Единственное желание. Книга 2 - Надежда Черпинская
– А тебе жарко? – Настя, обеспокоенно всматриваясь в лицо разбойника, приложила руку к его щеке. – У тебя, может, горячка опять начинается?
– А тебе разве не жарко? – хмыкнул он. – Солнце печёт так, словно мы на сковороде. Не волнуйся понапрасну!
– Не могу. Миледи, слышал, что сказала? Отдала тебя в мои руки. Я не могу не оправдать её доверие.
– Это да, это нельзя, – согласно кивнул Эливерт.
Ухмыльнулся совсем уже нагло и, взяв её под локоть, мечтательно мурлыкнул в ухо:
– Знаешь, а я не против снова оказаться в твоих нежных руках…
– Ещё хоть слово об этом, и пойдёшь гулять один! – пригрозила Настя.
– Как скажешь, мой сладкий сахар! – покорно кивнул атаман. – Тогда давай поговорим… о погоде. Или о живописных окрестностях. Редкостная жара сегодня, не правда ли? Должно быть, к дождю. А тебе не кажется, что эти откормленные барашки удивительно гармонично вписываются в колоритную картину пастбища? Они прямо созданы для того, чтобы пастись на берегу этой наикрасивейшей реки, греясь в лучах этого восхитительного солнца, уплетая эту наивкуснейшую траву!Дабы мы могли в полной мере насладиться…
– Перестань! – сквозь смех взмолилась Настя. – Хватит меня смешить! О, Небеса, да за что же мне всё это? Хватит!
***
Гроза не дождалась ночи и разразилась незадолго да заката. В одночасье небо потемнело, ранние сумерки накрыли мир. Загрохотали отдалённые раскаты грома. А потом ливень хлынул стеной. Раскалённые добела кривые дуги молний разорвали чернильную завесу туч. Яростный ветер забился в окна. И оглушительные удары грома сотрясли древние стены Орсевилона.
Буйство стихии потрясало воображение, и Настя, как когда-то в детстве, любовалась из окна неистовством природы, восхищаясь и пугаясь одновременно.
Стихла гроза также стремительно, как и началась. Раскаты грома становились тише, уползая за край горизонта, пока их свирепое рычание вовсе не смолкло.
И к тому времени, когда все собрались на ужин, за окнами шумел монотонно обычный тёплый летний дождь.
Серебристые ручейки скатывались по стёклам. В камине танцевало весёлое пламя. Треск огня, сливаясь с шёпотом дождя, наполнял обеденный зал особым домашним теплом, уютным и мягким, как любимый плед.
Вилирэн ан Тануил вплыла в комнату в сопровождении Эливерта.
– Добрый вечер всем! – приветствовал разбойник собравшихся, под руку довёл свою даму до места и усадил во главе стола, предусмотрительно отодвинув стул.
– Присаживайся, мальчик мой! Все к столу, гости дорогие! – позвала хозяйка. – Наконец, и милорд Элиол с нами.
– Выглядишь лучше, – резонно заметил Кайл.
Настя мысленно согласилась с Северянином – разбойник выглядел почти как обычно, разве чуть бледноват. Но Рыжая знала его достаточно хорошо, чтобы заметить мелкие детали, неприметные для посторонних.
Эл действительно выглядел как обычно, но двигался иначе. Чуть медленнее, осторожнее, с опаской. Словно от него требовалось немало усилий, для того чтобы сохранять эту видимую естественность.
– Нам очень приятно, что вы присоединились к нам, милорд Элиол! – кокетливо улыбнулась Эрид.
– А для меня-то какая честь присутствовать за этим столом! – любезно отозвался Ворон.
– Значит, за твою жизнь можно больше не опасаться? – улыбнулся Наир.
– Я же обещала, что вылечу вашего героя, – напомнила Вилирэн. – А слово моё крепко и нерушимо.
– Мы все благодарны вам за это, миледи! – Настя слегка поклонилась матери Даларда.
– А как вы были ранены, милорд Элиол? Мне так любопытно, – оживилась Эрид.
Похоже, появление нового собеседника её несказанно обрадовало.
– Ничего увлекательного, миледи, – смущённо покачал головой атаман. – Обычная драка, в которую благородному человеку встревать должно быть совестно. Но, право, я должен был прийти на выручку, когда друзья мои нуждались в помощи.
– А, так драку начали не вы? – не унималась девица. Она так и впилась глазами в Эла.
– Это я виноват, – признался Северянин.
Эрид удивлённо повернулась к полукровке, посмотрела так, словно тот был говорящим деревом.
– Вы? А я считала вас очень сдержанным.
– Он не мог остаться в стороне. Была затронута честь дамы… – заговорщицки доложил Эливерт.
– Ах, как романтично! – восхищённо вздохнула Эрид, снова целиком поглощённая разбойником, хоть за таинственную незнакомку вступился вовсе не он. – Значит, дама…
Сестра Первого рыцаря, хитро прищурившись, покосилась на Настю.
– О, нет, нет, я здесь ни при чём! – Романова поспешно замотала головой.
– Эрид, довольно! Что ты пристала! – одёрнул девчонку брат.
– В самом деле, – кивнула Вилирэн. – Далард, сынок, расскажи лучше ты нам что-нибудь! Вы сегодня с милордом Кайлом днём ездили на дальнее поле, не так ли? Ты остался доволен увиденным?
– Как может быть иначе, матушка! Земля наша процветает. Вашими молитвами да заботой. Урожай в этом году знатный.
– Да, хлеб уже созрел, – кивнула Вилирэн. – Колосья так вниз и клонит. Пора убирать. Дождь этот сейчас совсем не к месту. Надеюсь, кончится к утру. Ещё бы дюжину дней погодка постояла, мы бы успели и зерно собрать, и всё остальное. Если урожай сохраним, так не только нам хватит, но ещё и продать можно половину.
– Эх, матушка, одна вы наше богатство преумножаете! – умилено вздохнул Далард. – Если б я делами заправлял, давно бы по миру пошли. Ведь служба королевская и дня дома побыть не позволяет. А посади чужого человека хозяйство вести, разве он будет так радеть? Какой управляющий с вами сравнится?
– Что правда, то правда, – кивнула его мать, поднимая бокал. – Землю свою любить надо, любить беззаветно! Я всегда говорила, что у меня детей трое: сын, дочь и Орсевилон.
– Выпьем же за ваше прекрасное чадо! – предложил тост Эливерт. – За эти прекрасные земли, что на время стали нам домом! И за их восхитительную хозяйку!
– За вас, матушка! – подхватил Далард.
И тотчас взметнулись все кубки, чествуя владетельницу Орсевилона, а та лишь улыбалась смущённо и благодарно.
Тут как раз Самир внесла блюдо с благоухающим жареным мясом, поставила в центр стола, затмив все прочие изысканные закуски.
– О! Вот это пир у нас сегодня! – восхитился Эливерт.
– Кушайте, дети, кушайте! – заботливо ворковала Вилирэн. – Милорд Наир, не стесняйтесь! А милорду Элиолу ещё пару кусков положи, Самир! Тебе, мальчик мой, не помешает. Тебе сил
