Скворцы и Проклятые самоцветы - Оксана Керис
Катя вздрогнула и посмотрела в ту сторону, куда указывал Богдан. Она и не заметила, что уже успели дойти до огромного кирпичного здания. Гигантские буквы стояли на козырьке над входом: Дом Моря. И несколько рыбок рядом, в качестве украшения. Смотрелось вполне по-магловски, не хватало только неоновых вывесок и рекламы пиццы где-нибудь на билборде.
Им пришлось перейти дорогу, пересечь трамвайные пути и обойти еще одну группу уборщиков. За двустворчатыми дверьми царила прохлада, так что Катя даже подумала — а не застегнуть ли пальто. Около кассы стояла небольшая очередь, но продолжать прежний разговор Катя побаивалась — неприятно обсуждать прошлое людей, когда вас могут подслушать. Поэтому она взяла небольшой буклет со стенда и с любопытством принялась его листать. Кроме нескольких больших аквариумов, которые демонстрируют разные климатические пояса, здесь можно посмотреть еще и на пингвинов, тюленей и белых медведей. С последних и началось знакомство — именно поэтому на входе было так холодно.
Справа тянулся остекленный вольер с медведями, слева — с пингвинами. Катя тут же восхищенно уставилась на белого мишку, что расслабленно плавал мимо стекла на спине.
— Это Лилия, — объяснил Богдан, — медведица-жена. Вон то облако, что лениво жрет рыбу — это Умка, медведь-муж. Именно из-за них постоянно ведутся споры о ужесточении норм контроля над зоопарками, цирками и океанариумами. Это самые жирные белые медведи.
Катя засмеялась. Медведи и правда были жирными. Особенно Умка. Он действительно походил на облако, а рыбу ел так, будто неспешно попивает коктейль, лежа на шезлонге.
— Им уже живую рыбу выпускают в воду, чтобы они ее хотя бы ловили, но места здесь не так уж много, — весело рассказывал Богдан. — Раньше с ними жил еще медвежонок, но его все же забрали и выпустили на волю. Чтобы тоже не разжирел.
— А пингвины нормальные, — оглянулась на них Катя. — Хотя тоже упитанные.
В Магическом союзе были строгие требования к содержанию животных в неволе. Одно из самых строгих — величина вольеров. Большая часть клеток в зоопарках были очень узкими и очень длинными — чтобы соответствовать узаконенным квадратным метрам, но при этом чтобы животные были на виду. То же самое — в отношении цирков. Гастролирующие цирки с животными просто перестали существовать. Даже в специальных вольерах с расширенным пространством не удается полностью соответствовать всем нормам. Сначала Катя подумала, что маги заботятся о природе больше, чем маглы, отсюда и столько уважения к животным. Но нет, все дело в том, что на территории союза живут пять магических родов, которые могут чувствовать эмоции животных и разговаривать с ними. Среди них много магозоологов, которые и добились такой строгости к содержанию.
За арктическим миром — с пингвинами, медведями и стаями атлантической трески — шли речные обитатели. Бобры строили плотины, в подсвеченной зеленоватой воде плавали быстрые ласки, а на широких листах кувшинки сидели огромные магические жабы. В речной воде плавали рыбы, на ее поверхности — утки и пеликаны. Катя пораженно бегала от одной стороны аквариума к другой. Животные не обращали на людей ни малейшего внимания, для них был создана точная копия их же экосистемы.
После были обитатели морей, потом — искусственно выращенный коралловый риф, благо магия позволяла создать его даже в искусственных условиях. В низком бассейне плавали скаты, в бассейне побольше можно было погладить дельфина — но только в определенное время, потому что в остальное они жили в бассейне побольше. Катя радовалась всему как маленький ребенок. Когда длинная дорога через океанариум закончилась, она устало села на низкий диван у входа.
— Устала? — спросил Богдан, садясь рядом и протягивая ей стакан с соком — купил тут же, в небольшом ларьке.
— Не то слово! Я была в океанариуме, все же у нас в городе свой есть, но это… просто волшебство. Но я жутко устала.
Она вытянула ноги в туфлях, плохим словом поминая Элю. Какими бы удобными не были магические туфельки на каблуках, кроссовки все равно круче.
— Наймем рикшу, — кивнул Богдан. — Поедим. В школе мы бы уже и пообедали.
— Сколько время? — Катя беспардонно схватила Богдана за руку, переворачивая часы циферблатом к себе. — Это что, я здесь три часа по коридорам носилась?
Богдан засмеялся, кивая. Она быстро увлекается. Какая-то детская черта, из-за которой Катя умудряется забывать о времени, если ей интересно. Что в учебе — иногда Никольская ее из библиотеки за руку тащит, — что в каких-то иных вещах, вроде прогулки по океанариуму.
— Поехали в ресторан? — спросил Богдан, уже протягивая ей руку.
Катя, недовольно кряхтя, встала с диванчика и тяжело оперлась на его локоть — ноги и правда ныли от усталости. Зато на улице сразу сели в рикшу. Извозчик — паренек чуть старше их самих, понесся по улице так, будто собрался золотую медаль по легкой атлетике выиграть. При этом он азартно кричал, если ему кто-то мешал проехать, а потом еще и соревновался в скорости с другим “водителем” рикши. Богдан смеялся, подбадривая паренька и обещая доплатить за выигрыш, так же азартно подбадривал своего извозчика их соперник в другой коляске, а Катя держалась за поручень и закрыла глаза от страха. Оказалось, что иногда и человек может бежать слишком быстро.
— Это было… ужасно, — призналась она, спрыгивая на мостовую около входа в ресторан.
Богдан бросил мальчишке пару монет, однозначно серебряных, платя за выигрыш в гонках на рикшах. Но вот Катя смотрела на сияющего парня с долей обиды — кто вообще придумал, что носиться по городу может быть весело. Опустила взгляд на ноги извозчика — так и есть, сапоги-скороходы, они позволяют людям бегать так же быстро как, скажем, лошади.
— Это местное развлечение, — возразил Богдан. — Впрочем, в Бёрё тоже есть извозчики. А зимой можно на санях кататься.
— Звучит опасно, — призналась Катя.
— Знаешь, как классно на санях по лесу кататься? — не согласился Богдан. — Тебе такую шубу выдадут, с двойным мехом, огромную, потом еще сверху шкурой накроют и быстро поедут.
Катя поежилась: звучит холодно и быстро. Впрочем, мысли о санях вылетели из ее головы: швейцар уже открывал дверь ресторана, что выглядел шикарным даже снаружи. Сели за столик на двоих в центре зала. Несмотря на ранний час, играла музыка, многие места были уже заняты. Официант, стоило только им сесть, бойко отчеканил, что есть сегодня в меню — от речной форели до королевских крабов. Катя заказала наугад. Уж если в Колдовстворце ей многие блюда казались чем-то невероятным,
