Александра Айви - Бессмертие страсти
Машина для размножения? У! Ни за что на свете!
Однако сейчас, похоже, был неподходящий момент, чтобы с этим спорить.
— А почему я не превращаюсь? — вместо этого поинтересовалась Дарси.
— Господи, откуда мне-то знать! — София поморщилась. — Сальваторе перескажет тебе все эти скучные научные подробности. Кажется, это как-то связано с изменением клеток или ДНК…
Дарси не пыталась спрятать свое изумление. Господи! Она уже была готова услышать нечто странное, дикое или даже мистическое. Научных экспериментов в списке ожидаемого не значилось!
— Генетика?
— Да, точно.
— Меня генетически изменили?
— Да, радость моя. — На губах Софии снова заиграла насмешливая улыбка. — Ты — чудовище доктора Франкенштейна в исполнении оборотней.
По комнате разнеслось низкое рычание. Дверь снова распахнулась — и через порог шагнул Сальваторе.
— Заткни пасть, София!
Глава 22
Дарси резко втянула в себя воздух, когда смуглый и ошеломляюще красивый Сальваторе шагнул в комнату. Как всегда, на нем был шелковый костюм, который стоил целое состояние, — на этот раз бледно-голубой с темно-графитовым галстуком. Темные волосы были приглажены и стянуты на затылке, чтобы еще лучше продемонстрировать изящную безупречность мужественного лица.
Однако элегантность не скрадывала темной агрессивности, которая тлела в золотистых глазах, или миазмов насилия, которые моментально заполнили воздух.
Дарси инстинктивно напряглась. Если эти двое оборотней намерены вступить в схватку, ей совершенно ни к чему сидеть привязанной прямо посреди поля боя.
София неспешно подошла к Сальваторе. Ее изящные руки погладили его плечи, явно демонстрируя очень близкое знакомство.
— Ах, Сальваторе. Как видишь, я сумела сделать то, что не удалось тебе, — грудным голосом проговорила она. — Что неудивительно. Женщина, как правило, бывает способней мужчины, как бы ему ни хотелось считать, что превосходство за ним.
Он передернул плечами, сбрасывая ее руки.
— Ты запугала собственную дочь.
— По крайней мере она здесь, а не в лапах вампиров, — парировала София и, чуть отойдя, прислонилась к стене, приняв хорошо продуманную позу. Можно было не сомневаться, что эта поза заставляет большинство мужчин совершенно терять голову, но Сальваторе даже не потрудился посмотреть в сторону Софии. Ее лицо стало жестче. — Если бы у тебя было хоть немного решимости, ты захватил бы ее, как только приехал в Чикаго. Она уже была бы у тебя в постели и носила бы твой первый помет.
— Эй! — Дарси раздраженно дернула свои цепи. — Постой-ка!..
— Оставь нас, — негромко приказал Сальваторе.
София рассмеялась.
— Я больше не намерен повторять, София. Оставь нас.
После секундной напряженной паузы София адресовала ему насмешливый поклон.
— Конечно, ваше величество. — Направившись к двери, она задержалась, чтобы бросить взгляд на кровать. — Постарайся ее не изувечить. Она все-таки моя дочь.
София вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
Оставшись наедине с Сальваторе, Дарси опасливо поежилась.
Мать ясно объяснила Дарси, что ее генетически изменили с одной-единственной целью: чтобы она рожала для оборотней детей.
Видимо, их положение действительно отчаянное.
На сколько может хватить терпения у Сальваторе?
Он потянулся своей изящной рукой к ее лицу, и Дарси отпрянула:
— Не надо!..
В темных глазах вспыхнуло сожаление.
— Дарси, я не хотел, чтобы так получилось. Тебе больно?
— Не трогайте меня!
— Несмотря на мое наследие, я не животное, Дарси. Я не причиню тебе вреда.
— Да уж. Похоже, у вас есть бесконечный запас женщин, которые готовы делать это вместо вас, — пробурчала она, все еще не простив того удара, который нанесла ей мать. Не говоря уже о стычке с красавицей Джейд.
Его ноздри раздулись от гнева, наполнившего воздух колким жаром.
— У меня есть бесконечный запас женщин, которые имеют дурную привычку вмешиваться в мои дела.
— А что у вас за дела со мной?
— Я уже говорил тебе, сага. — Его взгляд медленно скользнул вдоль ее тела. — Я хочу, чтобы ты стала моей супругой. Могу тебя заверить, что это очень почетное положение среди нашего народа.
Дарси сильнее вжалась в жесткий матрас. Нельзя отрицать того, что она видит привлекательность Сальваторе. Он ошеломляюще красив и может похвастаться личным магнетизмом, который большинство женщин нашли бы неотразимым.
Возможно, при иных обстоятельствах она была бы рада его вниманию.
Но он не был Стиксом.
Вот и все.
— Я не сомневаюсь в том, что это очень почетное положение, — медленно проговорила она. — Но что, если я не хочу?
Он улыбнулся, показав идеально белые и ровные зубы:
— Захочешь.
— Вы очень уверены в себе.
— Наш союз был предопределен с того дня, когда ты родилась. И от этого не уйти.
Она демонстративно посмотрела на свои запястья:
— Да уж, как тут уйдешь, если вы решили оставить меня прикованной к кровати!
— Я освобожу тебя, если ты дашь мне слово, что не попытаешься убежать. — Он перестал улыбаться и посмотрел ей в глаза: — Ты дашь мне такое обещание?
Дарси скрипнула зубами. Солгать было бы очень легко. Просто открыть рот и пообещать ему все, что он захочет.
Именно это ей и хотелось сделать.
Но к сожалению, ложь отказывалась слетать с ее губ.
Дарси просто не могла нахально соврать под его прямым взглядом.
— Нет.
— Тогда я боюсь, что цепи придется оставить, — сказал Сальваторе. — По крайней мере на какое-то время. Рано или поздно ты смиришься со своей судьбой.
Дарси отрывисто и мрачно рассмеялась:
— С тем, чтобы стать… производительницей? Нет уж!
Лицо Сальваторе стало раздраженно-жестким.
— Надо полагать, это дело рук Софии. Ей пора бы научиться держать рот на замке.
— Почему? — Дарси внимательно посмотрела в его темные глаза, — Вы собирались скрывать тот факт, что я — научный эксперимент? Или то, что мое единственное предназначение в жизни — произвести как можно больше детей?
Как это ни удивительно, открытые слова обвинения заставили его виновато поморщиться. Что еще удивительнее, глаза потемнели так, словно он почувствовал слабый укол совести.
— Сага, ни для кого не секрет, что уже много веков веры угасают, — негромко проговорил он. В его голосе звучала явная боль. — Женщины-чистокровки теряют все больше и больше детей, и даже полукровки стали редкостью. Мы быстро приближаемся к вымиранию.
