Ева Никольская - Белоснежка для Его Светлости
Не в силах успокоиться и снова уснуть, я вскочила с постели, наскоро оделась и побежала советоваться с Клотильдой, но ее в комнате не оказалось. Зато у Алисы нашлась няня, которую я разбудила своим приходом. Она‑то и поведала, куда отправилась моя сумасшедшая подружка в столь поздний час. Похоже, переклин на желании править миром у компаньонки прогрессировал и, забыв о чувстве самосохранения, она отправилась убеждать и милорда в гениальности своей идеи. Ну что за идиотка! А ведь вроде раньше такая умная была. Кто ходит по ночам в логово чудовища, предпочитающего человеческих наложниц?! Вот же… блондинка!
Уговорив страдальчески вздыхающую няню отвести меня в покои огненного эррисара, я постучалась в дверь, но ответа не последовало. Боясь не успеть спасти подругу, влетела в комнату, на ходу активируя снежные плети, да так и застыла, удивленно глядя на попивающую вино парочку, отвечавшую мне не менее изумленным взглядом.
— Ты тоже хочешь сделать мне брачное предложение? — после неловкой паузы задумчиво проговорил Закари.
— Нет, — ответила, не задумываясь. — Я уже замужем!
— И зачем тогда пришла? — тем же ленивым тоном поинтересовался демон, подливая багряного напитка закутанной в простыню блондинке, возле ног которой лежал огромный чешуйчатый ящер, поглядывающий на меня с явным неодобрением.
— Сон приснился, — сказала первое, что пришло в голову, и, понимая, как это глупо звучит, уверенно добавила, — полагаю, вещий!
Глава 8
Сияющее «божество»
Закария Гримм задумчиво смотрел на ночной город, казавшийся призрачным из‑за эффекта колдовского тумана едва заметно мерцать. И если днем эту сизая хмарь, обволакивая здания, размывала их черты, то в темное время суток, наоборот подсвечивала силуэты зданий. Когда‑то, если верить летописям, Йой был огромен. Он расползался в разные стороны, словно огромный осьминог с гигантскими щупальцами. На холмах, равнинах, в горах и на болотах… люди Шеасса селились везде! Это был прекрасный мир, большой, процветающий, технически и магически развитый. Повелитель делал для своих подданных все! Так почему же он взъелся на них? Из‑за междоусобной войны? Не проще ли было кинуть в темницу зачинщиков и издать какой‑нибудь новый закон, запрещающий кровопролитие? Проще! Тогда что случилось на самом деле двести лет назад? И почему предки не захотели оставить об этом информацию потомкам, страдающим за их грехи?
Эти мысли посещали эррисара часто, и он не раз обсуждал их как с семеркой лордов огненного крыла, входившей в совет, ныне правящий средней частью Шеасса, так и с предводителями двух других крыльев, частенько навещавших своего коллегу в городе, где находилась книга пророчеств. «Летописи Годранга», по утверждению желтых страниц, принадлежали секретарю Лучезарного, который записывал все события, творившиеся в бытность его правления, эксперименты, проводимые в те времена, разные рецепты и новые технологии. Потом повелитель устроил расправу над подданными и отправился отдыхать в своих подземельях, Годранг помер от старости, а его книженция начала жить своей жизнью, выдавая соискателям истины те данные, которую считала нужной для каждого.
Так ли все было в далеком прошлом или нет, Закария не знал. Их источником информации являлась гримория, и не верить ей причин не возникало. Тем более все, что рассказывала мохнатым магам книга, действительно сбывалось и приносило пользу их заметно поредевшему в последние столетия миру. Одаренных рождалось все меньше, среди них-ни одной девочки. А у мужчин, не подверженных внешним изменениям, были все шансы попасть под горячую руку обозленного на судьбу оборотня, вывалившегося из какого‑нибудь кабака, где он глушил вином свою печаль. На поединках же, принятых в Шеассе, почти всегда побеждали «монстры», которые и без применения магии легко справлялись с обычными людьми.
Именно поэтому руководящей верхушкой Шеасса был издан закон, требующий, чтобы все: и женщины, и особенно мужчины, носили балахоны с капюшонами и специальными клапанами, закрывающими большую часть лица, дабы не провоцировать ненужную агрессию тех, кому не повезло родиться магом. Ну и на смертельный исход дуэлей тоже в последние годы наложили табу, опасаясь, что все мужики такими темпами вымрут: одни от проклятия, другие от лап проклятых.
Закария слукавил, рассказывая пленницам, зачем они загоняли уродливое зверье в мир Алина. Вернее, открыл только одну причину этих набегов. Была и другая. Даже две. Оборотней в Шеассе побаивались, уважали и… недолюбливали. Несмотря на то, что лорды трех крыльев делали для своих подопечных. И, чтобы убедить народ в необходимости такого правления, приходилось идти на хитрость, создавая фальшивую угрозу миру, с которой могли справиться только волкоголовые чародеи. Некоторые виды животных, выведенные в специальных питомниках, прекрасно сходили за посланников враждебного мира. Так что дружба с Алином, о которой разглагольствовала наивная блондиночка, сидя в его гостиной, огненному эррисару, как и его соратникам, была, по сути, совершенно не нужна. Все, что им требовалось, это добыть пресловутые часы, которых не хватало для осуществления пророчества, вычитанного в книге Годранга. И для этой цели тоже использовались прорывы, работавшие как идеальный отвлекающий маневр. Пока стражи отбивались от монстров, одержимых стремлением убивать, оборотни проникали в дома бывших пленников, а также в те места, где находились маяки, установленные Ирмой или Таем, который в последний месяц ходил в Рассветный, как к себе домой. Меняя личины, парень прикидывался то сиделкой, чей наряд надевал, пока женщина спала зачарованным сном, то кем‑то из гомункулов.
Талантливый мальчишка с отличным даром! Единственный сын милорда Гримма, подаренный ему одной из белокурых наложниц семнадцать лет назад. Перспективный воин, способный маг… гордость отца. Страшно даже представить, что будет с эррисаром, если проклятие убьет мальчишку так же, как младшего брата Закарии. Может, именно из‑за близости рокового часа глава огненного крыла столь упорно работал над добычей пресловутых часов, пробуя один метод за другим. И даже вариант, предложенный Клотильдой, не отбрасывал полностью, хоть и понимал, что он, во-первых, нежелательный для властей Шеасса, а во-вторых, слишком долгий, потому что за полгода-год убедить лордов Триалина в благих намерениях тех, кого они зовут демонами, вряд ли удастся.
Разве что Лучезарный-Сияющий проснется сам и, пользуясь божественным имиджем, заставит всех дружить мирами. Тай же, пока этого дождется, либо шерстью обрастет, либо помрет в агонии. Поэтому Закари жаждал получить артефакты, управляющие временем, как можно скорее. И «Летописи Годранга» ему активно содействовали, выдавая раз за разом пошаговую инструкцию. Оставалось лишь выполнять указания магической книги, надеясь на желанный результат. Это напоминало кусочки мозаики, которые постепенно складывались в нужную картину. Каждое действие приводило к какой‑то реакции, и, едва она наступала, на страницах пророческой гримории появлялось новое указание.
