Драконий принц в академии ведьм (СИ) - Телес Илия

— Я до сих пор сомневаюсь, что это хорошая затея — выходить сейчас, когда у ведьмы накоплено куда больше сил, чем может быть через пару дней. Однако во многом в настоящий момент я завишу именно от вас, поэтому вынужден попросить ещё раз взвесить все «за» и «против». Мэйлисс, уверена ли ты, что готова пойти на это ради своего отца? Ради человека, который?..

Эргард негромко покашлял, показывая верховному, что лучше не говорить сейчас ничего, чем причинить боль своими словами. Однако, пусть вопрос и не был озвучен до конца, я точно знала, что именно верховный имел в виду — отец отказался от меня, а я готова была броситься в омут с головой во имя его спасения.

— Я уверена!

На мгновение наши взгляды с Эргардом пересеклись, и мне стало страшно. Вдруг, спасая отца, я потеряю его? Уж лучше самой стать жертвой, чем видеть, как дорогие тебе люди страдают… В любом случае рано или поздно мы должны были сделать это, и я рассчитывала, что помощь Розалинды окажется неоценимой сегодня.

— Тогда, может, поделишься своими планами? Мне бы хотелось понимать, что именно ты задумала, и какой козырь держишь у себя в рукаве! — предложил верховный.

— Простите, но пока лучше не следует озвучивать мой план… Я боюсь, что ведьма и в эту секунду каким-то образом слушает нас…

— Я так понимаю, что твой план заключается в использовании провидицы?

Я кивнула, а верховный помотал головой. Приблизившись к Розалинде, я взяла её за руку и постаралась заглянуть в глаза. Одетая в костюм для верховой езды, она выглядела крайне непривычно, но при этом довольно эффектно, однако скрыть волнение ей никак не удавалось.

— Всё будет хорошо! Мы справимся! — шепнула я.

Верховный открыл портал в горы, и мы по очереди вошли в него. Оказавшись на месте, я вскрикнула, когда из портала кубарем вылетел профессор Джекинсон.

— Что вы здесь делаете, профессор? — спросил верховный.

— То же, что и вы! Иду избавляться от тьмы, которая пленила мою любовь! — с гордостью заявил профессор.

Ему была известна правда о тёмной ведьме? Неужели, она и ему как-то успела насолить? Кого именно она пленила? Я с удивлением посмотрела на профессора Джекинсона, но ничего не стала говорить ему.

— Нет времени объясняться сейчас. Я сделаю это, но немного позже! — нервным голосом произнёс профессор.

Эргард призвал Тень при помощи артефакта и приказал ей отвести нас к убежищу ведьмы. Уже скоро мы оказались на поляне, где трава была сухая и жжёная, а местами валялись трупы животных, кости и черепа. Тошнотворный ком подступил к горлу, а страх за отца стал клокотать в жилах.

Из покосившегося старого дома вышла ведьма в тёмно-зелёном, почти чёрном, балахоне с капюшоном, который скрывал её лицо, и длинными рукавами, прячущими её руки.

— Глупые люди! Неужели для вас что-то значит одна жалкая жизнь? Неужели вы не понимаете, что любовь — это слабость? Ваша слабость! И да… Пленников у меня нет! Вы просто схватились за наживку из-за столь уничтожающего чувства, как любовь!

У неё нет пленников? Мачеха просто пыталась обмануть нас, чтобы избавиться от меня? Впрочем, я и не могла ожидать от неё что-то иное…

Ведьма остановилась в метрах десяти от нас и сняла капюшон со своей головы. Короткие шепотки прошлись меж присутствующих, а я смотрела на разлагающуюся плоть на её лице и волосы, которые торчали тонкими пучками в некоторых местах, и поморщилась от отвращения. Эргард судорожно выдохнул, и я заметила, как он побледнел.

— Эргард, всё в порядке? — спросила я, думая, что драконы не должны быть настолько впечатлительными при виде подобного.

— Это моя мать, Мэйлисс! — ответил принц глухим голосом. — Это моя мать.

Глава 42. Эргард

— Это моя мать! — произнёс я ещё раз, понимая, о чём именно говорил верховный, когда сказал, что тёмную ведьму должно уничтожить её же творение: ему было известно, что она моя мать.

Злость наполнила каждую клеточку тела. Я стал чересчур раздражительным… Если бы он сказал мне правду раньше, то я хотя бы подготовился к этой встрече, а теперь растерялся, утонул в потоке нахлынувших в одно мгновение мыслей и воспоминаний. Очень больно видеть любимого, родного человека в таком состоянии, да ещё и осознавать, что теперь это твой враг. Враг, которого придётся победить во имя спасения своих друзей, но как быть, если и ей причинять боль не хочется? Я бы с радостью спас её, сделал всё возможное, чтобы вытащить из этого состояния… Но есть ли хотя бы малейший шанс на избавление?

