Дженнифер Арминтраут - Полукровка

Его слова вернули воспоминания о той ночи в его... кровати.

— Ты говорил это раньше.

— Да. Я говорил это тогда. Если бы я только знал, насколько ты безрассудно храбрая на самом деле, я бы запер тебя в твоей комнате.

— Я что-то в этом роде и предполагала.

Он ничего не сказал, и мы сидели долго в тишине. Затем он начал вставать.

— Тебе нужно отдохнуть. Я зайду к тебе.

— Не уходи. Не сейчас.

Эйден смотрел на меня, как будто он мог прочитать то, что происходит внутри меня.

— Я знаю, что ты хочешь поговорить, но сейчас не время. Ты должна отдохнуть. Потом мы поговорим.

Мои пальцы сжали одеяло.

— Я хочу поговорить об этом сейчас.

— Алекс. — Его голос был мягким.

— Эйден?

 Его губы дрогнули, но тут его глаза встретились с моими.

— Ночью… то, что произошло между нами, было... ну, этого не должно было произойти.

Ох. Надо было бороться, чтобы сохранить своё непроницаемое лицо и не показать, как сильно эти слова сделали больно.

— Ты... ты жалеешь об этом? То, что произошло между нами? — Если он скажет, что да, я думаю, я умру.

— Это неправильно, но я не жалею об этом. Не могу. — Он отвернулся, сделав глубокий вдох. — Я потерял контроль над собой, упуская из виду, что важно для тебя - для меня.

— Я не жалуюсь.

Он с опаской посмотрел на меня.

— Алекс, ты не делаешь это проще.

Я села выше, не обращая внимания на трубки в моих руках.

— Почему я должна? Я... как ты. Мне нравится быть с тобой. Я доверяю тебе. Я не наивная и тупая. Я хочу тебя. Все еще.

Его руки сжались поверх одеяла вокруг моей ноги.

— Я не говорю, что ты наивная или тупая, Алекс. Но... черт побери, я едва не погубил будущее нас обоих в считанные минуты. Что ты думаешь, произошло бы, если бы нас поймали?

Я пожала плечами, но знала, что такое могло случиться. Это было бы неприятно.

— Но нас не поймали. — Потом что-то произошло со мной. Может быть, это не имеет ничего общего с фактическими правилами. — Это потому что я странная половинка Сета? Поэтому?

— Нет. Ничего общего.

— Тогда почему?

Эйден посмотрел на меня, как будто он мог каким-то образом заставить меня понять его взгляд.

— Это не имеет ничего общего с тем, что ты станешь Аполлионом. Алекс, ты же знаешь, я не вижу отличий от себя, но... Совет.

— Чистокровные делают это - они делают это все время, их не ловят.

— Я знаю, что некоторые чистокровные нарушают правила, но они делают это потому, что их не заботит, что произойдет с другим человеком, а мне не безразлично, что случится с тобой. — Его глаза пристально всматривались в мои. — Я забочусь о тебе больше, чем должен, и поэтому не собираюсь ставить тебя в такую ситуацию и ставить под угрозу твое будущее.

В отчаянии я искала выход. Мы должны были, но взглянув на лицо Эйдена, у меня перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох.

— Мы оба должны быть Стражами, верно? Ты знаешь, почему я должен это делать. Я знаю, почему ты должна. Я потерял контроль над собой, упустив из виду, что могло произойти. Я мог закончить без шансов для тебя стать Стражем, но, что еще хуже я мог украсть твое будущее. Неважно кто ты есть, или кем станешь, когда тебе исполнится восемнадцать. Совет будет настаивать, чтобы тебя убрали из Ковенанта, и я... никогда не прощу себя за это.

— Но Порядок Рождения -

— Порядок Рождения не был изменен, и со знанием того, что полукровки могут обернуться, я сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Независимо от причин, полукровки проиграли в тот момент, когда даймоны обнаружили, что ваш вид может быть изменен.

Ну... это удручает, но не так сокрушительно, как это. Все моменты, проведенные вместе, были волшебными и прекрасными. Я никак не могла ошибаться в его взгляде, или в том, как он касался меня. Глядя на него сейчас, я знала, что все еще не перепутаю этот взгляд, полный отчаяния, страсти и чего-то намного более сильного. Я пыталась пошутить.

— Но я Аполлион. Что они могут сказать на самом деле? В восемнадцать лет, я могу просто завалить любого.

Его губы дрогнули.

— Это не имеет значения. Эти правила были с тех пор, когда боги жили среди смертных. Даже Люциан или Маркус не смогут остановить то, что должно произойти. Тебе дадут эликсир и отправят в рабство, Алекс. И я не смогу жить сам с собой, зная, что сделал с тобой. Увидеть, что ты потеряешь все? Я не вынесу этого. Я не смогу жить, видя, что ты стала слугой. В тебе так много жизни, слишком много жизни, чтобы терять всё это из-за меня.

Я переместилась ближе, и мое лицо было всего в нескольких дюймах от его. Я знала, что выглядела ужасно.

— Ты не хочешь меня?

Застонав, он прижался лбом к моему лбу.

— Ты знаешь ответ. Я до сих пор... хочу тебя, но мы не можем быть вместе, Алекс. Чистокровные и полукровки не могут быть вместе. Мы не можем забывать об этом.

— Я ненавижу правила.

Я вздохнула, чувствуя жжение в горле. Я хотела, чтобы он обнял меня еще с того момента, как проснулась. А наша кровь не позволит даже этого. Казалось, он хотел рассмеяться, но знал, что это еще больше взбесит меня. Он вздохнул.

— Но мы должны следовать им, Алекс. Я не могу быть причиной того, ты потеряешь все.

Было всего несколько дюймов между нами, и если я подвинусь еще немного, наши губы соприкоснутся. Интересно, что он будет думать о нашем будущем тогда. Если я просто поцелую его, будет ли он заботиться о правилах? О том, что люди могут подумать? Как будто догадавшись, о чем я думаю, он пробормотал:

— Ты такая безрассудная.

За все это время, я думала, что никогда не буду улыбаться, но все же улыбнулась.

— Я знаю.

Эйден переместился и прижался губами к моему лбу. Он задержался на несколько секунд и, прежде чем я смогла что-то сделать, что-то плохое, потому что я чувствовала себя чертовски беспечной, он оттолкнулся.

— Я... я всегда буду заботиться о тебе, но мы не будем этого делать. Мы не можем. Ты понимаешь?

Я смотрела на него, зная, что он был прав, но также и неправ. Он хотел этого также сильно, как и я, но был слишком обеспокоен тем, что может случиться со мной. Часть меня любила его еще больше, но мое сердце... оно раскололось. Единственное, что удержало его от полнейшего разрушения – это мимолетный взгляд полный желания и любви, промелькнувший на его лице, когда он пятился к двери.

— Отдыхай, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Я зайду позже.

Тут кое-что ещё пришло мне в голову.

— Эйден?

Он остановился и обернулся.

— Да?

— А как вы нас нашли?

Его лицо окаменело.