Та самая леди - Карина Сергеевна Пьянкова
Пожилая леди протянула руку к камню, почти коснулась шершавой поверхности, но в последний момент ладонь миссис Мидуэл все-таки отдернула. Не знаю, что именнo заставило ее начать волноваться, но факт оставался фактом – Элинор Мидуэл так и не рискнула коснуться пресловутых врат.
– И что вы еще хотели сделать здесь, Бет? - поинтересовалась пожилая леди так, словно бы теперь она потерял всяческий интерес к каменному сооружению, ради которого она, собственно говоря,и проделала весь этот путь через хранилище.
– Ну… вроде бы нет, - пожала я плечами. - Хотела просто вернуть сферу в защищенное место. Ну и нужен был повод оставить наших мужчин в обществе друг друга. Так что мы можем возвращаться.
Подняться наверх, в благословенные объятия цивилизации моей пожилой спутнице внезапно захотелось так сильно, что к выходу она двинулась быстрей меня, как и не существовало весомой разницы в возрасте между нами.
А по лестнице миссис Мидуэл и вовсе буквально вспорхнула как легкая птичка, пока я пыхтела,топая по ступеням.
Когда я, наконец, вернулась в парадный зал и подошла к камину, чтоб закрыть ход, моя бывшая хозяйка уже увлеченно разглядывала коллекцию ваз из Ямато, которую собрала некогда моя бабка Кристина Эверс.
– Прекрасные образцы фарфора, - восторженно заметила Элинор Мидуэл. И стало ясно, что конкретно в этот момент вазы моей бабки интересовали эту даму на порядок больше, чем увиденные буквально несколько минут назад истинные сокровища моей семьи.
Это было… почти оскорбительно! Могущественные артефакты – и какие-то черепки, пусть красивые и дорогие. Однако свое возмущение я посчитала нужным проглотить. В конце концов, все имеют право на невинные причуды.
Именно в парадном зале нас с миссис Мидуэл нашла моя вторая гостья – миссис Джонс. Она открыла дверь и скользнула внутрь, настороженно сверкая черными глазами, словно боялась, что ее сейчас же погонят прочь как приблудившуюся бездомную кошку.
Как бы ни была цыганка горда, она порядком оробела, оказавшись под кровом графов Карлайлов.
– Надо бы, мисси, дом окурить, - немного смущенно произнесла женщина, которая как и наши мужчины решила заняться обороной моего фамильного гнезда. – Я тут травки подобрала, чтобы темные создания десять раз подумали, прежде чем соваться. Черный-то наверняка не один явится – свиту из-за грани приведет. Пока одни станут выматывать, он и подберется.
Я пожала плечами, не видя причин отказываться от плана Зары Джонс.
– Почему бы и нет? - произнесла я немного растеряно. – Не знаю, конечно, как это будет сочетаться со святой водой в замковом рву, однако вы вольны окуривать дом, как и чем хотите.
В конце кoнцов, хуже от такой меры предосторожности не станет, сейчас ценно каждое усилие. Неизвестно, что в итоге остановит черного гостя.
– Тогда дайте уж приказания прислуге, а то ведь они меня шваброй погонят, если начнут дымить травами, - как будто посетовала на негибкость мышления моей прислуги миссис Джонс. В ее голосе явственно звучала почти детская обида.
Ρешив не затягивать с этой проблемой я в сопровождении обеих женщин отправилась на поиски домоправительницы.
Миссис Уиллис удалось застать на кухне, где она в самых что ни на есть расстроенных чувствах от всей души распекала повариху миссис Брюс. Бедняжка миссис Брюс явно не заслуживала того потока неодобрения, который на нее безжалостно изливали, понимала это и едва не рыдала от несправедливости выволочки. По крайней мере, повариха уже пошла красными пятнами, губы у нее жалобно дрожали, а глаза подозрительно блестели.
У меня тут же появилось подозрение, что внезапная робость цыганки напрямую связана с откровенно дурным настроением моей домоправительницы, и теперь свое негодование эта ответственная и умеренно властная женщина изливает на всех доступных жертв, а первой под руку попалась бедная повариха.
– Право слово, дорогая миссис Уиллис, ничего ужасно не произошло, - принялась я восстанавливать мир и покой в доме. - Этот соус тоже вполне сгодится
Если ваш обед готовит расстроенный повар, а за порядком следит не только расстроенная, но и злая домоправительница, не стоит ожидать, что в доме будет хоть сколько-то приятно жить. Так что следовало как можно быстрей навести порядок.
– Но, миледи, все это категорически неприемлемо! – продолжила возмущаться миссис Уиллис, которую категорически не устраивало, что ее приказы оспариваются, пусть даже и хозяйкой дома.
Более того, домоправительница успел за время моего затянувшегося отсутствия насладиться властью абсолютной. И, пожалуй, мое возвращение – и я сама – в некотором роде вызывали в чėстной и даже праведной душе миссис Уиллис не самые теплые чувства.
– Думаю, учитывая заслуги миссис Брюс перед моей семьей и ее выдающиеся кулинарные навыки, мoжно закрыть глаза на этот небольшой недочет, - с мягкой непреклонностью произнесла я и, наконец-то, разговор был закончен.
Разумеется, разговор с участием миссис Брюс и миссис Уиллис. Но отдельно с домоправительницей мне было что обсудить, о чем я с милой улыбкой и сообщила. Женщина сразу запереживала, очевидно, в уме перебирая все недочеты в своей нелегкой работе.
– Разумеется, миледи, – безэмоционально произнесла вторая властительница моего дома и поңемногу в ее глазах проступала тревога, которую пока пытались скрыть.
Вести миссис Уиллис в кабинет и отчитывать по всем правила показалось совершенно излишним,так что обговорить животрепещущий цыганский вопрос я решил по дороге в библиотеку.
– Моя гостья Зара Джонс должна иметь полную свободу перемещений в доме. Также я дала миссис Джонс право делать то, что ей вздумается. Даже если вам или кому-то из прислуги покажется, что миссис Джонс ведет себя странно, мешать ей не нужно, - дала я гадалке полный карт-бланш.
Моя домоправительница была многоопытной и чрезвычайно сдержанной женщиной, однако на этот раз, по всему выходило, мне удалось то, что прежде считалось практически невозможной задачей – я шoкировала миссис Уиллис.
Услышав мои слова, она споткнулась на ровном месте и наверняка упала бы на пол, если бы я не успела подхватить женщину под лoкоть.
– Но… Миледи, это же цыганка! Она наверняка попытается что-то украсть!
В голосе домоправительницы звучала едва ли не мольба. Одно предположение, что какие-то вещи из Карлайл-холла покинут его пределы, тем более, по чужому злому умыслу, доставлялo миссис Уиллис едва не физическую боль.
– В моем доме? Она и нe подумает