Мама…

Женщина, которая подарила мне жизнь и свою любовь… Впрочем, она частенько говорила, что любовь — это слабость, но я считал, что таким образом она пыталась вырастить во мне воина. Мне никогда не казалось, что она думает так на самом деле.

На секунду меня оглушила мысль, что всё это могло оказаться обманом, иллюзией, как та, которую создала Розалинда, чтобы поделиться с нами своими видениями, но следующие слова ведьмы оглушили меня, выбили весь воздух из лёгких одним ударом:

— Мой милый Эргард, я рада встретиться с тобой! Не скажу, что скучала, потому что всегда придерживалась убеждения, что любовь — это слабость, но я готова воссоединиться с тобой! Мы с тобой можем править этим миром вместе! Королева тьмы и её сын! Мы станем великими правителями и подчиним себе всех… Величественнее и страшнее нас не будет никого! Не останется королевств и их правителей, будет лишь единая тёмная королева и её помощник, её обожаемый сын!

Ведьма смотрела на меня, ожидая мой ответ, а я стоял и не мог сдвинуться с места. Я старался убедить себя в том, что это иллюзия. Ведьма обладала огромной силой, что помешало бы ей замаскироваться под мою мать? Например, как это сделал Шелдон, обернувшись мной… Впрочем, если бы она попыталась использовать магию, то получила бы нормальное тело умершей королевы драконов, а не эту развалившуюся плоть… Я с отвращением поморщился, посмотрев на тёмную дряблую кожу ведьмы и уже успевшие разложиться места.

— Нет! Это не можешь быть ты… Это не ты… Моя мать умерла… — отрицательно помотал головой я, всё ещё не веря в происходящее.

Моя мать умерла. Пусть я и не смог попрощаться с ней. Лекарь сообщил, что её тело слишком быстро стало разлагаться, поэтому нам с отцом не позволили похоронить её по обычаю, не дали проститься правильно, и огонь поглощал её, завёрнутую в атласные простыни, а не наряженную, как это было обычно.

— Эргард, прости, что не сказал тебе этого раньше. В ином случае ты бы не пришёл, а артефакт подчинялся именно тебе. Но теперь, когда ты здесь, тебе придётся выбирать — она или твои друзья… — послышался голос верховного. — И времени у нас не так много, ты прекрасно знаешь это. Несложно сделать выбор, если прислушаться к своему сердцу!

Так вот почему он решил утаить от меня правду — он боялся, что я откажусь выступать против собственной матери, что не стану отводить их к месту её обитания, и тогда придётся искать кого-то другого. Но я пошёл бы ради Мэйлисс, чтобы помочь ей спасти отца… Просто я был бы более подготовлен. Наверное…

Я посмотрел на свою маленькую ведьмочку, ждущую моего решения, на Шелдона, держащего наготове свой меч, на Розалинду, которая теперь не напоминала глупую фарфоровую куклу, а больше походила на настоящего воина. Как я мог выбирать? Это существо вряд ли могло оказаться на самом деле моей матерью, а если даже и так, то я не собирался принимать такую мать. Ведьму поглотила тьма… Непроглядная тьма. Она больше не была той женщиной, которая заглядывала ко мне в комнату и изредка целовала меня перед сном… Это просто чудовище. Безмолвное… Чужое… Омерзительное…

— Вспомни мои объятия, Эргард! Вспомни, как я прижимала тебя к себе и убаюкивала! — прошелестела глухим голосом ведьма, подойдя ближе, и положила костлявую руку с полуразложившейся плотью мне на плечо.

Я инстинктивно стряхнул её, понимая, что это не обман — моя мать на самом деле превратилась в это чудовище… Она стала монстром, добровольно отдав себя тьме. Для чего? Чтобы обрести власть? Но ведь у неё была власть… Она была королевой драконов. Неужели этого ей не хватало? У неё было всё, о чём могла мечтать женщина её возраста — прекрасный муж, послушный сын, уважение, богатство и величие. Для чего ей нужно было больше? Я поймал себя на мысли, что частенько замечал грустную задумчивость на лице матери. Ещё тогда мне казалось, что ей чего-то не хватало, но я не понимал чего именно. А теперь понял, и от этого осознания стало очень тяжело — ей нужна была власть. Огромная, способная подчинять себе всё, сила… И эту силу ей предложила тьма.