Джанин Фрост - Обжегшись однажды
— На самом деле, ждала, — сказала я, и мой ответ звучал бы более гладко, если бы мои зубы не стучали от холода. — Где Шилагай?
Седовласый спрыгнул, конечно, аккуратно приземляясь. На нем был длинный теплый замшевый пиджак с кремовым свитером, и штаны шоколадного цвета, материал которых был похож на вельвет. Но на то, что обратила я свое внимание — были перчатки. На нем были такие же большие и промышленные, как те, что я использовала до того, как Влад подарил мне пару нормальных. Они были не единственным, что было в руках седовласого. Кроме них у него был деревянный молоток и нож, выглядящий так, словно он был сделан из слоновой кости.
Мое предыдущее гадкое ругательство вырвалось наружу — О, черт!
— Ты сказала Шилагаю, что изменила свое мнение в нашу сторону, но он не уверен в тебе, — весело отозвался вампир. — Пока это так, он не позволит оказаться тебе по близости, в случае если ты вдруг захочешь позвать Влада и устроить нам засаду.
Долгое время я практиковалась не показывать страха, но я чувствовала, как мой живот сжался к коленям.
— Как я могу позвать Влада, если у меня нет ничего для связи с ним? И что еще важнее, как я могу убедить Шилагая в своей искренности, если я не буду рядом с ним?
Улыбка вампира стала шире, он перевернул в воздухе свое оружие, прежде чем я успела это заметить.
— Вот с чего мы начнем.
Этого ответа, я ожидала и боялась. Он даже специально подобрал оружие для пыток из дерева и кости, а не из более высоко проводимой стали, а его перчатки обеспечивали защиту от тока, которая могла проскользнуть в него. Отчаяние скрутилось во мне узлом. Я хотела позволить Шилагаю поймать себя, но Влад запретил мне это. Он сказал, что Шилагай не поверит мне и будет мучать меня, чтобы добраться до правды. Оказалось, он был прав.
— Оставь ее в покое! — вскрикнул знакомый голос.
— Марти? — спросила я с изумлением.
Я огляделась вокруг, но хоть я и была в одном из множества помещений, стены были здесь настолько высоки, что я не могла увидеть, кто был в других помещениях.
— Да, я привел его сюда, — сказал седовласый. — Сомневаюсь, что ты крепка, но ты уже удивила меня однажды. Так что даже если ты не сломаешься от моих пыток, уверен, ты сломаешься из-за того, что я буду делать с ним.
— Почему бы тебе просто не воспользоваться своим взглядом и гипнозом вампира, и не узнать двойной ли я агент? — оскалилась я, пытаясь сменить тактику.
Он засмеялся.
— Потому что Марти рассказал мне, что из-за твоего состояния, тебе приходится пить регулярные дозы вампирской крови. — Он постучал по краю своего глаза. — Что означает, что ты застрахована от них.
Я знала это, и именно поэтому надеялась обмануть его своими ответами, но моя игра не включала то, что Марти рассказал им о моей необходимости питаться кровью вампира. Если взглянуть на вещи более трезво, все мои азартные игры имеют неприятные последствия. Земля словно дрожала, нарушая мой покой, температура была близка к замерзанию, а жуткие мысли заставляли течь мою кровь еще медленнее, в то время как седовласый будет резать меня. Моих перчаток не было, запястья были связаны на двух раздельных деревянных столбах, но я все еще могла прикоснуться своими пальцами к правой руке. Как можно не заметнее, я пошевелила своей ладонью. Суть Влада вскочила мне навстречу, словно вспышка, устремившаяся от моего большого пальца, но еще было не время. Должно быть, Седовласый использовал свой собственный ток на отталкивающих перчатках, поскольку он схватил меня, а затем стал удерживать.
Плохие новости продолжались. Уверенная, что даже связанной и голой я смогу связаться с Владом, я рассчитывала, что Шилагай приведет меня к себе. А не к седовласому, где я буду привязана в конюшне с единственной сущностью, которую я смогла бы вытащить из дерева под рукой и лошадей. Седовласый стянул одеяло. В конюшне не было ветра, но я все еще чувствовала, как холод ударил по мне. Я думала, у меня уже было обморожение, но без того небольшого тепла от одеяла, я почувствовала это так сильно, что веревка вокруг моих запястий и лодыжек начала резать мою кожу.
Либо седовласому нравилось наблюдать за покачивающимися людьми, либо ему действительно нравилась игра перед пыткой. Его васильковые глаза стали сверкать изумрудным, пока он смотрел на меня.
— Так с чего мне начать? — подумал он вслух.
Марти снова закричал, проклиная его и обещая ему месть, если седовласый причинит мне боль. Но он, казалось, лишь развлекал вампира. Мое отчаяние возрастало до такого чувства, что я стала задыхаться. Я могла связаться с Владом, но все, что я могла сказать ему, что я в хлеву. Не знаю, находилась ли я хотя бы все еще в Румынии, и как долго я была без сознания, чтобы дать ему хоть что-то для поисков. Вот, что ты получаешь, когда думаешь, что сможешь перехитрить кого-то, кто старше тебя на несколько веков, подразнил меня мой коварный внутренний голос. Все наши дальнейшие разговоры не уходили дальше того, что ты и твой друг умрешь, и ты ничего не сможешь с этим поделать, кроме как просто кричать.
Да пошла ты! Подумала я, во мне появилось нечто стальное. Этот темный внутренний голос был ответственен за все мои самые худшие ошибки, как отчуждение от отца взамен любви к нему, порезы своих запястий, и уход из своей семьи после того, как я выздоровела. Я отказывалась подчиняться этому же голосу и следовать его указаниям. Да, все мои планы рухнули к черту, но я построю новые. Я действительно могла умереть, но прежде чем это произойдет, я буду бороться.
— К-К-Как тебя зовут? — спросила я, мои зубы стучали так сильно, что это заставило меня заикаться.
Он фыркнул.
— Пытаешься остановить меня? Это не сработает со мной.
— Нн-не пытаюсь остановить, но если ууж ты собрался м-мучить меня, мы д-д-должны быть хотя бы представлены по и-имени.
Он рассмеялся. При других обстоятельствах я бы сказала, что у него были приятные черты лица с ярко голубыми глазами, и телом бегуна, которое было весьма привлекательно, но никто не смеялся так мило, когда они собирались тебя пытать, словно ты была сочным стейком.
— Я родился под именем Арон Разван, но на протяжении последних трех столетий, я называл себя… да, если перевести на английский, то будет как Кровопускатель.
Не было неожиданностью, что он выбрал себе прозвище подразумевающее насилие. Ни как у злобного подражателя, который выбрал бы себе прозвище нечто Лепестка.
— Лейла Д-Далтон, — удалось выговорить мне. Если бы на меня рухнуло что-нибудь тяжелее холода, я вероятно развалилась бы.
Еще одна озорная улыбка.
