Александра Айви - В объятиях тьмы

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Вот не знала, что ты умеешь меняться в размерах.

Леве пожал плечами:

— У всех нас свои секреты.

— Он и не умеет. Это сделала я, — перебил их решительный женский голос.

Шей вытаращила глаза, глядя, как из-за спины огромного демона выходит пышнотелая женщина в прозрачных одеждах.

— Водяная фея? — Шей выгнула бровь. — Кажется, малыш, ты зря времени не терял.

— Похоже, вы тут тоже не мух ловили. Кстати, вот этот еще жив. — Он ткнул когтем в лежащего на полу Стикса, который как раз начал приходить в себя. — Хотите, я его раздавлю?

Шей не успела ответить, как сильная рука обняла ее за плечи, успокаивая. Ее сердце радостно подскочило, и она обернулась, чтобы взглянуть в бледное лицо вампира.

— Вайпер? — тихо спросила она. Ее любимый только что потерял своего вождя. Она не будет настаивать, чтобы он потерял еще и друга.

— Нет, — твердо ответил Вайпер. — Он просто исполнял долг. И рисковал жизнью, чтобы нас спасти.

— Да, именно так, — сказала она тихо, снова глядя в глаза Леве. — Не убивай его.

— А с этим что? — Леве хорошенько встряхнул тролля. — Его-то мне можно убить?

Шей подняла руку:

— Не сейчас. Мое проклятие все еще у него.

Горгулья испустил тяжкий вздох:

— Черт побери! Нельзя убить вампира, нельзя убить тролля. Отличное желание потрачено впустую! Не устроить ли набег на соседнюю деревушку? Без сомнения, местные девицы оценят новые размеры моего мужского снаряжения.

Вайпер тихо рассмеялся.

— Уж конечно, прожив на свете столько веков, ты должен знать, что женщинам не так важен размер, — пояснил он.

— Ха! Легко говорить вампиру шести футов росту, — проворчал Леве.

Шей с неохотой отошла от Вайпера, чтобы взять ручищу горгульи и прижаться к ней лицом. Она поняла, как трудно ему было заставить себя броситься к ней на помощь.

— Леве, важен не размер демона, а его сердце. Во всем мире не найдется горгульи с таким же огромным и добрым сердцем, как у тебя. — Она коснулась губами его грубой кожи. — Ты спас мне жизнь.

— Да, да. И незачем причитать. — Леве отдернул руку, его серые щеки налились румянцем. Чтобы скрыть смущение, он поднял повыше брыкающегося Эвора и хорошенько его встряхнул. — Что мне сделать с этим уродом?

— Дай его сюда, — потребовал Вайпер.

Леве просто разжал руку, и тролль шлепнулся на пол перед Вайпером, который тут же схватил его за горло и заставил встать. Глаза Эвора выкатились из орбит, а круглое лицо приобрело багровый оттенок.

— Ты не можешь меня убить, — пропищал тролль. — Иначе Шалотт умрет тоже.

Вайпер небрежно ударил его по лицу.

— У Шалотт есть имя.

— Шей, — прошипел Эвор. — Леди Шей.

Вайпер смотрел на тролля так, словно он был клопом, прилипшим к подошве его ботинка.

— Что с ним сделать, киска? Можем забрать его домой и там прибить гвоздями к стене, как боевой трофей.

Шей поежилась:

— И смотреть на эту образину каждый божий день?

— Ты права. Тогда ему должны понравиться мои подземелья.

— Подземелья?

Вайпер равнодушно пожал плечами:

— Пытки традиционные, пытки древние, пытки в стиле хай-тек…

— Нет, нет, прошу вас! — Эвор с мольбой смотрел на Шей, и она решила, что вот это выражение ей очень нравится видеть на его морде. — Я сделаю все, что прикажете!

Сурово глядя на тролля, он сделал шаг вперед:

— Отвечай.

— Разумеется. — Он нервно облизнул губы. — Что ты хочешь знать?

— Каким образом тебе досталось мое проклятие?

— Я…

Вайпер сильнее сжал пальцы на его горле.

— Даже не пытайся солгать. Иначе будешь молить о смерти.

— Я отправился к Моргане за… снадобьем, — хрипло сообщил Эвор.

— Моргана? — переспросила Шей.

— Ведьма.

Шей нахмурилась. Она и не знала, что тролли пользуются волшебными зельями.

— Что за снадобье?

— Для личных нужд…

— Личных? Что это значит?

— Поверь, малышка, тебе не надо этого знать, — вмешался Вайпер.

Шей недовольно поморщилась. Впрочем, Вайпер прав.

— Отлично. Значит, ты пошел к ведьме за снадобьем. Как же ты заполучил мое проклятие?

— Когда я пришел, магазин был закрыт, и тогда я… вошел сам.

— То есть вломился, как грабитель, — уточнила Шей.

— Мне срочно нужно было это зелье, — оправдывался тролль с таким безразличием, что было ясно — вламываться без спросу вполне соответствовало его моральным принципам. — Я думал, в магазине никого нет, но там обнаружилась потайная дверь, и она была приоткрыта. Я услышал голоса. Один из них принадлежал Моргане. Она наставляла молодую ведьму. Наверное, свою ученицу.

Шей нахмурилась:

— Но при чем тут проклятие?

— Она наставляла молодую ведьму, как охранять юную Шалотт, которой грозила страшная опасность. Как только проклятие перейдет, сказала Моргана, молодая ведьма должна быть всегда на страже, готовая отразить нападение любого, кто захочет причинить полукровке вред.

— Она собиралась передать проклятие другой ведьме? — спросила Шей.

— Да. Моргана боялась, что становится слишком старой и может не справиться.

Шей молча обдумывала услышанное. Могло показаться смешным, но она вдруг ощутила прилив благодарности к старой ведьме. Отец не зря доверил ей охранять дочь.

— Итак, она хотела меня защитить?

Эвор пожал плечами:

— Полагаю, что да.

— И ты услышал имя Шалотт и сразу понял, сколько она может стоить, — голосом, не сулящим ничего хорошего, произнес Вайпер.

Эвор завопил, выкатив в ужасе глаза:

— Я деловой человек! Что, по-вашему, мне оставалось делать?

— Ты слизняк, — поправила Шей. — Как ты завладел проклятием?

— Я… — Эвор снова облизнулся, его взгляд метался от Шей к Вайперу. — Я пошел вниз и стал дожидаться удобного момента. Затем я убил молодую ведьму, и проклятие село на меня.

— А потом ты убил Моргану.

— Да. — На уродливом лице скользнула тень замешательства. — Я хотел сжечь ее тело, но оно, казалось, растворилось в воздухе.

— Презренный, бессердечный ублюдок! — крикнула она, едва удерживаясь, чтобы не вцепиться ему в глотку. Это чудовище превратило ее жизнь в ад. Он заковывал ее в цепи, унижал, продавал, словно животное.

Если бы не он…

«Если бы не он, ты никогда бы не встретила Вайпера», — неожиданно шепнул голос на задворках ее сознания.

Ярость, от которой тряслись руки, вдруг исчезла без следа. Шей упала на колени и расплакалась. Она не знала точно, почему плачет.

Может, она оплакивала бессмысленную гибель отца? Ужас украденного детства. Годы, проведенные в рабстве.