Наследница крови (ЛП) - Эндрюс Илона

Золотой обруч венчал ее лоб. Толстые золотые браслеты, усыпанные красными камнями, охватывали ее запястья. Золотое ожерелье у нее на шее было забрызгано засохшей кровью.

Женщина-сфинкс. Впервые вижу такую.

Сфинкс уставилась на нас сияющими бирюзовыми глазами. Жутко.

Она открыла рот.

— Ты сжигаешь погребальные травы для себя или для волка?

От ее шепчущего голоса волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Я сжигаю их для тебя, — сказала я ей. — Я захватила с собой монету, чтобы ты могла отдать ее перевозчику. Я знаю местного Танатоса. Он добрый человек. Он хорошо отправит тебя в последний путь.

— Как заботливо с твоей стороны, человечишка. — Ее когти царапнули по камню. — Волк не прикоснулся к сокровищу. Он может идти.

— Ты убила моего друга, — сказал Дерек. — Святого человека.

— Он коснулся сокровища. Он должен был умереть.

— Он помогал многим людям, — сказал Дерек. — Он исцелял больных, он кормил голодных и защищал слабых. Он не крал твой сундук, и все же ты убила его.

Ее глаза сверкнули.

— На вкус его сердце ничем не отличалось от остальных.

— Ты знала, что сундука у него больше нет. Не он его украл. Ты могла бы пощадить его, — сказал Дерек.

Она, казалось, обдумывала это.

— Да.

— Ты могла бы подарить ему быструю смерть.

Она согнула пальцы, и ее когти снова заскребли по камню.

— Мне нравится добыча, которая сопротивляется. Ты не прикоснулся к сокровищу. Ты не моя добыча. Уходи.

Медленно, намеренно Дерек положил свою когтистую лапу на сундук.

— Как насчет сейчас?

Сфинкс спрыгнула с балкона. Дерек вскочил с пола, встречая ее в воздухе. Волк и лев столкнулись в вихре тел и меха. Они катались вокруг, рыча, кусаясь и царапаясь.

Я помешивала травы. Это была его схватка. Из-за неё он вернулся в город. Я должна была позволить ему это сделать.

Сфинкс вцепилась Дереку в бок, разрывая кожу и мышцы. Он схватил одно из ее крыльев и прикусил его там, где оно соединялось с ее телом. Она закричала, и они снова покатились, ударяясь о колонны. В воздух поднялась пыль. Я закашлялась.

Кровь забрызгала мрамор. Дерек схватил сфинкса за заднюю лапу и швырнул ее на ближайшую колонну. Ее спина с хрустом врезалась в камень.

Снаружи зарычал один из волков. Надеюсь, это ничего не значило. Если они снова зарычат, мне придется пойти и проверить что там не так.

Сфинкс вырвалась на свободу и прыгнула на Дерека, вонзив когти в его плечи и лягаясь, пытаясь выпотрошить Дерека задними лапами. Он схватил ее за горло, оторвал от себя, будто она была дикой кошкой, и укусил за шею.

Кровь омыла их, струясь между его зубами. Он жевал ее, разрывая плоть со злобной сосредоточенностью. Она вцепилась в него когтями, но он продолжал кусать.

Сфинкс осела. Ее удары потеряли свою силу. Она обмякла. Свет в ее глазах потускнел.

Дерек отпустил. Она упала на пол скомканной кучей. Он вонзил руку ей в грудь и вырвал сердце.

Она вздрогнула в последний раз и замерла.

Дерек уронил сердце. Он поднял окровавленное лицо к луне и завыл. Это не было торжеством, это была печаль. Это пронзало ваше сердце и сжимало его, говоря вам, что жизнь не вечна.

Последние нотки воя затихли, растаяв в ночи.

Дерек обернулся. Его воинственная форма сгустилась сама по себе, складываясь в человеческую фигуру. Его глаза были полны золотого свечения.

Ого.

Он направился ко мне, голый, окровавленный, с горящими глазами.

Я поднялась.

Он продолжал приближаться.

— Земля вызывает оборотня, миссия завершена.

Он бросился на меня. У меня не было времени увернуться. Он прижал меня спиной к колонне. Его лицо было в нескольких дюймах от моего. Электрический трепет пронзил меня, страх и возбуждение слились воедино.

Он смотрел на мое лицо, в мои глаза, на мои губы…

— Я понимаю, что убить ее было очень волнующе…

Он наклонился ближе, прижимаясь своим лбом к моему. В его глазах не осталось ни одной рациональной мысли. Только голод и нужда. Сигнал бедствия, сигнал бедствия.

