Слеза дождя (СИ) - Ветер Анна

— Я не могу. — повторила она, качая головой.

— Я не тороплю тебя. Может быть через месяц—два… Когда всё забудется.

— Я не смогу его забыть! — четко проговорила ведьма, глядя ему прямо в глаза. — Даже, если бы я захотела, то не смогла бы. — она опустила голову. — Я жду от него ребенка.

Хамамелис ничего ей не ответил. Он ушел, словно громом пораженный и два дня не показывался. Еще бы — ребенок эльфа! И дело даже не в том, что она была с ним близка — это он как—нибудь бы пережил, а дело в том, что это ребенок ЭЛЬФА! Всё его заклятие было построено на том, что НИ ОДНОГО ЭЛЬФА НЕ ОСТАНЕТСЯ! И только сильная природная ведьма, в чьих жилах течет эльфийская кровь, могла разрушить чары. Конечно, требовались еще два составляющих, но…

— Я по—прежнему хочу на тебе жениться. — решительно заявил он, как только снова оказался рядом с ней. — Мы наймем самую хорошую ведьму, с большим опытом и… она поможет избавиться от этого ребенка.

Евена ничего не ответила, а на следующий день ее мать передала ему прощальную записку. Ведьма уехала, покинула город. Помнится после того дня, около недели в городе часто горели дома и повсюду находили нищенок и девиц легкого поведения с перерезанными глотками. Потом он кинулся на ее поиски. Искал три месяца, пока не наткнулся на ведьму столь же мощной силы, что его подруга. Они знали друг о друге, не могли не знать! Хамамелис просил, даже умолял, но ведьма не хотела ему ничего рассказывать. Произошла схватка. Это сейчас там находится Фельвенская пустошь, а тогда там был лес. Большой густой лес, со множеством животных… Он победил. И, когда она на коленях просила отпустить ее, он воткнул ей в сердце нож, который втянул в себя всю ведьменскую силу. Сила оказалась столь велика, что Хамамелис обжег ладони до волдырей и, в попытке навсегда уничтожить как силу, так и ненавистный нож, со всей силы стукнул острием по камню. Увы, он не учел, что сила была природной — нож легко, словно в масло, вошел в камень по рукоять и слился с ним воедино…

Весть об убийстве одной из трех среди ведьм распространилась быстро. Скольких ведьм он еще убил на своем пути, пока не напал на след Евены, он не помнит — словно пелена застлала его разум! Почему—то он думал, что смерть следующей ведьмы как—то приближает его к любимой… Она пришла сама. Нет, она не подошла, и создала между ними такой барьер, что он тоже не мог к ней подступиться.

— Я решила уйти. — просто сказала она. — Уйти насовсем. Можешь больше меня не искать. Я покидаю этот мир. Ты мог бы стать великим, а стал лишь колдуном с черной душой. Прощай!

Позади нее засветился светло—зеленый портал. Евена развернулась и, даже не обернувшись на прощание, пропала в свете. Хамамелис разбил таки преграду, но… Портал исчез, как и любовь всей его жизни. Там же, на этом поле, он решил и поклялся, что вырвет даже память о том, что была эта троица. Уничтожит силу, которая их разлучила, которая не дала ему остановить ее. Уничтожит силу. Уничтожит самих ведьм. Всех…

— Эй, ты куда пропал? — помахала перед его носом «невеста».

— Прости, я задумался. — улыбнулся Хамамелис. — Вспомнил еще несколько неотложных дел. — он полюбовался ее кудрями и встал. — Если что—то потребуется, сразу говори. Увидимся за ужином.

Он быстро покинул комнату и поспешил вниз. Зачем вспоминать о прошлом? Его будущее намного ярче и лучше!

К ужину верховный не появился, но прислал букет белоснежных цветов — что ж, в галантности ему во всяком случае не откажешь…

Сразу после завтрака следующего дня Хамамелис явился сверкающий, словно начищенная сковородка и сообщил, что решил показать Виль свой замок. Вилентина изобразила восторг, некоторое время потратила на «приведение себя я в порядок» (чтобы не выходить из образа) и уцепившись за подставленный локоток, продефилировала за колдуном.

Замок оказался огромным. Обследование лишь одного этажа подвело их к отметке обеда — хорошо, что Верховный чтил распорядок и стол был накрыт в считанные минуты. Набив желудок всякими деликатесами (это вам не копченое мясо в лесу жрать!), проследовали на первый этаж. Первым в списке был зал приемов. Огромный зал с красивыми большими окнами и мозаичным полом выглядел по—королевски. Посреди стояло шикарное кресло, которое просто притягивало к себе внимание.

