Секреты серой Мыши (СИ) - Страйк Кира

Решив, в духе Скарлетт О’Хары, что об этом всём она подумает завтра, герцогиня покинула будуар.

Таким образом, гневливое послание Жозефины безвременно «почило в бозе», так и не покинув пределы герцогского дворца.

Глава 65

Письмо с печальным известием ехало в Париж с конной королевской почтой, а мы тем временем с Полем, не ведая о произошедшем, продолжали наслаждаться жизнью.

Версаль покорял воображение очарованием юной весны. Не сказать, что я какая-то завзятая театралка, но всё же было жутко интересно своими глазами посмотреть на то, что представляют из себя высокие дворцовые развлечения.

К этому времени, придворный балет (как изначально и создавался этот грандиозный королевский проект) уже прекратил своё существование и на смену ему пришла опера. Здесь формировался вкус к искусству для всей Франции.

Конечно же, опера представляла собой «королевский заказ». То есть началом любой постановки был аллегорический оперный пролог, в той или иной форме прославлявший личность монарха. (Куда уж без этого)

Создателем этого вида искусства считался композитор Жан Батист Люлли[10], который, собственно, и был главным либреттистом. В тот день давали «Амадиса Галльского». Постановка поражала нереальной роскошью, пышностью декораций и костюмов. Средств здесь явно не жалели и делали всё, как того требовал двор, желавший ярких зрелищ и праздника.

Но, как мне пояснили, основным моментом эпатажности новой пьесы стал именно сам сюжет. Впервые выбор короля пал не на истории из «Метаморфоз» Овидия или «Георгик» Вергилия, не из Гомера, не из Еврипида, но из романа. Рыцарского, куртуазного, героического, волшебного, галантного.

О-о-о! Главный герой оказался таким душкой — воодушевленным и храбрым, с культом дамы, чести, верности. Он защищал слабых, побеждал сильных и имел при том нежное сердце — женская часть зрительного зала — рыдала от восторга! Мужская — воодушевлённо «распускала хвосты».

Вечер выдался совершенно потрясающий.

Однако, развлечения — развлечениями, а работу никто не отменял. В назначенный час мы снова стояли в кабинете главного стольника.

В этот раз месье де Ла Рошгийон был настроен гораздо более благожелательно, чем в нашу первую встречу. Я так поняла, монаршии особы оценили скорость и качество исполнения королевского заказа. Посему, он выразил большое удовлетворение от так удачно начавшегося сотрудничества и был готов оказывать нашему предприятию всяческое содействие.

После обсуждения деловых вопросов, уже перед самым концом беседы, видимо, в порядке поощрения и выражения своей благосклонности, стольник выдал нам с Полем приглашения на большой приём по случаю знакомства молодого короля с будущей женой.

На самом деле для нас это было знаменательное событие — не так-то просто «с улицы» попасть на королевское мероприятие такой значимости.

Вот на этом самом приёме и произошла одна неожиданная и не очень-то желанная встреча, преведшая к тайфуну материнского гнева в герцогском дворце. А так же ещё одно примечательное событие, имевшее для нас потом наоборот замечательные и благополучные последствия.

Понятное дело, опять пришлось серьёзно подойти к выбору наряда. В этот раз я остановила свой выбор на лёгком, переливчато струящемся шифоне нежного оттенка «пыльная роза». Пудра в волосах уже раздражала, но деваться было некуда — желтизну в волосах приходилось «гасить», чтобы получать потрясающий благородный платиновый оттенок.

— Надо будет обязательно озадачить Теофиля изобретением какой-то безопасной (хотя бы относительно местных аналогов) краски для волос. На собственную свадьбу, надеюсь, моя причёска не будет представлять из себя пыльное гнездо. - поставила в памяти «галочку» на будущее.

Не знаю, как собираются местные доки «от кутюр» переплюнуть самих себя в нарядах на саму королевскую свадьбу, но в тот знаменательный день это был просто какой-то фейерверк столкновения двух культур в вопросах моды.

