место и заколотилось вдвое быстрее, а я, не веря своим глазам, медленно вставала с кресла.

Алан стоял в дверях, уперевшись плечом в косяк, и смотрел на меня горящим взглядом. Он был уставшим, на что явно указывали глубокие тени под глазами, небритый, волосы заметно отросли и торчали в разные стороны, а плащ, на мой взгляд, можно было выкидывать: настолько он плачевно выглядит. Вещевой мешок лежал у его ног в пыльных сапогах.

Но это были такие мелочи, главное, он здесь!

- Тёрнер... - медленно огибая стол, не могу отвести взгляда от серых глаз.

Он молча распахнул руки для объятий, делая шаг в комнату, и я, не думая, бегу к нему, чтобы быть подхваченной вихрем по имени Алан Каспер Тёрнер.

Смех, слезы, поцелуи и тихий шепот. Смешанное дыхание двоих, и руки, как у слепцов, исследуют тела друг друга. Обнимают все увереннее, прижимают крепче, то глядят, то сминают в желании убедиться - мы действительно вместе.

- Тревор? - смогла спросить, на секунду отвлекаясь от любимых губ.

- У Печатников, - тихо рыкнул в ответ, - надеюсь горит.

"А, ну туда ему и место" - мелькнула мысль и растворилась где-то посреди наших объятий и поцелуев.

- Чертов Тёрнер, как же я тебя ждала!

- Алиска, родная, все, я здесь. Не уеду больше. И тебя не отпущу, веришь?

- Верю! Сама тебя не отпущу никуда!

- Моя...

- Мой.

Каждое слово сопровождалось поцелуем, каждый поцелуй стоном, каждый стон вызывал дрожь. И, наверное, я не нашла бы в себе силы расцепить руки и отойти хоть на шаг от Алана, но он был очень уставшим.

- Тебе нужно в ванную и отдохнуть, - заглядывая ему в глаза, попробовала быть разумной.

- Очень нужно, особенно отдохнуть, последние двое суток не спал, - тяжелый вздох сорвался с его губ. - Но я не хочу засыпать без тебя, слишком скучал.

- Но.

- Позже, хочу держать тебя на руках и слушать, как ты по мне скучала!

Невозможный, упрямый. мой!

Согласно кивнув, потянула его к директорскому столу, за которым я работала последние пару месяцев, просто потому что он был больше.

- Садись, - махнула рукой, указывая на кресло, - сейчас все-все расскажу.

Велика была вероятность, что Алан уснет быстрее, чем я успею рассказать события первой недели, но отказать ему я не могла.

- Да уж, рассказать тебе точно есть о чем, я даже не поверил своим глазам, когда увидел преобразившуюся Академию! Ты проделала огромную работу!

- Да, работы было много, - подталкивая его к мягкому сиденью, не могла не признать, -но мы справились и теперь эта Академия заработала в полную силу. Есть, конечно, еще некоторые проблемы, но в общем работа налажена.

Алан медленно опустился в кресло и откинул голову на спинку, прикрывая глаза.

- Ты удивительная, знаешь? Я влюбился в тебя, еще когда с трудом мог понимать, что происходит вокруг, а сейчас... Алис, ты нужна мне.

- Алан, я.

Я собиралась сказать, что и он мне нужен и что я влюблена в него не меньше, я много что хотела сказать удивительному мужчине, сидевшему в кресле и поймавшему мою ладонь, вот только голова у меня неожиданно закружилась, в ушах противно зазвенело, а потом появилось чувство, что я падаю.

Страх сдавил горло, мысли разбежались, и я ничего не могла сделать, ровно до тех пор, пока не почувствовала крепкую хватку. В нос ударил резкий аромат мужского парфюма, смешанный с табачным запахом и морозом. В ушах раздался противный звук и я не сразу распознала в нем сигнал машин. Открыв отчего-то зажмуренные глаза, я уставилась на мужчину, поймавшего меня за руку и спасшего от падения на ступеньки спуска в метро.

- Девушка, осторожнее! Вам плохо?! Вам нужна помощь?

На незнакомце были надеты темный пуховик, пушистая шапка и мягкие перчатки. С неба падали крупные хлопья снега, танцуя свой зимний танец, а мне было очень-очень плохо. Я была дома, а Алан остался в другом мире. Прекрасном мире, принесшем мне и радость, и боль, и друзей, и любовь, и расставания.

Не сдержав тихий всхлип, шепотом призналась:

- Да, мне очень плохо.

Глава 32 или Последняя

Вернувшись домой на такси, которое мне вызвал незнакомец, я отдала родителям пакеты и чуть ли не бегом бросилась в свою комнату. Срочно, мне срочно нужно проверить свои вещи. Ну хоть что-то должно же было остаться из Ирисгвина, хоть что-то, подтверждающее, что мне все не привиделось, что это не плод моей богатой фантазии!

Перетряхнув всю сумку и прощупав каждый сантиметр своей одежды, я села на пол и уставилась на стену слепым взглядом.

Ничего.

Ни договора с Тёрнером, хранящегося в сумке, ни договора с Ашрусом, ни денег, ни кулона для связи, даже пыли на сапогах и куртке не было!

Как будто я просто задумалась и за пару минут своей обычной жизни нафантазировала все события, произошедшие со мной. И Академию, и студентов, и зомби и... Алана.

Сердце полоснуло такой болью, что я, не сдержавшись, прижала руку к груди и застонала. Только эта боль и поддерживала во мне уверенность, что все было. Что мужчина с самыми ласковыми серыми глазами и седыми волосами существует. Что волшебная Академия где-то есть и в ней учатся и работают удивительные люди. Боль и мое упрямство продолжали меня удерживать от банальной истерики на протяжении нескольких недель. А еще тоска, сумасшедшая, безумная. Даже мама заметила, что с ее дочерью что-то не так и попыталась вызвать на откровенный разговор. Но кроме того, что у меня обычная зимняя хандра, ничего не добилась. Да и как я могла рассказать родителям, что работала, нашла друзей и подопечных, влюбилась в другом мире. Они сдадут меня в дурку и будут правы! Как-то вечером, проходя мимо комнаты родителей, услышала их приглушенные голоса.

- Ой, Вовк, я так переживаю, Алиска сама не своя ходит. А в чем дело, не говорит. Наверное, я в первый раз слышала от мамы такое искреннее беспокойство обо мне.

- Мать, с ума не сходи, - ворчал в ответ отец, - дочь у нас умница. Ей работу нужно и мужика нормального, а эта пандемия, будь она неладна, лишила ее любимого дела.

Алиске обстановку бы сменить. Да круг друзей расширить. Ее-то девки все замуж повыскакивали уже или собираются, а наша одна.

- Да ты что! Она молодая, красивая, одна не останется точно. А обстановку... Вов, знаешь, я видела, что она просматривала объявления о работе в других городах. Вот зачем ей это?!

Я прислонилась к стене, не в силах уйти от комнаты родителей. Оказывается, все-то они знают и видят, только я была слепа и не замечала, как они волнуются. Слишком погрузилась в свои переживания.

- Ну и что? Вон, у Люськи твоей дочь вообще во Францию переехала, замуж там вышла, беременная ходит. Что, плохо, что ли?

- Совсем дурак, да? Это же другая страна! Ну как отпустить своего ребенка так далеко?

- Сама ты. Ты пойми, ей жизнь нужно устраивать. Дочь счастливой должна быть, а не ходить как призрак по дому да наши с тобой прихоти удовлетворять. Ты глянь на нее, глаза потухшие совсем. Ты такой ее видеть хочешь?