Цветок забвения - Мари Явь
— Я буду хранить вам верность! — поклялась Ями. — Я буду самой верной!
И держать слово оказалось так просто. Всё это время она занималась тем же самым, даже не зная о Датэ, вдали от него. Была невинной, как Дева, и безжалостной, как Калека. Ями даже не представляла, что блюсти этот взаимный целибат может быть настолько приятно, намного лучше самого соития, она была уверена. Даже не прикасаясь к Датэ, она сближалась с ним, когда участвовала в расправах от его имени.
Она представляла, какой восторг испытает, когда они доберутся до Илая. Потому что желание его прикончить объединяло их сильнее, чем иных любовников страсть. Это было чем-то намного более личным и для неё, и для Датэ, но он вёл себя сдержано, как и подобает Калеке, тогда как Ями спешила загнать добычу.
Однажды, поощряя её рвение, он отправил её вперёд своих войск, в город, где почувствовал присутствие желанной добычи. Ями проникла за стены без труда из-за необычайного оживления, царящего там в тот день. Столько народу… Она не надеялась встретить Илая среди них. Не знала где искать. В тюрьме? Среди подзаборных бродяг? В кабаке? Может, он всё-таки спился? От такого отступника можно было ожидать чего угодно.
Но уж точно не того, что он будет возглавлять чинную процессию вместе с императором и Ясноликой госпожой, на которую променял свою истинную госпожу. И Ями пришлось признать, что десятилетний отпуск пошёл ему на пользу. Неулыбчивый и просто одетый, Илай выглядел даже лучше своих наряженных союзников. Настоящий герой, окончательно отринувший своё прошлое.
Желая ему о нём напомнить, Ями толкнула женщину с ребёнком на его меч, когда он появился перед ними. Перед ней.
Но, как и всегда до этого, он отступил в последний момент. Его жестокости хватало лишь на угрозы, если дело касалось слабаков. И речь сейчас не о толпе, а о самой Ями. Он давал понять, что не собирался сражаться с ней, но и извиняться тоже. Не захотел даже удивиться просто ради приличия.
Он повернулся к ней спиной, унося Деву. Снова, но теперь демонстративно, под восторженные возгласы, давая прочувствовать момент предательства. Ями уже не терпелось рассказать об этом Датэ, возможно, тогда он тоже захочет поспешить. Он обязан как можно скорее показать Старцу последствия, от которых он сбежал десять лет назад, когда её дом сожгли. А теперь… теперь он должен сжечь весь этот насмехающийся над ними, поощряющий предательство, город.
* * *Руки Дитя сползли с головы Ями на её шею, и оно навалилось на неё всем телом, компенсируя недостаток силы весом. Не так давно осудив Илая за то, что он жестоко расправился с послами, император теперь собирался добить последнего сам.
— Успокойся. — Илай отцепил его от Ями, когда она захрипела.
— Она… она убила одного из нас! Убила Дитя! — Императора трясло. — Участвовала в расправах над людьми, пытала их, сжигала заживо! И ей это нравилось! Она и сейчас думает об этом! Я ещё не встречал настолько гнусного человека.
— Ты скоро встретишься с целой толпой точно таких же, — напомнил Старец.
— Я должен казнить её. Должен. Понимаешь? Я поклялся убить Датэ, хотя моя сущность этому сопротивляется, но сейчас всё во мне требует задушить эту тварь!
— Она — моя семья.
— Вот именно! Возьми на себя ответственность! Ты должен был сам её прикончить, но не смог и никогда не сможешь, поэтому просто не мешай мне!
У Его Величества был шок. Я обняла его, мягко отстраняя от девушки. Похоже, в моём утешении больше нуждался именно этот ребёнок, пусть Ями выглядела не лучше.
Она смотрела в потолок, а слёзы стекали по её вискам, однако это не было знаком раскаянья. Жалостью к себе, скорее. Страхом. Столько раз избежав смерти, она не могла поверить, что всё закончится так.
— Илай, спаси меня. Дай мне уйти, — зашептала она. — Если отпустишь, он сжалится над вами. Да, он не станет на вас нападать, я уговорю его. Хозяин ценит меня. Он… он меня любит.
— Датэ не может никого любить, — возразила я тихо. — У него нет сердца. Он использует тебя, чтобы задеть за живое людей, которым твоя судьба действительно небезразлична.
— Не тебе рассуждать о любви! Что Дева вообще об этом может знать? — вскричала она. — Во всех этих расправах, в которых вы обвиняете меня, на самом деле виновата ты! Это у тебя нет сердца!
Возможно. Возможно, печать, которую поставил Датэ, именно это и символизирует. Но даже она не могла сдержать боль, которую я чувствовала, смотря на Илая. Дитя опять приказывало ему казнить человека, которого он считал своей семьёй. Он убивал и за меньшее. Он убил своего отца. Но с Ями он так поступить не мог, потому что не чувствовал в ней угрозы, не держал на неё зла, не мог назвать её своим врагом.
— Ты понятия не имеешь, почему Датэ позволил тебе присоединиться к нему, — проговорил Старец. — О тебе в тот момент он меньше всего думал. На твою силу и верность ему плевать. Это просто блажь.
— Даже не пытайся! — прошипела Ями. — Думаешь, я отрекусь от него, просто встретив тебя и вспомнив былое? Никогда! Даже просто потому, что его гнев пугает меня сильнее смерти. Ты понятия не имеешь, что он делает с предателями. Но совсем скоро узнаешь, когда он доберётся…
Илай накрыл ей рот рукой.
— Я запру её, — сказал он, но Дитя возразило:
— Нет уж. Ты — заинтересованное лицо, так что это я запру её. — Встав, император подал жест Жемчужинам. — А ты даже не вздумай к ней приближаться! Если я узнаю, что ты нарушил приказ, сочту тебя сообщником Датэ!
Допрос впечатлил императора сильнее, чем нам всем показалось. Он слишком давно не допрашивал преступников с помощью своих техник, поэтому теперь был так подозрителен и встревожен.
— Приказ? — переспросил Илай. — Не строй из себя моего господина, я тебе не подчиняюсь.
— Значит, ты всё-таки сообщник Датэ?
— Перестаньте, — попросила я. — Вы оба — сообщники Датэ, потому что, ссорясь, идёте у него на поводу. — Я перевела взгляд с Дитя на Старца. — Если ищите врага — подождите немного. Он придёт сегодня.
ГЛАВА 16
Глава 16
После того, как Ями забрали, Илай ушёл к себе, в подходящем настроении для того, чтобы подготовиться к сражению. Нам бы всем это не помешало, но моя подготовка не предполагала одиночества и изоляцию. Совсем наоборот…
Поэтому я навестила