— Остановись.

Он сделал глубокий вдох, пробуя мой запах.

— Остановись! Дерек!

О, черт!

Он откинулся на дюйм назад. Медленная улыбка растянула его губы, но в ней не было юмора. Она выглядела сурово и горько.

— Ну, посмотрите-ка на это. Прославленная Джули Олсен помнит мое имя.

Холод пронизал меня насквозь.

— Ты знал.

— Да.

Должно быть, из-за кровавой брони.

— С каких это пор?

— С самого начала. Я видел, как ты въехала в город.

— Как? У меня другое лицо, другой запах.

Он наклонился ближе, его губы почти касались моего уха.

— Мне не нужно видеть твое лицо или чувствовать твой запах. Я понял, что это ты, по тому, как ты скакала на лошади.

Мой мозг со скрежетом остановился.

Он выпрямился, давая мне больше пространства, и я увидела его глаза. Они были полны холодного огня. Он был взбешен сверх всякой причины.

Реально? Он что, рехнулся? У него еще хватает наглости!

— Ты знал и не сказал мне. Забавлялся?

Он задумался.

— Не уверен. Дай мне подумать.

— Я чувствую некоторую враждебность.

Он притворился, что обдумывает это.

— В самом деле? Интересно, что могло послужить причиной?

— Почему бы тебе не сказать мне? Просто выложи все это.

Он оскалил зубы. Его голос был похож на рычание.

— Ты уехала. Никакого прощания. Никаких объяснений. Ты, млядь, бросила меня, как старый нож, который тебе не нужен.

— Ты мог найти меня в любое время, если б захотел. Я звонила домой. Я точно сказала им, где нахожусь. Если ты хотел поговорить со мной, все, что тебе нужно было сделать, это поднять трубку.

— И что сказать? Пожалуйста, вернись? Ты сделала свой ход, я сделал свой. Я ждал, когда ты вернешься. Ты этого не сделала. Ты ясно дала понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего. Я должен был ждать тебя здесь вечно, как хороший мальчик?

— Серьезно? Я была влюблена в тебя пять лет, а ты даже не удосужился меня разыскать.

— Ты была ребенком!

— И если бы я не ушла, я бы навсегда осталась ребенком в твоей голове. Я выросла. Я думала, что если я уеду, то, в конце концов, ты меня выследишь. Все будет по-другому.

— Все было хорошо! Мы были хорошей командой.

— Я не хотела быть командой! Я хотела быть парой!

Он уставился на меня.

— Боги, как ты можешь быть таким тупым? Если бы я осталась здесь, мы бы так и остались «хорошей командой».

— Этого было достаточно для меня. Мне нравилось, что ты рядом. Мне нравилось знать, где ты и что делаешь.

— Это не всегда только про тебя. Если бы я не ушла, мы все еще были бы там, где и были, я надеялась, так надеялась, а ты так и не принял решения. Ничего бы не изменилось.

— Ты не дала мне шанса, — прорычал он. — Ты уехала.

— Я уехала, потому что в моей душе зияла дыра от разорванной связи. Я не просила тебя ехать со мной, потому что хоть раз в твоей жизни я хотела, чтобы ты показал мне, что любишь меня. Я хотела, чтобы ты боролся за меня. Я хотела, чтобы ты сделал ту нелепую штуку, что бывает у оборотней, когда ты приносишь мне еду, флиртуешь со мной и рычишь на любого другого самца, который пытается приударить за мной. У меня были эти нелепые фантазии о том, как ты драматично появляешься из ниоткуда. Когда ты уехал из Атланты, я думала, что ты отправился за мной. Я ждала у грёбаного окна, как идиотка, каждое утро в течение трех недель.

— Я уехал из Атланты, потому что мне нужно было понять, кто я такой. Это не имело к тебе никакого отношения.

— Ничего, что ты делаешь, не имеет ко мне никакого отношения. Я даже не знаю, почему мы ведем этот разговор.

— Потому, что я хочу получить несколько грёбаных ответов.

— Дерек, я устала ждать тебя. Ты неплохо поработал для себя, бета Ледяной Ярости. Ты стал тем человеком, которым, как я всегда думала, ты был бы, если бы только сошел со своего собственного пути. Этому мужчине не нужна была Джули Олсен, но вот мы здесь, и ты смотришь на меня так, словно тебе нужно, чтобы я продолжала дышать. Что? Я наконец-то достаточно хороша для тебя?