Сама себе хозяйка - Марианна Красовская

— Что, ждёшь кого?

— Да, жениха.

— Это правильно. В кабинеты с мужиками знаешь кто ходит?

Я закатила глаза. Хватит ли господину Туманову терпения? А что, если он не дождётся?

— Я, наверное, пойду все же в кабинет, — решилась я.

— Погоди, вон там бежит кто-то, — выглянул в окно трактирщик. — Твой?

— Мой, — с облегчением выдохнула я.

— Вот и славно. А то у нас, знаешь ли, приличное заведение.

— А я — приличная девушка.

— По тебе и не скажешь. Баба в портках — все равно, что баба без портков, — захихикал парень. — Кстати, меня Август зовут. А ты кто?

— Милана Ковальчик. А это — мой жених Асур, лекарь, — кивнула я на запыхавшегося Асура. — А приличный кофе в вашем приличном заведении подают?

— Можно попробовать. Тебе какой?

— Со сливками, сахаром и корицей.

— А ты привередливая.

— Мне тоже кофе. Черный, как душа грешника, — серьезно сказал Асур. — Ну, идём?

Август проводил нас до небольшой светлой комнатки, которая на кабинет не тянула, но была достаточно далеко от основного зала. К счастью, там были только стол и стулья, никаких намеков на разврат. И «глушилка» над дверью, тоже довольно распространённый артефакт.

— Я ожидал, что вы будете одна, — недовольно сообщил сидящий за столом мужчина лет пятидесяти на вид, невысокий, худой и с мушкетерской бородкой. Одет он был в штатское.

— Это мой жених, — коротко сказала я. — У меня от него секретов нет.

— Асур, младший княжич Синегорский, — представился целитель.

— Наслышан, юный приезжий лекарь. Хорошо, что вы приехали, лекари нам нужны, особенно молодые и талантливые. Георг Павелевич Туманов, начальник полицейского управления. Садитесь, барышня Ковальчик, и рассказывайте, что такого интересного нашлось в тайниках вашего отца, что вы побежали в полицию.

Я кивнула. Это очень хорошо, что он догадался, значит, во-первых, он умный, а во-вторых, ни в чем не замешан. Был бы замешан — вряд ли бы так спокойно улыбался.

Я положила на стол пачку бумаг. Туманов отодвинул чашку и взял верхнюю. Быстро пробежался глазами, нахмурился, подергал себя за бороду.

— Почему вы решили, что мне это будет интересно? — резко спросил он.

— Потому что каждая эта расписка — ключ к какому-то преступлению.

— Верно. Но… Вернегор, ростовщик, ныне — управляющий Буйским банком. Мышкин — владелец свечного завода. Синяев — прошлый голова Буйска. Вы хоть понимаете, какие люди в этом замешаны?

— Нет, не понимаю, — покачала головой я. — Это не мое дело, а ваше. Давайте вы мне напишете расписку, что приняли от меня эти бумаги в количестве тридцати восьми штук, а я забуду, что вообще их видела.

— Ну уж нет, — полицейский хищно сверкнул глазами. — Вы теперь — важная свидетельница. Кроме того, вы и сама артефактор, да?

— Нет. Я металлист.

— Но работу вашего отца узнаете?

— Не узнаю. Я ни разу не держала в руках его изделия.

— Ничего, это решаемо. Как я понимаю, вот это все — ментальные или целительские обратные артефакты? Мы нашли один такой в доме ювелира. Он до сих пор хранится на складе. Но ни один эксперт не смог понять, что это за артефакт такой. Видите ли, барышня Ковальчик, по сути, не существует никаких заклинаний навроде “Трезвости” или “Доверия”.

— Как это не существует? — удивилась я. — Вот тут же написано.

— Написано. Но я закончил университет, я заклинатель, чтоб вы понимали. Я ни в одном каталоге не встречал ничего подобного.

— Ментальная магия под запретом, — подал голос Асур. — Возможно, вас просто не учили такому.

— А медицинская? Вы ведь дипломированный целитель, ваше благородие. Разве существует что-то для облегчения мигреней? Да что уж там, для остановки насморка!

— Нет, — подумав, сказал Асур. — Есть регенерация. Есть остановка крови. Есть снятие отека. Но все это может любой маг-целитель сырой магией сделать. Заклинания — вспомогательный элемент, как неотложная помощь или восстановление после магического вмешательства.

— Именно. Никакого “Дыхания” или “Здорового желудка” не существует. И в связи с этим у меня вопрос: что на самом деле изготавливал ваш отец, барышня Ковальчик?

Я подумала и усмехнулась:

— А “Сладкий сон” существует? Или “Обезболивание”? Или “Спокойствие”?

— Обезболивание — да, — сказал Асур. — А сон — это ментальная магия. Но я полагаю, очень древняя, ее даже в детские колыбельки испокон веков вкладывали. Про “спокойствие” не знаю, не слышал никогда.

Тем временем Туманов дошел до конца пачки и побелел, впившись глазами в последний листок — за подписью прежнего начальника полиции.

— Это не подделка, — пробормотал он. — Этот почерк мне знаком! Но как такое возможно? Я бы знал… Это немыслимо!

Я сочувственно ему улыбнулась, разводя руками.

— Входит, были артефакты? И много…

— Если они были на службе у полиции, то никуда они из департамента не делись. Найдутся, — решительно заявил начальник департамента. — Если найдутся, то тут пахнет большим скандалом.

— А можно без скандала? — попросил Асур. — Милана передала вам эти бумаги исключительно из чувства справедливости. Очень неприятно выйдет, если ваше дело негативно отразится на ее репутации. Она — маг-металлист, ее сестра — артефактор. Представляете, что будет, если выяснится, что их старший родственник — преступник, место которого на виселице? Как будто мало ему репутации женоубийцы.

— Может, отец и не убивал вовсе? — пискнула я с надеждой.

— Убивал, разумеется. Ментальная магия такого уровня бесследно для мага не проходит. Целители установили, что на момент убийства Матвей Ковальчик был душевно болен. Скорее всего, какой-то из артефактов сработал не так, как должен был. В свете вот этого всего, — Туманов аккуратно сложил бумаги стопочкой, — дело будет пересмотрено, разумеется.

— А что делать мне? — тихо спросила я.

— Я обещаю, что ваше доброе имя не пострадает. Только будьте готовы к сотрудничеству. И да, барышня Ковальчик, мне придется отписать в