Баран и жемчуг - Ната Лакомка
По-моему, я вскрикнула, но Морис поймал мой вскрик, целуя меня всё жарче, и начиная покачиваться на мне в упоительном неторопливом ритме. И понемногу протест, охвативший меня в момент наполненности, сменился желанием продолжать, принять мужскую плоть ещё глубже, ещё сильнее, ещё быстрее…
Я провела ногтями по позвоночнику мужчины – сверху вниз, положила ладони ему на ягодицы и слегка сжала, подталкивая.
– Не соблазняй… – выдохнул Морис, приподнимаясь на локтях, а потом на ладонях.
Так он стал дальше, но одновременно ближе – потому что проникновение его тела в моё усилилось, но сейчас я не чувствовала боли, сейчас для меня всё было подчинено только страсти. Наверное, точно так же фея Виолант потеряла голову в объятиях моего прадеда…
Глаза у Мориса были безумными, а лицо и грудь покрыты бисеринками пота, я смотрела на него и не могла насмотреться. В самом деле – что за глупость прикрываться… Когда всё так красиво, что получаешь удовольствие уже от взглядов…
Я протянула руку и стёрла пот с его лба, коснулась щеки, пощекотала мочку уха… Морис вдруг резко повернул голову и поймал меня губами за палец. Я вскрикнула от неожиданности и этого нового ощущения – когда он прикусил меня за костяшку, продолжая смотреть в упор тёмным, почти злым взглядом. И что-то случилось с комнатой, с замком, со всем миром – они перестали существовать, а я улетела куда-то – то ли к солнцу, то ли к тисовой роще, на ложе из фиалок… Сладкие судороги пробегали по всему телу – огненные, дарящие огромное наслаждение и… успокоение…
Когда я пришла в себя, Морис по-прежнему был во мне. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась, и он сказал, когда наши взгляды встретились:
– Простите меня, маленькая леди, но больше я не могу сдерживаться…
– И не надо, – шепнула я ему и после этого окончательно перестала принадлежать себе.
Морис брал меня с такой яростью, что я теряла рассудок, и могла лишь стонать, вскрикивать и бормотать что-то – кажется, просила его не останавливаться… или признавалась в любви…
На моё счастье, этот порыв продлился недолго, иначе я точно сошла бы с ума. Но за секунду перед тем, как Морис упал на меня ничком, вонзившись в меня последний раз и выкрикивая моё имя, для меня самой произошёл самый настоящий взрыв – теперь наши тела были вместе, и его порыв захватил и меня – даже больше, чем собственное наслаждение, и это было прекраснее любого дара феи, любого волшебства.
Глава 13
Проснулась я только после обеда, и сразу увидела Мориса – он сидел за столом, в одной рубашке, и задумчиво смотрел на поднос с едой, подперев кулаком голову.
На подносе стояли тарелки с жареными в сливках цыплятами, тушёные овощи в горшочке, варёные яйца под горчичным соусом и толстые ломти яблочного пирога. Только сейчас я поняла, как проголодалась, и сладко потянулась, ощущая во всём теле приятную усталость. Хорошо бы пообедать, а потом проваляться в постели до вечера… А если Морис решит присоединится…
Он услышал, что я проснулась, и обернулся.
– Выспалась? – спросил он, и морщинка между его бровями разгладилась. – Пруденс принесла обед сюда, но я не хотел тебя будить.
– И сам сидел голодным? – я ногой подтянула к себе платье, валявшееся в изножье кровати, и надела его прямо на голое тело. – Можно было не разглядывать цыплят с таким печальным видом, – подшутила я над Морисом, – а спокойно поесть.
– Угу, – рассеянно ответил он, думая о чём-то своём.
– Что за серьёзные мысли в такой солнечный день? – поинтересовалась я, подсаживаясь к столу и расставляя тарелки.
Цыплята остыли, но не потеряли ни аппетитного цвета, ни запаха. Я нарезала хлеб, поставила перед Морисом мясо и овощи, и почти силком сунула ему в руку вилку.
– После того, что произошло, нам нельзя медлить, – заявил он, наконец-то возвращаясь из страны раздумий на грешную землю и принимаясь за цыплёнка.
– Да? – переспросила я в приятном волнении.
Конечно, после того, что произошло, надо поскорее бежать в церковь и обвенчаться. И это можно сделать даже сегодня.
– Эти болваны не пошли бы так просто на Сегюр, – продолжал Морис, и я поняла, что речь идёт вовсе не о нашей свадьбе. – Кто-то подал им идею, кто-то подогрел их гнев и направил против тебя, – Морис удовлетворённо кивнул и зажевал цыплячью ножку целиком. – Да, именно так. Сами бы они не догадались и не осмелились.
Вся моя радость мгновенно испарилась, и есть расхотелось, я отломила кусочек хлеба и отправила его в рот, вертя вилку и глядя на цыплят с такой же задумчивостью, как Морис совсем недавно.
– Они искали тебя, – напомнила я.
– Я шлялся по городу всё утро, – хмыкнул он. – Мой конь был привязан у дома судьи. А они вместо того, чтобы поймать меня в городе, пошли в замок? Нет, Маргарет, тут что-то не то. Мне кажется… – он поколебался, но потом твёрдо закончил: – Мне кажется, что кто-то пытается извести всю семью Сегюр.
– Извести? – тихо повторила я. – Но зачем? Кому это может понадобиться?
– Вот и я думаю – кому? Сначала подозревал Рубертунов. Но нанять убийцу из столицы – слишком для деревенской семейки, пусть даже они отъявленные негодяи. Дофо? Эти похитрее, да и связи в столице у них есть, я узнавал. Но им не было смысла убивать тебя, если дело шло к свадьбе, а покушение было раньше, чем ты разорвала помолвку. Нет, тут есть кто-то ещё, – размышления на тему убийств не помешали ему прикончить цыплёнка с гарниром и приняться за яйца и яблочный пирог. – Но зачем кому-то ждать столько лет, чтобы покончить с графом Сегюр, а потом с тобой? И почему он выжидал после убийства твоей матери?
– Убийства?! – воскликнула я и уронила вилку.
– Прости, но я не считаю, что смерть графини была случайностью, – ответил Морис, допивая из кружки земляничный отвар с мёдом. – И
