Ректор на выданье - Лидия Миленина
Родвер в наигранном удивлении поднял одну бровь:
– А ты хочешь так? – И продолжил уже серьезно: – Мне хватило времени понять, что я не захочу никого другого. А что касается цветов и колена, то я бы предпочел тенистый сад, закатные лучи на твоем прекрасном лице и кольцо… Я прямо вижу это. Надеюсь, у меня еще будет время организовать все именно так.
Я вздрогнула.
– Что с тобой? – Родвер крепче обнял меня.
Роджер. Все дело в нем. Когда-то Роджер именно так сделал мне предложение. Был теплый вечер, мы гуляли по саду, золотые закатные лучи пробивались сквозь листву, мягко журчал ручей возле дорожки. Он вдруг остановился и сказал, что ему нужна только я, что собирался заключить династический брак, а вместо этого… просто полюбил меня. И предложил стать его женой. Ведь он уже никогда не захочет никого другого.
– Магрит, что случилось?! – повторил Родвер. В его глазах была искренняя тревога. Я теперь ощущала его чувства еще острее, они были у нас словно бы одни на двоих. А он тем более ощущал мои. Очень приятная особенность при физической близости, кстати…
– Ничего страшного, – улыбнулась я. – Просто… именно так мне когда-то сделал предложение мой покойный муж. Аллея, вечер… кольцо. И ты сказал об этом, словно знаешь.
– Ты все еще не можешь забыть его? – спросил он. Впрочем, ревности в его голосе я не ощутила.
– И не смогу, – ответила я. – Как никогда не забуду свою покойную мать. Она умерла, когда мне было десять. Так же, как всегда помню отца и первую дуэнью. Всех, кто дорог мне. Но это не значит, что Роджер будет стоять между нами.
– Я знаю, что не будет, – Родвер улыбнулся. – Откуда-то знаю. Просто ответь: ты станешь моей женой? И я, коленопреклоненный, готов повторять это и на тенистых аллеях, и с игристым вином. Все, что пожелаешь, пока не надоест.
Я рассмеялась и откинулась на спину. Теперь уже Родвер навис надо мной, словно собирался не выпускать меня из постели, пока не отвечу «да».
– Если ты справился с ролью секретаря, то с ролью мужа справишься уж точно! Я согласна. Осталось выжить и спасти весь мир.
Я проснулась на рассвете, когда первые солнечные лучи просочились сквозь щель в портьерах. Что-то было не так. Мне бы еще спать и спать, а сон слетел. В голове звучал отзвук глухого удара. Кажется, я слышала, как хлопнула дверь.
«Что это? Слуги пришли?» – подумала я. Но ведь еще слишком рано. Да и входят они через задний двор, пользуясь особым магическим допуском. Я не услышала бы хлопок двери заднего входа.
Через парадный вход хожу только я и мои гости. Но и через него так просто не зайдешь! У меня стоит прекрасная защита, она пропускает лишь нескольких человек или тех, кого я приведу лично.
Царила тишина, вроде бы можно откинуться обратно, прижаться к любимому и заснуть. Но меня не оставляло ощущение, что в доме действительно кто-то есть.
Сердце тревожно забилось. Сейчас любой незваный гость может оказаться врагом. Даже убийцей. Неужели они уже пробрались в академию и проникли прямо в мой дом?!
Я осторожно освободилась из объятий Родвера. Он чуть улыбнулся во сне и пошарил рукой, видимо намереваясь подгрести меня обратно.
Так сладко спит, так жаль его будить…
– Родвер! – прошептала я и потрясла его за плечо.
– М-м-м… Любимая? Уже утро?
Он неохотно пошевелился и приоткрыл глаза, потянулся рукой снова, явно намереваясь заключить меня туда, откуда я убежала, – в свои объятия.
– В доме кто-то есть! – шепнула я. – Или я сошла с ума – тогда тоже катастрофа!
– Кто-то есть?! – Сон слетел с него мгновенно, он распахнул глаза и сел на кровати.
Но, видимо, было уже поздно. Тишину прорезал новый звук. Мы услышали решительные гулкие шаги в коридоре. Они стремительно приблизились к спальне. Знакомый голос громко произнес:
– Магрит, доченька! Просыпайся! Папа приехал!
Ох… Ну да, есть один человек, которого всегда пропустят в академию, которого не тронет моя защита. Который знает, где моя спальня, и никогда не стесняется разбудить меня в любое время.
Мой родной отец.
Я инстинктивно схватила одеяло и натянула его до самого подбородка, прикрывая заодно и Родвера.
На мне ведь даже ночной рубашки нет! Родвер тоже голый. Сейчас папа застанет нас с поличным.
– Надевай штаны и… полог невидимости! – успела шепнуть я. Мой полог не спасет, папа – маг сильнее меня. Нужен полог Родвера, чтобы скрыть присутствие мужчины у меня в спальне. Сама я вытянула руку, чтоб заблокировать дверь, будто она заперта.
Но мы ничего не успели. Не хватило одной секунды.
Дверь распахнулась, и на пороге возник мой отец – Мадир Байдар.
– Магрит, доченька! Прости за вторжение! – добродушно сказал папа, бесцеремонно оглядывая комнату. И тут же воскликнул, заметив Родвера: – Магрит?! Молодой человек?! Что тут…
Вопрос, конечно, был риторический. Что тут происходит, вернее, совсем недавно происходило, было слишком очевидно. Папе несложно об этом догадаться.
Мы замерли, держа одеяло где-то возле подбородков. Родвер едва сдерживал смех. А я не знала, плакать мне или смеяться. Ситуация слишком напоминала комичную сцену из любовного романа.
Но… как-то папа примет Родвера, обнаружив его прямо у меня в постели?! Наверно, заставит жениться, усмехнулась я про себя. Предварительно, конечно, наградив парой фингалов. Ведь отцы часто забывают, что их взрослые дочери уже не девочки-подростки, чью честь нужно оберегать. Даже если дочка – ректор великой академии и вдова.
– Что здесь происходит, я спрашиваю?! – рявкнул папа. Думаю, не будь Родвер Родвером, он бы испугался. Но Родвер лишь свесился с кровати, все так же пряча улыбку, нащупал на полу свои штаны, затянул их под одеяло и принялся надевать в таком неудобном положении. Я внутренне ему посочувствовала.
– Папочка, очень рада тебя видеть! – сказала я. Слезть с кровати, чтобы поцеловать его в щеку, я не могла в силу своей наготы. И одеться под одеялом тоже не смогу, издержки сложной женской одежды. – Это мой жених – Родвер Гайнорис. Родвер, это мой отец – Мадир Байдар. Папочка, может быть, ты оставишь нас, мы оденемся, а потом позавтракаем все вместе и поговорим?
Но отец, видимо, не собирался реагировать на мой явный намек покинуть помещение. Он задумчиво поглядел на Родвера, еще засовывающего ноги в штаны под одеялом, на меня. Ну, по крайней мере, пока не кинулся на Родвера с кулаками,
