Классная дама (СИ) - Даниэль Брэйн
— Ты, козочка, большой знаток этикета, — перебила я, подивившись эпитету, подобранному для полковника. — Скажи очевидное: кто из всей академии на равных с фрейлиной Лопуховой? И вот что: Штаубе догадывалась, что я в академии неспроста. А кто еще? Кто мог наплевать на князя Ягодина, но не наплевал, я все еще здесь, несмотря на все мои выходки, а почему? Не одну Алмазову я пугала… Они просто не знали, как со мной быть.
Софья с видом оскорбленной невинности объявила, что с тех пор, как я негласно начала считать себя серым кардиналом вновь созданной полицейской службы, я стала заносчивой и таинственной напоказ. Туше, козочка, твоя взяла.
— Ты собираешься кого-то обворовать и убить, а в полиции заявляешь, что видела возле будущей жертвы ранее судимого, к примеру, соседа, с ворованным барахлом. А потом этот сосед как ни в чем не бывало бегает на свободе, пытается наладить с тобой контакт и очень мешает всему, что ты делаешь. Тебе нужно скрыть не только совершенную кражу, но и убийство, которое ты задумала и уже свалила на другого, но твоя хитрость, кажется, не сработала…
— Перестань! — умоляюще заверещала Софья. — У меня болит голова!
А как у меня она болит, козочка, ты бы знала. Миловидова? Не вариант, я ей абсолютно не верю.
— Юлия Афанасьевна! Вы не видели господина коллежского советника?
Под грохот звонка Окольная с гримасой злости указала мне куда-то наверх, и я помчалась, сшибая спешащих в классы воспитанниц, а пробегая мимо одной из закрытых дверей…
Да. Капкан.
Я вернулась к кабинету ее сиятельства, не зная, что ей скажу. Я ничего не теряю, но делаю глупость, хотя никто, кроме фрейлины Мориц, не имел положение и власть, чтобы запустить лапу в казну и спланировать покушение. Я, чтобы не дать себе время подумать, открыла дверь.
— Я все сделала, ваше сиятельство! — зашептала я на альменском. Ввести в заблуждение — лучшее, что я могу. Поломать планы, которые и так пошли вразнос. — Каролина Францевна обещала мне денег.
— Что?.. — прохрипела Мориц. Ее словно душили, кто-то стоял невидимый за ее спиной и затягивал удавку на шее. Я бы решила, что она меня не расслышала или не поняла, но нет. Безумный мой план сработал.
— Каролина Францевна обещала мне денег, — алчно повторила я. — Двадцать тысяч целковых. Я сделала все, как велено, налила масло, по ложке на каждой ступени.
Ее сиятельство поднялась с кресла-панциря и стояла маленькая, сморщенная, очки бликовали и закрывали от меня ее глаза, но я бы не поклялась, что читаю людей как книгу. Что она думает — я спятила? Я испортила ей все окончательно?
— Я получу деньги и сразу уеду, — продолжала я. Слова на языке, которого я не знала, лились сами собой. — Вы больше обо мне никогда не услышите. И обещаю, я буду молчать.
— Конечно, ты будешь молчать, строптивая шавка, — губы Мориц вытянулись в подобие улыбки какого-то зомби, я обратила внимание, что у нее почти нет зубов. — Как без тебя обойтись, паршивая ты овца? То тут, то там, но я и не сомневалась — у Штаубе язык как помело. Нашла себе потомственную заговорщицу!
Хотя бы раз все, что Софья пережила за короткую жизнь, ей поможет. Мориц обошла стол, подошла ко мне, ткнула в грудь пальцем.
— Она давала тебе чертеж? — прошипела она.
— Она сказала налить масло на каждой ступени по ложке… — я хлопала глазами и по-дурацки улыбалась — я умница, похвалите меня. Я действительно умница, до Мориц дошло, что я напортачила.
— Убирайся! — каркнула она. — Вон! Деньги… получишь. Пошла прочь!
Она выскочила из кабинета — я ахнула. Еще немного, и старуха полетит, будто ей вставили в зад фитиль. Проворная старая дрянь. Вся моя ненависть скрутилась пружиной и готова была разорваться. Эта мерзавка хотела убить женщину и двоих детей. Кто отдавал ей приказы? Посол или аристократ, или еще кто-нибудь. Где я и где дипломатия этого века.
Коридор пустовал, я уповала на то, что Окольная не соврала, а Щекочихин или Начесов на месте.
— Господин коллежский советник! — я влетела в учительскую, испытав облегчение. Оба чиновника там — моя удача. — Господа! Ее сиятельство княгиня Мориц приказала устроить пожар в красном коридоре, когда там будет ее величество, я видела все собственными глазами. И ее сиятельство отправилась проверять, все ли готово…
Поверила бы я, если шальная девчонка ворвалась как ненормальная и забросала меня бессвязными репликами? Но я поверила Перевозниковой, например. И надо учесть, что получить столь высокий чин, как у этих двоих, нелегко, нужен талант, чутье ситуации.
Щекочихин вышел, не успела я закончить. Я почувствовала, как по треснувшей пересохшей губе течет кровь, а слова ранят горло. Начесов встал, подошел ко мне, озабоченно покачал головой.
— В академии жандармы. Полковник Ветлицкий… — через боль выдавила я.
— Я знаю, — кивнул Начесов. — Останьтесь здесь, Софья Ильинична.
Они профессионалы. Я могла в этом убедиться уже по тому, как они управлялись с бардаком в академии, по тому, как Щекочихин вручил мне конверт, а Начесов прикрыл Аскольдову лавочку. Они знали обо мне больше, чем я о них. Они оба знали больше, чем мы все — я, Миловидова, даже Ветлицкий. А наш герой, козочка, маг и князь, за сценой. Жизнь не сказка — в решающий момент мы вечно одни.
— Довольна? — мрачно спросила Софья.
— Наверное, да? — я пожала плечами. — Я все сделала. Заработала тысячу шестьсот целковых, если считать все вместе. Мало, но что поделать? Может, мне позволят остаться, понемногу отдадим все долги, а еще — выйдем замуж…
Я не надеялась бы, козочка, все-таки нет. Твоя история полна темных пятен, никто не захочет марать честное имя своей семьи. Пусть сколько-то там лет назад похожее уже было. Тем более если было. Ты ведь не успела влюбиться в штабс-капитана? Ты слишком умна, чтобы приносить все, что есть, а это и без того жалкие крохи, в жертву чувствам… Это же больно — осознавать, что оно того вовсе не стоило.
Я прислушалась к шагам в коридоре — кого-то несет. Зашла Миловидова, уголки ее губ дернулись, поползли в неприятной ухмылке вверх. Она многое хотела мне высказать, но сдержалась, прошла за стол, швырнула журнал поверх остальных, вытащила что-то из кармана.
Начесов приказал мне сидеть в учительской, и я рассчитывала послушаться, но мне не хотелось оставаться один на один с человеком, который бы
