Суженый, или Брак по расчёту - Ольга Обская
Ксения почему-то поверила детективу. Поверила, что будет лучше, если пока промолчит о предстоящей беседе. В его голосе не звучало угрозы. Наоборот, он говорил мягко. Но сумел заронить тревогу, что не послушайся она совета – невольно навредит близким. Кого детектив имел в виду? Он ни словом не обмолвился. Можно было только пытаться угадать. Говорил по-русски, вероятно, это означает, что речь пойдёт о тех близких, что остались на Земле: родителях, друзьях? Но шестое чувство подсказывало, что в фокусе детектива не они, а Дэниэль и его семья. Вообще, само словосочетание «частный детектив» наталкивало на мысль о семейных тайнах и скелетах в шкафу. А в таком вопросе скандальному аласийскому режиссёру не было равных.
Это было трудно – солгать Дэниэлю. Ксения сомневалась, правильно ли поступила. Ведь сама себе обещала не делать ничего, что могло бы разрушить доверие. Но была убеждена, на её месте Дэниэль поступил бы также. Он сам уже много лет лжёт отцу, чтобы защитить от горькой правды. Но она, разумеется, не собиралась скрывать предстоящую беседу от Дэниэля годами. Детектив ясно дал понять, что когда она узнает всё, что ей хотят сообщить, то сможет распоряжаться информацией свободно.
– Так девочки, у нас небольшой перерыв, – после очередного забракованного платья возвестила Тамара. – Мы на обед. Вернёмся через час.
Ксения вздохнула с облегчением. Посидеть немного в кафе в укромном уголочке и отдохнуть от суетящихся работников салона – это то, что ей сейчас нужно.
Тамара заказала по порции тефтелей. Расправилась с ними мгновенно и уже перешла к десерту – яблочному пирогу, а Ксения всё ещё боролось с первым блюдом. Аппетиту мешали тревожные мысли. Терзал вопрос – что надо детективу и его важной персоне. Возможно, разговор пойдёт о наследстве Люсьены. Теперь, когда о свадьбе Дэниэля и Ксении раструблено на всю Аласию, возможно отыскался кто-то, кто тоже претендует на долю и собирается оспорить довольно странное завещание? И почему Люсьене было не поделить наследство пополам между мужем и сыном? Зачем было приплетать их будущих жён? Зачем всё запутывать?
– Вот интересно, почему у всех невест перед свадьбой пропадает аппетит? – Тамара со скепсисом глянула в тарелку Ксении.
– У вас тоже пропадал? – спросила Ксюша, вместо того чтобы в очередной раз напомнить, что свадьба ненастоящая.
– Нет, я исключение. Ничто и никто не может испортить мой аппетит. Даже свекровь.
– У вас вредная свекровь?
– Нет, у меня прекрасная свекровь, – рассмеялась Тамара. – Разве у Гамлета могла бы быть вредная мать? Просто у нас в Аласии пословица такая есть: мол, свекровь может что угодно испортить.
– Ну, наши земные пословицы и анекдоты тоже приписывают свекровям довольно-таки дьявольские свойства, – усмехнулась Ксения.
– К счастью, тебе такие проблемы не грозят, – Тамара, не успев договорить фразу, осеклась. – Ну, то есть не «к счастью», конечно. Жаль Люсьену.
– Жаль, – согласилась Ксения. – Не жила – горела… Только обидно за Реймонда и Дэниэля. Зачем она так с ними? Зачем такое странное завещание?
Это был риторический вопрос. Вырвалось непроизвольно. Но Тамара попыталась ответить:
– Последние месяцы Люсьена вообще много чудила. Сказывалось действие зелья. А завещание… Мне иногда кажется, что так она хотела защитить Реймонда.
– Защитить? От кого?
– От таких, как она сама. И от таких, как Лайза. Наверно полагала, что сумасбродное завещание заставит Реймонда стать осторожным по отношению к женщинам. Зная, что половина театра отойдёт будущей супруге, он сто раз задумается, прежде чем жениться. Он слишком любит Дэниэля, чтобы его подставить.
Да, странная логика. Видимо, действительно сказывалось действие зелья. А может, повлияло и то, что отец Люсьены в своё время прибегал к похожим методам.
– Этот ход, наверно, навеял ей поступок Маркеля? – поделилась мыслями Ксения. – Он ведь тоже пытался манипулировать дочерью через завещание. Сначала лишил наследства, потом отыграл назад. Интересно, что его побудило?
– Думаю, когда Маркель увидел, что у внука разные глаза, понял, что отец ребёнка не Реймонд. Люсьена наверно пошла на шантаж: или её возвращают на сцену, или она снова сбегает вместе с ребёнком к его отцу, то есть невесть куда, и Маркель больше не увидит внука. Тот боялся остаться без наследника.
– Повтори, – потребовала Лайза от помощника.
Важно было, чтобы её человек, который будет изображать курьера, сделал всё правильно и точно.
– Я зайду в особняк Дэниэля. Представлюсь посыльным из отеля. Скажу, что привёз вещи его невесты. Поставлю сумку на пол, а рядом кейс. Сделать это нужно неловко. Так, чтобы кейс раскрылся и из него выпало несколько листов. Важно, чтобы Дэниэль успел обратить внимание на документы прежде, чем я верну их на место.
– Хорошо, – кивнула Лайза.
В своём человеке она была уверена. Отыграет чётко, как по нотам.
– Иди. Доложишь, когда всё сделаешь.
В кейс Лайза положила копии бумаг, которые хранились в её заветной синей папочке. Эти документы она собирала долго, по крупицам. Это досье на Дэниэля. Поначалу цель была простой – раскрыть тайну его разных глаз и продать журналистам подороже. Но когда Лайза копнула глубже и узнала, кто биологический отец Дэниэля, планы поменялись. Захомутать режиссёра, чтобы подобраться к миллионам его папочки – это куда более интересный расклад. Вот только нашлась прыткая выскочка, которая опередила.
Ничего. План нейтрализации уже запущен. Дэниэль заинтересуется бумагами, выпавшими из «кейса его невесты», и изучит их все. Поймёт, что Ксения знала о его отце-миллионере. А дальше с его подозрительностью не трудно будет сложить два плюс два. Его будет корёжить от досады. Лайза получала злорадное удовольствие, представляя, как взбесится Дэниэль. В своей пассии он увидит охотницу за наследством. Ну, или, в крайнем случае – охотницу за сенсацией. Этого будет достаточно, чтобы разорвать с ней отношения и вышвырнуть из дома навсегда.
Сегодня работа у Дэниэля шла легко. Он продумывал один из эпизодов нового сценария. Мысли послушно ложились на бумагу, иногда, правда, забегая далеко вперёд. Его герой ждал свидания с возлюбленной. Дэниэль ярко представлял, что тот ощущает. То же, что и сам Дэниэль, у которого сладко ныло всё тело от предвкушения предстоящего ужина с Ксюшей и того, что