— Я уже заказал второе. — поспешил заверить ее Хамамелис. — Твое кресло будет стоять рядом.

— Только она вряд ли будет в нем сидеть. — поднялся под своды зала громкий голос.

Виль, не помня себя от радости повернулась и увидела стоящего в конце зала Никклафа.

— Ой, привет! Ты за мной? — улыбнулась она.

— Да.

— Наконец—то! Я уж думала, не дождусь…

— Извини, задержался. — развел он руками.

— Всё хорошо, что хорошо кончается. — она повернулась к верховному. — Слушай, Хамамелис, я передумала за тебя замуж выходить. Надеюсь, я не сильно тебя этим огорчу? Ну… мне пора.

Ведьма легкой походкой направилась к выходу, где стоял Ник. Хамамелис плавно шагнул, словно перетек, в сторону и ловко поймал ее за волосы.

— Ой, больно же! Пусти! — дернулась она.

— Ты останешься здесь! — заявил хозяин замка.

— Отпусти ведьму! — спокойно, но твердо произнес Никклаф и в его руке блеснул меч.

— О! Какая—то козявка хочет бросить мне вызов? — на лице Хамамелиса заиграла зловещая ухмылка. — Фийю! Очисти зал.

В то же мгновение откуда—то из ниши за статуями появилась огромная черная тень, которая метнулась к Никклафу, заставив ведьму замереть в испуге. Пантера свалила его с ног, желая перегрызть глотку, и… принюхалась, а затем, отошла в сторону и спокойно улеглась у стены, продолжая наблюдать за всеми из—за приоткрытых век.

— Что за?.. — нахмурился было верховный колдун, но тут же вернул себе ухмылку самодовольства. — Что ж, придется немного поупражняться самому. Подожди, дорогая здесь, пока я сотру в порошок твоего заступничка. — он небрежно толкнул Валю в кресло.

Она попыталась сразу встать, но почувствовала, что скована по рукам и ногам невидимыми путами. Хамамелис довольный собой развел руками, как бы говоря, «Ну, извини», и неуловимым движением, тоже выхватил откуда—то меч. У них что, невидимые кладовые есть для мечей⁈ Меч ярко вспыхнул и тут же засветился матовым красным светом, своими бликами делая зал невероятно зловещим. Никклаф поднял свой меч и тот, неожиданно, даже для ведьмы, которая была уверена, что у колдунов свечение должно быть одинаковым, окутался зеленоватым светом.

— Откуда ты взял эту Силу? — недоуменно, растерянно и одновременно зло, прорычал Хамамелис. — Как? Колдун не может ее взять!

— Силой, да. Но мне ее подарили… перед смертью.

Хамамелис скосил взгляд на ведьму, но ничего не сказал. Две тени метнулись к середине зала и противостоящие силы схлестнулись громким звоном клинков. Противники подобрались равные, поэтому бой начался ожесточенный.

— Нифига себе, прямо реалити шоу «Звездные войны»! — невольно восхитилась ведьма, наблюдая, как от мечей в разные стороны разлетаются красно—зеленые искры.

— Сидите не двигаясь. — услышала она чей—то голос позади. — Я попробую распутать заклинание, связывающее вас.

— Ты кто? — мысленно спросила Виль у неизвестного помощника.

— Церог. Новый советник верховного. Отец связал его обязательством на своей смерти взять меня на службу. — он некоторое время помолчал и ведьма почувствовала, что ее путы ослабли. — Это я впустил вашего друга.

— А… Захват власти. Переворот? — высказала догадку Виль.

— Нет, просто месть. Он убил мою невесту. Отец просил его этого не делать…

— Она… была ведьмой?

— Да. Он использовал ее для своего омоложения. Тварь!

— Разделяю. — ведьма почувствовал еще немного облегчения и снова посмотрела на битву.

Похоже, Хамамелису не так часто приходилось упражняться с мечом — он начал отступать, теряя силы. Валентине было непонятно, почему кроме звона клинков еще не летают фаерболы и заклинания, но не стала вдаваться в подробности. Верховный неожиданно провел какой—то хитрый маневр, который позволил ему оглянуться и увидел, что его пленница вот—вот сбежит. В его руке появился нож и… черная тень, до этого спокойно наблюдавшая за поединком из своего угла, метнулась к Хамамелису, в полете вышибая у того из рук «несанкционированное оружие». После этого пантера вновь вернулась к своему наблюдательному месту и уселась у стенки, а верховный колдун, вдруг вспомнил про магию.