Поцелуй убийцы - Хелен Харпер
— Тут происходит нечто большее, — сказал он. — Я в этом уверен. Надо пораскинуть мозгами, — сказал он, затем взглянул на часы. — Мне пора на конференцию. Нужно ввести прессу в курс случившегося и огласить имя последней жертвы. Их писакам придётся изрядно потрудиться. Ну, хотя бы убийств больше не будет. Мы проделали хорошую работу, Эмма. Поистине хорошую.
Я уставилась на него с побелевшим лицом.
— Что? — переспросил Мюррей. — Я делаю комплименты, когда они заслужены. Ты правда сделала хорошую работу… в итоге.
Я сглотнула, проигнорировав неохотный комплимент.
— Вы сказали, что надо огласить имя последней жертвы. Пресса не знает про Зару?
— Они знают, что убита женщина, но нам потребовалось немало времени, чтобы найти её родственников и оповестить их первыми. Они не поддерживали контакт. Судя по всему, её близкие не смогли терпеть, что им постоянно предсказывают будущее, — Мюррей пожал плечами. — Не знаю, почему их это так беспокоило. Они могли бы заранее узнать номера лотереи, — он широко улыбнулся, но улыбка померкла, когда он заметил, что я продолжаю таращиться на него. — Что такое?
— Джонас знал, — сказала я. — Джонас знал, что Зара мертва. Он сам сказал мне по телефону прямо перед тем, как на него напал Маркус Лайонс.
Мюррей уставился на меня.
— В какую больницу отвезли Алана Харриса? — спросила я спокойным тоном, но вовсе не чувствовала себя спокойной.
— Беллфилд, — Мюррей напрягся. — И да. Джонас тоже там, — он расправил плечи, затем прошагал мимо меня, открыл дверь кабинета и выглянул. — Отмените пресс-конференцию, — сказал он первому, кто ему попался. — И созовите людей.
Глава 30
Старшая медсестра, которая отвечала за отделение на восьмом этаже, где лежал Джонас, была вовсе не в восторге.
— Он перенёс жестокое нападение! Он не может подвергнуться допросу группы полицейских. Человеку нужен отдых. Он никуда не денется. Можете вернуться, когда ему станет лучше.
Мюррей даже бровью не повёл.
— Нам нужно немедленно поговорить с ним. У нас есть причины полагать, что он опасен.
Она слегка побледнела.
— Я в этом сильно сомневаюсь. Он в очень плохом состоянии, — её голос не вязался с её словами; она уже не казалась такой уверенной. — Двое из вас, — сказала она. — Не больше.
Мюррей взглянул на скопление полицейских с мрачными лицами.
— Вы трое ждите здесь. Колкахун, ты иди в реанимацию. Присмотри за Харрисом.
Она ушла. Мюррей показал своим маленьким пальчиком на меня.
— Эмма, мы вдвоём поговорим с Джонасом.
Медсестра показывала нам дорогу, и её белые кроссовки поскрипывали по блестящему полу отделения.
— Вам нужно действовать мягко, — сказала она. — Я могу дать вам десять минут, не больше. Мы не можем рисковать его здоровьем, — она помедлила у открытой двери. — Ему нужен отдых.
Она вошла в палату, и выражение её лица изменилось.
— Ох.
Мюррей протолкнулся следом, и я тут же пошла за ним. Это была одиночная палата, с одной кроватью. Тут имелась аккуратная прикроватная тумбочка, капельница, сердечный монитор и безупречно белая постель с помятой подушкой… но в постели никого не было. Я покосилась на прилегающий туалет. Там тоже пусто.
— Что ж, я… — пролепетала медсестра. — Думаю, его увезли на другие анализы. Может, на рентген.
Никто из нас не поверил, даже она сама. Мюррей отстегнул рацию от пояса.
— Оцепить больницу, — гаркнул он. — Наблюдать за всеми выходами и входами, — он посмотрел на меня. — Иди к Колкахун и Харрису. Эта игра ещё не закончилась.
Я уже была на пути к двери, моё сердцебиение учащалось. Я видела трёх офицеров, которые ждали у входа в отделение, возле лифта в конце коридора. Один из них тыкал в кнопку лифта. Когда лифт не приехал сразу, все три бросились к лестницам.
Я стиснула зубы. Феникс я или нет, в моей лодыжке до сих пор была трещина. Нога болела и ограничивала мои передвижения. Я зашипела, разъярённая своим временным увечьем. Я могла похромать по лестнице туда, где был Харрис, но другие меня уже опередили, и я их не нагоню.
Мюррей пробежал мимо меня, крича через плечо.
— Его, возможно, видели на первом этаже. Я туда. Иди к Колкахун!
Просто возмутительно, что он мог бежать быстрее меня. Я могла лишь наблюдать, как он повернулся к лифту, покосился на закрытые двери, затем направился к лестницам.
Я добралась до лестниц несколько секунд спустя. Я могла игнорировать худшую боль и двигаться вопреки ей, но моё побитое тело способно развивать лишь весьма ограниченную скорость. Я вернулась к лифту и смотрела на электронное табло, отсчитывающее подъём лифта с нижних этажей. «Давай же, мудак. Пошевеливайся».
Лифт приехал за секунды, но такое чувство, что прошло намного больше времени. Как только двери открылись, я вошла внутрь и лихорадочно стала жать на кнопку десятого этажа, где располагалась реанимация. Двери начали закрываться, и я выдохнула, когда они сомкнулись, и лифт стал подниматься. Два этажа. Всего два этажа.
Лифт остановился на девятом этаже. Проклятье.
Двери открылись, демонстрируя мне пустое белое пространство. Я снова стала жать на кнопку… и снова двери начали закрываться. Это уже напоминало фарс. Когда они задребезжали и стали открываться в какой-то тормозящей манере, от которой мне хотелось раздражённо заорать, я сама готова была кого-нибудь убить. Вот только тут я увидела двух человек, ждущих по ту сторону.
Джонас улыбнулся; Колкахун не улыбнулась. С другой стороны, к её горлу прижимали скальпель, причем в такой манере, которая зловеще напоминала то, как Маркус Лайонс держал косу у горла Джонаса несколькими часами ранее. Я сомневалась, что она в настроении улыбаться.
— Детектив Беллами, — промурлыкал он. — Почему бы вам не присоединиться к нам?
Я уставилась на него, затем вышла из лифта. Не то чтобы у меня был выбор.
Я посмотрела влево. Несколько побледневших медиков стояли в коридоре и таращились на Джонаса. Минимум один из них выглядел готовым побежать вперёд и сыграть роль героя. Если в их венах не текла кровь сверхов, то едва ли это закончится хорошо. Да даже будь они сверхами,
