Ольга Митюгина - Нетопырь
— Люк?.. — губы еле повинуются, будто заиндевели.
Черт, сейчас придется извиняться за ошибку, но пусть!
Сосед улыбнулся.
Что за улыбка! Казалось, в ней живет теплая нежность пламени и грустная ясность звезд.
— А вы, насколько я знаю, Лайнелл Фоулн.
— Люк… — о боже! — Не может быть…
— Отчего же?.. — юноша весело вскинул брови. — Мир тесен, сударь! Проходил мимо, увидел вас… Дай, думаю, зайду, поболтаем…
— Люк… — в третий раз, как заведенный, повторил учитель.
Блондин понимающе покачал головой. Беззлобно усмехнулся.
— Да, так я когда-то представился Елизавете. Но разве вам неизвестно мое настоящее имя?
Лайнелл с трудом сглотнул.
Люк, явно не желая начинать никаких игр, просто назвался:
— Мое имя Люцифер, а Люк — сокращенное от Люцик, как называют меня самые близкие. Если вам больше нравится, можете называть меня Люком.
Лайнелл смотрел во все глаза, отказываясь верить в реальность происходящего.
— Князь… — он склонил голову.
Люк усмехнулся уголками губ:
— Можно и так. В сущности, что такое обращение? Я пришел говорить с вами не о словах. Я пришел поговорить о вас и о Елизавете.
О, а вот это не может быть сном! Уж в снах о Лизе он поднаторел!
Значит, правда, судьба подарила простому преподавателю невероятную удачу? И перед ним и в самом деле Князь этого Мира?..
— Люк, вас просто бог мне послал! Я…
— Ой, нет! — невольно рассмеялся собеседник: звонко, по-мальчишески запрокидывая голову. И где кончалось сияние его прядей — и начинался солнечный свет? — Никто меня никуда не посылал… И, тем более, бог. Я ему, видите ли, не подчиняюсь. И потому инициатива целиком моя…
Искорки смеха танцующим теплым пламенем в глазах… Дыхание костра в тихой ночи.
— Простите, присловье. Сорвалось. Я понимаю… Послушайте, я хочу… это должно вас заинтересовать! Скажите только, что вы можете?..
Казалось, собеседник несколько озадачен: в его взгляде появилась тень недоумения.
— Лайнелл, простите, но я… не совсем понимаю вопрос, — Князь улыбнулся. — Я могу очень многое. Но не все, не обольщайтесь.
— Послушайте! — Фоулн лихорадочно стиснул руки. — Давайте договоримся? Я продам вам свою душу, но Лиза…Лизонька…пусть снова станет человеком!
— О-о-о… — смешливо присвистнул Князь, вскинув брови. — Даже так…
Молодой человек сидел, не зная, куда себя деть от непонятного смущения.
— Лайнелл… — мягко заметил Люк. — Скажите, разве стали бы вы предлагать грязные сделки незнакомому вам человеку, опираясь лишь на досужие сплетни знакомых? Причем, заметьте: не его, а ваших знакомых?
— Я… А разве вы?..
— Ну, подумайте, вы же умный человек! Я и рта не успел раскрыть, а вы мне уже рекламируете вашу душу, будто товар, как коммивояжер…да на что она мне сдалась, ваша душа? — Князь, не сдержавшись, смешливо фыркнул. — С чего вы взяли, что она меня интересует в коммерческом смысле?..
— А в каком? — настороженно спросил молодой учитель, чувствуя себя, надо сказать, крайне неловко.
Люцифер веселился, как ребенок, так же искренно и безыскусственно.
Удивительная открытость миру и людям…
Впрочем, Князь быстро посерьезнел.
— Вы связаны с Елизаветой, верно? Ваша душа не может обрести покой. И меня сейчас волнует тупик, в который загнала вас с Лизой ваша клятва. Узы клятвы могут порвать лишь две Силы: моя и бога. Уверяю вас, бог не сделает вам такого подарка.
И от осознания простой истины Фоулн покрылся липким потом: в сидящем перед ним существе не было ни грамма зла.
— Князь… Если вам ничего не нужно…сделайте ее человеком! Вы можете?.. Вы можете?..
Губы пересохли от волнения.
Сочувствующий взгляд. Осенняя ночная грусть…
— Я могу сделать человеческим ее тело. Но разве ее душа станет душой человека? Понимаете, Лайнелл… Шесть веков оставили в ней свой след! Лиза давно не человек. И каково ей будет в смертной слабой оболочке?
Учитель подался вперед всем корпусом, глаза его страстно, моляще вспыхнули.
— А вы… А если стереть ей память? О всей жизни, о прошлом, о всех потерях…
— Молодой человек, — укоризненно покачал головой Светоносец, — а ведь это то же самое, что убить ее и создать копию с ее милым личиком. Лиза исчезнет. Я, знаете ли, не отношусь столь легко к чужим душам.
— И вам наплевать, что она убивает других людей? Вы дьявол!.. — Лайнелл вскочил, опрокинув стул.
Как ни странно, на них даже не посмотрели. Никто в кафе не обернулся.
Как не слышали.
Собеседник согласно кивнул, и чуть дрогнул в скупой усмешке уголок рта.
— Верно, я дьявол. Меня называют и так. Но я уже заметил вам, что неважно, как вы станете ко мне обращаться… Послушайте меня, Лайнелл…сядьте, прошу вас.
Фоулн хотел уйти, но, сам не зная почему, в последний миг передумал.
И сел напротив.
— Выслушайте. Возможно, я скажу жестокие вещи, но я буду откровенен. Убивает людей, говорите вы. Но она не человек… Убийство не развращает ее, как развратило бы оно человеческую душу. А что такое смерть?.. Вот вы умирали уже дважды, это третье ваше воплощение. И что же, те смерти повлияли как-то на вашу нынешнюю жизнь? — Князь не таил улыбки.
Впрочем, она не была насмешливой или торжествующей. Она несла в себе какую-то звездную тишину…
— Но ведь меня держит моя клятва… — пробормотал учитель.
— Уверяю вас, если бы не клятва, ваша следующая жизнь была бы еще более прекрасной, — взяв его руки в свои, с силой произнес Люцифер, вкладывая в эти слова, казалось, весь свой дар убеждения. — Впрочем…вы ведь были искренним христианином? Тогда вера открыла бы вашей душе врата Небес. На любителя, конечно…но вам бы понравилось! — дьявол чуть усмехнулся. — Смерти нет, душа человеческая, смерти нет…
И воспоминания нахлынули на Лайнелла. Они струились из теплых рук прекрасного духа, удерживавшего его запястья — не сильно, молодой человек в любой миг мог бы освободиться — и яблоневым головокружением уносили в прошлое.
Прошлые жизни…
Он вспомнил каждый вкус, каждый аромат, каждую травинку…
Оба детства…обе юности… Учение в Праге и Святую Землю, древние черные камни, нагретые солнцем — замковые стены…
Сухая пыль палестинских пустынь… Горьковатый вкус воды Иордана — из металлического шлема — и несущий запах соли ветер…
Турнир…
Лица деревенских детей в сельской школе… Звонкие башни Праги… Смех студентов в пивных, влажные поцелуи девушек… Потасовки в узких переулках…
