Академия Весны - Ксюша Левина
– Да ты меня не знал!
Рейв разворачивает листок и откашливается:
– Чары свяжут неравнодушного защитника и его оставленную на растерзание подопечную. Ритуал закрепит связь, распалит огонь на неостывших углях…
– Что за романтический бред? Это точно описание ритуала, а не страничка из романа?
– Обратно чарам Фиама, которые истлевают, стоит появиться любви, эта разновидность появляется, стоит влюбленности проникнуть в сердца. Связать равнодушных не выйдет. Неравнодушные будут чувствовать друг друга, покуда нуждаются в этом.
– Я… – перебивает Брайт.
– Вспомни нашу первую встречу, я увидел тебя, и тут же рассеялась моя маскировка. Я тебя отпустил, я знал, кто ты, знал, чья ты дочь, но отпустил, понимаешь? – Рейв возвращается к странице. – И чем сильнее привязанность защитника, тем сильнее и крепче будут чары.
– А ритуал? Взрыв в библиотеке?
– У нас не было проводника. Мы провели ритуал без того, кто берет на себя весь удар.
– И как они… как это все…
– Все закончится, когда ты будешь в безопасности. Пока ты нуждаешься во мне, я буду рядом. Я же говорил, мы вместе, пока этого хотим. Гениальный дар от папы дочке… Невольный телохранитель.
– А если ты влюбишься в кого‐то…
– Такого пункта в плане нет. Ни в этом. – Он поднимает страницу. – Ни в моем личном.
– Но как мог мой отец обречь тебя на это? Ты не зол? Это же катастрофически жестоко! Одно дело – просто влюбиться друг в друга, но чувствовать эмоции, быть связанными… Если бы не это, разве все бы зашло так далеко?
– Твой отец поставил все на микрошанс, что я влюблюсь в тебя, и выиграл. Я твой. У меня не было выбора не из‐за чар, а… от природы, не знаю, кто там распределяет, кому и кого любить. У тебя же есть выбор, если хочешь.
– И ты не знал, что такое бывает? Это, блин, ваша священная книга! Мне Нимея рассказывала! Вы ее наизусть знать должны.
– Должны. Но никто ее ни разу не читал, даже не открывал. Траминерцы – самая невежественная раса в мире, и я, черт возьми, этому рад. – Он снова улыбается от уха до уха.
– Чему ты рад? – шепчет Брайт.
– Своему потрясающему невежеству, тому, что есть книга про чары Фиама и твой отец ее читал, что там есть вариант ритуала, при котором нас не обрекают на любовь, а пользуются ею, и вот это вот все.
Брайт вскидывает голову и, прежде чем дать себе отчет в собственных действиях, еле заметно качает головой в знак отрицания. На губах Рейва сама собой расцветает улыбка победителя. Она еще помнит, как всего четверть часа назад боялась отпустить его руку. Мысли путаются. Брайт боится. Она знает, что с ним хорошо, с ним лучше всего на свете. Что он понимает, что он защищает, что он не отпустит. Что его жизнь ей важна, что хочется его целовать и обнимать, что он стал центром вселенной так стремительно и так просто, как никто и никогда. Но в то же время столько «против» и столько сомнений, что это не навязанные магией фальшивые чувства. Разве, будь они естественными, случилось бы все так скоро?
– Поэтому я почти тебя не ощущал, когда ты была счастлива и спокойна. – Улыбка играет на его губах в прятки. Он пытается ее удержать, но все равно не получается. Он слишком счастлив. – Я острее чувствую тебя, когда над нами беда. Я защитник.
– А я чувствую тебя, потому что…
– Ну давай, предположи почему? – смеется он.
Брайт мотает головой, в глазах сверкают слезинки, как маленькие розовые звездочки. С Рейвом происходит что‐то невероятное, будто все это время он сдерживал себя, не давал себе освободиться и разгуляться вволю. Ему кажется, что можно теперь горы свернуть. Все просто! Он – любит. Очевидная правда! Давно очевидная. Не будет Шеннен Блан. И никакой революции, никакого Ордена. Все стало предельно просто, встало на свои законные места. Что такое война для того, кто любит? Блэк Масон – гений! Он нашел дочери защитника. Он догадался, что тот неравнодушен. Как? Видел Рейва в доме Хейзов, когда тот впервые встретил Брайт? Предчувствие? Дар прорицателя? Случайность? Да не все ли равно? В худшем случае ничего бы не сработало. Защитник поддался, связал себя с подопечной. Полюбил ее. А самое удивительное, что подопечная сейчас трясется как лист, бледнеет, но руку на отсечение можно дать: тоже любит. Блэк Масон – гений.
– Я чувствую тебя… я же тоже защищала тебя…
– Защищала.
– Связь не односторонняя.
– Нет. Потому что я тебе так же нужен, как и ты мне. Это гениальное изобретение!
– Чары?
– Любовь. – Он смеется, будто она сказала глупость. Подходит, гладит ее щеку большим пальцем и поверить не может, что все так просто и логично. Он тоже боялся, что причина привязанности – магия, но, как и всегда, стоит что‐то произнести вслух, и оно становится правдой.
– Но если кто‐то из нас умрет?.. – Она всхлипывает, Рейв пожимает плечами.
– А так ли теперь это важно?
Он снова смеется, пока Брайт смотрит на него как на безумца.
– Это было важно, когда я не влюбился по‐настоящему, потому что боялся за свою шкуру. Но… теперь мне плевать, чью жизнь беречь, если мы – одно. Какая разница? Если что‐то случится с тобой… я все равно не стану…
– Тсс. – Она прижимает пальцы к его губам. Качает головой. От мысли об этих словах все внутри сжимается. Нехорошее чувство.
Брайт внимательно изучает лицо Рейва, склонив голову набок. Поджимает губы, делает шаг назад, и Рейв напрягается. Он настолько в ее власти, что сам в это до конца не может поверить. Мир становится цветным, кислотно-неоновым, раскрывается, а Рейв над ним всемогущий хозяин, потому что теперь, соединившись со своей половиной, он выше всех проблем, которые раньше казались неразрешимыми.
– Ты веришь мне?
– Неужели тебя не пугает это? – шепчет Брайт.
Рейв качает головой.
– У моего существования появился смысл… Раньше я был инструментом в руках Ордена. А теперь у меня есть целый собственный мир… как это может пугать?
– Мне нужно время, чтобы… принять все это, ты же понимаешь?
Он кивает.
– Но у меня его нет.
– Нет.
– Ты поможешь мне спасти папу? – Она шепчет это отчаянно. Надеясь на положительный ответ, но очень опасаясь отрицательного.
– Полагаю, что выбора у меня нет, раз уж связь не разорвать. Но, Брайт… При первом намеке на какуюто угрозу… я выберу тебя. Ты это понимаешь? Мои приоритеты предельно ясны. Чуть что, и я беру тебя в охапку и утаскиваю оттуда.
