Лиза Смит - Души теней

— Тссс, — ласково и спокойно сказала Елена. — Выпей немного черномагического вина, тебе станет лучше.

Бонни выпила немного. И еще немного. А затем продолжила историю:

— Сейдж, видимо, знал что-то, поскольку сказал: «Я врач, я осмотрю их». И он сказал это так, что ему любой бы поверил! А потом он посмотрел на вас обоих и, наверное, сразу понял, что произошло, и велел подать карету, чтобы «отвезти их к моему коллеге, доктору Меггару». Пришла сама леди Фазина и предложила любой из своих экипажей, разрешив отправить его обратно в любое в-время, Она тааааак богата! А потом мы вынесли вас обоих через задний ход, потому что были, были уроды, которые сказали «дайте им умереть». Это были демоницы, белые как снег, их называют Снежными Женщинами. А потом, потом, мы ехали в экипаже и, господи! Елена! Елена, ты умерла! Ты дважды переставала дышать! А Сейдж и Мередит еле-еле успевали оказывать тебе первую помощь. А я, я молилась.

Елена, к этому моменту полностью погрузившаяся в рассказ, обняла ее, но Бонни все равно плакала.

— Мы стучали в дверь к доктору Меггару так, словно пытались выбить ее, он осмотрел тебя и сказал, что ты нуждаешься в переливании крови. И я сказала: «Возьмите мою кровь». Потому что, помнишь, в школе мы обе сдавали, кровь для Джоди Райт, и мы были чуть ли не единственными, кто мог это сделать, потому что у нас одна группа крови. А затем доктор Меггар подготовил два стола, очень быстро. Мне было так страшно, что я еле заставила себя подставить руку под иглу, но я смогла. Смогла, смогла! И тебе сделали переливание. Кстати, знаешь, как поступила Мередит? Она позволила Дамону себя укусить. На самом деле! Доктор Меггар послал экипаж обратно в особняк, чтобы попросить слуг, которые хотели «премию», как это здесь называется, и экипаж вернулся полным. Не знаю, скольких укусил Дамон, но многих. Доктор Меггар сказал, что это лучшее лекарство. И Мередит, и Дамон, и все мы уговорили доктора Меггара переехать сюда, а леди Ульма планирует сделать из этого здания больницу для бедных. А после этого мы просто старались вылечить тебя. Дамону стало лучше на следующее утро.

Леди Ульма, Люсьен и он — идея была их, а вот реализация ее — послали жемчужину леди Фазине, ту жемчужину, на которую отец леди Ульмы никогда не рассчитывал найти покупателя, она очень большая, почти с кулак, неправильной формы и блестит, как серебро. Они повесили ее на толстую цепочку и послали ей. — Глаза Бонни снова наполнились слезами. — Потому что она спасла тебя и Дамона. Без ее экипажа вы бы погибли. — Бонни наклонилась и прошептала: — А Мередит сказала мне по секрету — но не от тебя, — что это не так уж и плохо, когда тебя кусают. Надо же! — Бонни зевнула и потянулась, как котенок. — Меня бы тоже укусили, — сказала она почти грустно, но быстро добавила: — Но моя кровь нужна была тебе. Человеческая кровь вообще и моя в частности. Думаю, здесь знают все о группах крови, потому что могут чувствовать различия вкуса и запаха.

Она почти подпрыгнула, вспомнив:

— Хочешь посмотреть на половинку ключа? Мы были уверены, что все кончено, и нам никогда его не найти, но, когда Мередит пошла в спальню, чтобы ее укусили — честное слово, больше они ничего не делали, — Дамон отдал его и попросил сохранить. Она хранит его в маленьком сундучке, сделанном Люсьеном. Он похож на пластиковый, но на самом деле не пластиковый.

Елена послушно восхитилась маленьким полумесяцем, но больше ей делать было нечего — разве что болтать и читать классику или энциклопедии с земли. Они даже не позволили ей лежать в одной комнате с Дамоном. Елена знала почему.

Они боялись, что они с Дамоном будут не только разговаривать. Они боялись, что она подойдет к нему и вдохнет его знакомый экзотический аромат — итальянский бергамот, мандарин и кардамон — и взглянет в его черные глаза, в зрачках которых может поместиться целая вселенная, у нее ослабнут колени, и она проснется вампиром.

Они ничего не знали! Они с Дамоном обменивались кровью и раньше. Если не случится ничего из ряда вон выходящего, он и дальше будет вести себя как истинный джентльмен.

— Гм, — отреагировала Бонни на этот протест, постукивая по подушке серебристыми ноготками. — Наверное, не надо говорить им, что вы уже много раз обменивались кровью. Тогда они смогут сказать «Ага!», ну или что-то в этом роде. Ну увидеть в этом что-нибудь не то.

— Нет здесь ничего такого. Я здесь, чтобы освободить своего возлюбленного, Дамона, а Стефан только помогает мне в этом.

Бонни поджала губы, но не произнесла ни слова.

— Бонни?

— Да?

— Я только что сказала то, что я думаю, что сказала?

— Да.

Елена сгребла в охапку подушки и уткнулась в них лицом.

— Скажи повару, что я хотела бы стейк и большой стакан молока, — попросила она придушенным голосом. Мне нехорошо.

У Мэтта был новая развалюха. Он всегда мог раздобыть себе машину, если ото было нужно. И вот теперь он рывками ехал к дому Обаа-сан.

К миссис Сайту, поспешно поправил он самого себя. Он не хотел нарушать незнакомые ему традиции — во всяком случае, не тогда, когда просит о помощи.

Дверь в доме Сайту открыла женщина, которую Мэтт никогда раньше не видел. Очень красивая, одетая в ярко-алую юбку — или, возможно, в очень широкие алые штаны: она так широко расставила ноги, что это было непонятно, — и белую блузку. Ее лицо поражало: его обрамляли прямые темные волосы, а черная челка почти доходила до бровей.

Но удивительней всего был длинный изогнутый меч, направленный прямо на Мэтта.

— П-привет, — поздоровался Мэтт, когда ему предстало это видение.

— Это хороший дом, — ответила женщина. — Не для злых духов.

— Я так никогда и не думал, — Мэтт отступал по мере того, как она продвигалась вперед. — Честно.

Женщина закрыла глаза, словно задумалась о чем-то. Затем внезапно опустила меч.

— Ты говоришь правду. Ты не несешь зла. Входи.

— Спасибо, — поблагодарил Мэтт. Он никогда так не радовался приглашению взрослой женщины.

— Ориме, — донесся сверху тонкий слабый голос, — это один из детей?

— Да, Хахаэ, — ответила та, которую Мэтт в мыслях называл исключительно «женщиной с мечом».

— Так проводи его наверх.

— Ха-ха… — Меч снова коснулся живота Мэтта, и он подавил нервный смешок, — то есть «Хахаэ»? Не Обаа-сан?

Женщина с мечом впервые улыбнулась.

— Обаа-сан — это бабушка, Хахаэ — одно из обращений к матери. Но мама не будет возражать, еслибы будете звать ее Обаа-сан, это дружеское обращение к женщинам ее возраста.

— Хорошо, — Мэтт очень старался казаться дружелюбным.