Монументальные, стоявшие «колом» и на вид абсолютно несгибаемые от обилия золотой и серебряной вышивки наряды испанских гостей насыщенностью глубоких цветов и тяжеловесностью тканей контрастировали с французской пышностью, цветастостью и блистательностью.

До этого мне казалось, что широкие многочисленные воланы, изобилие кружева, каменьев и цветков в туалетах местных модников и модниц — это предел катастрофического неудобства и неуклюжести. Но всё, как известно, познаётся в сравнении. Испанцы в этом вопросе били все рекорды.

Вся церемония представляла из себя ритуальный «балет» несгибаемых деревянных фигур.

Сама инфанта оказалась юной девушкой с умными глазами — моей ровесницей. Было очевидно, что она чувствует себя немного неловко и чуть робеет от всего происходящего (ну ещё бы!), но держалась очень достойно.

Миловидное лицо будущей королевы освещала приятная приветливая улыбка. И двигалась она, не смотря на совершенно безумный, в плане практичности, наряд (это, естесственно, моё личное мнение), на удивление грациозно.

Тёмно бирюзовое платье с очень плотной золотой вышивкой, «каменным» корсетом до самых открытых плеч спереди был украшен, как мне показалось, искусно кованными блямбами из драгоценного металла, инкрустированными камнями (тоже, соответственно драгоценными) в виде овалов. Верхний — размером с приличное вытянутое вширь блюдце и вниз по убывающей в количестве семи штук.

Длинные жгучие волосы были уложены не локонами, как у наших, а толстыми плотными спиралями, свободно ниспадающими до самой тонюсенькой талии. Девушка и так не выглядела пышкой, но этот зверский корсет сделал её совсем невозможно хрупкой.

На фоне этой нежной юности довольно контрастно и странно смотрелись тяжёлые, увесистые серьги, которые длинными нитями металлических шариков и капелек опускались к самым плечам. Ну и, конечно, страстно-алая пушистая роза в довольно таки простой, по местным меркам, причёске. (Кстати, на самом деле я не ожидала, что эта традиционная роза окажется в волосах инфанты даже в такой торжественной ситуации.)

Наше величество законно и справедливо чувствовал себя хозяином положения и наслаждался этим фактом в полной мере. Благосклонно улыбался гостям и придворным и был неописуемо галантен с невестой. Прям хоро-ош!

Глядя на эту пару в целом и довольное лицо Луи-Шарля в частности, невольно вспомнилась популярнейшая фраза блистательного Андрея Миронова из известного кинофильма:

«— Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять?»

Девушка ему явно нравилась. Наш красавец — король тоже не мог не вызвать симпатии у его избранницы. Правда демонстрировала она это не так явно, как он. Тот разве только не облизывался, как довольный котяра.

В общем, все были счастливы и довольны. Распускали перья, флиртовали, танцевали и всё в том же духе.

В какой-то момент Поля отвлёк его то ли старый клиент, то ли просто хороший знакомый — в этом гаме я не особо уловила. В общем, утащил его в сторонку с обещанием вскорести вернуть моего кавалера на законное место.

Я к этому моменту уже совершенно одурела от густой какофонии духов, висящей в воздухе, мельтешения красок и необходимости вести себя как все — то есть прикинувшись деревянной палкой без конца шаркать ножкой. Как оказалось, Поль — личность весьма популярная и всё время находился кто-нибудь, с кем надо поздороваться и перекинуться приличествующим набором стандартных фраз.

В общем, пока мой лорд беседовал свои беседы, я улизнула на лестницу с твёрдым намерением найти закуток с относительно чистым воздухом.

— Мадемуазель дю Белее! Какая приятная, неожиданная встреча! — раздалось у меня за спиной, и я напряжённо замерла, вспоминая кому принадлежит этот знакомый голос.

Глава 66

И кого бы вы думали я увидела, обернувшись на приветствие? Нового знакомого из «Серебряной башни» — герцога Николя де Вилль.