Елена Негласная - Эльфийка
- Хорошо, - кивнула я и только сейчас заметила, что, увлёкшись наблюдением за Вилем, потеряла управление над собственными ветерками, и они разбежались. Мысленно погрозив себе хорошенькой взбучкой, я послушно приблизилась и замерла, вглядываясь в изящные линии рук эльфа. А вернее - ища между ними хоть какие-то признаки присутствия Магического Вестника.
Виль чуть раздвинул большие пальцы, и в образовавшуюся щель тотчас же высунулась маленькая остроклювая головка. Она переливалась всеми оттенками голубого, а прозрачное по краям оперение постепенно становилось плотным и осязаемым. Чёрные круглые пуговки глаз моргнули и глянули на нас с возмущённым нетерпением - чего мы медлим? Почему не диктуем сообщение и не выпускаем на волю?
А может, это мне показалось...
- Вильварэн, - начал Виль, слегка поклонившись, - сегодня утром князь людей Серека вызвал к себе эльфийскую делегацию. Когда мы выехали на встречу - я, Эленсиль Турин'Сулион, Тагир Лесовик и Вэйсиль-Дарина Норелэнн, - к нам присоединился Шеолрен Ильтэниас, сказав, что у него есть сообщение для князя...
Дальше эльф стал подробно пересказывать содержание нашего 'посольства', а я благополучно отвлеклась. Виль удерживал серьёзное и сосредоточенное выражение лица. Воздушный Вестник смотрел на нас, не моргая, чуть расширившимися пуговками глаз. Мне привиделась полупрозрачная надпись, повисшая над птицей: 'Режим записи... Носитель - Вестник, тип - Воздух. Адресат - Вильварэн Лэйтэмиррен, Стража Диндаэрона, временно исполняющий обязанности Главы Совета Диндаэрона. Отправитель - Олорин Алатанил, Внешняя Стража Диндаэрона'.
Я удивлённо моргнула и запись пропала. Но откуда-то явилось знание о том, что отправитель и адресат сообщения записаны в самой сущности Вестника... Как будто он - не птица, пусть и магическая, а карта памяти, которой придали вид птицы. И мне это не понравилось.
Виль закончил надиктовывать сообщение и раскрыл руки. Маленький бледно-синий комочек, оказавшийся у него на ладонях, встряхнулся, приводя в порядок взъерошенные перья. Потом птиц расправил миниатюрные крылышки, и до того затаившиеся ветерки, обвивающие руки эльфа, вдруг набросились на новорождённого Вестника. Я испуганно вскрикнула.
А птиц закружился в небольшом вихре, раздаваясь вверх и вширь. Он впитывал в себя струйки ветра, как губка втягивает воду. Наконец свистопляска закончилась, и у эльфа на ладонях оказалась... Чайка. Почти обычная чайка. Только расцветка подвела - перья переливались, радуя глаз бледно-синими и голубыми оттенками, а клюв чуть поблёскивал, загнутым кончиком почти касаясь лица Виля.
Вестник склонил голову набок, вглядываясь в глаза создателя. Щёлкнул клювом, будто отвечая на заданный вопрос. Резким прыжком подскочил вверх - и выскользнул в окно.
Когда мы с эльфом высунулись наружу, то с трудом заметили размытый на фоне неба силуэт, быстро и целенаправленно набирающий высоту.
- Ну вот, - Виль плюхнулся в стоящее посреди комнаты кресло и встряхнул руки. Я покосилась на него, не отходя от окна, хотя разглядеть Вестника уже не представлялось возможным. - Через четверть стражи Вильварэн примет послание, и эльфы Диндаэрона успеют приготовиться к нашему приезду. А заодно, может быть, успеют что-то выяснить сами. Если они, конечно, вообще выходят из Леса... в свете последних событий.
- Или успеют уничтожить особо опасные для себя улики, - севшим голосом продолжила вдруг я. - Так, Олорин?
Эльф вскинулся:
- А ты сама-то как думаешь, Эленсиль?! Способны эльфы на такое?!
- Я не знаю... - В комнате резко похолодало, я поёжилась. Обняла себя за плечи, облокотилась о стену... И всё-таки решилась озвучить свои сомнения: - Теоритически - вы способны на многое. Ваши возможности гораздо больше, чем у тех же людей...
- И только поэтому ты считаешь, что мы способны пойти на подлость и предательство?!
- Вам... Вам хочется верить. Сердце хочет вам верить... Но...
- Но мы настолько сильнее, выносливее, и так далее... Что ты просто боишься нас, верно?
Я снова поёжилась. Эльф вздохнул:
- Не бойся. Ты теперь - такая же сильная, как и мы. И даже сильнее большинства из нас... Сейчас - просто поверь сердцу. У Серебряного мага сердце не может лгать... А потом удостоверишься. Собственными глазами посмотришь... ручками пощупаешь... на зуб попробуешь, - Виль ехидно усмехнулся.
Я не выдержала и прыснула:
- Тоже мне, психолог выискался!.. Ладно, поверю, - ответила резко и серьёзно. - Пока что, поверю. А там... на зуб попробую и решу!
Эльф, не вставая с кресла, насмешливо раскланялся.
Часть 3. Глава 3. Отплытие
На следующий день у меня прямо с утра было отвратительное настроение.
И причины для этого имелись.
Вчера целый вечер парни метались, как угорелые, собирая нас в дорогу. Не понимаю - вещей у нас сейчас не намного больше, чем было, когда мы уезжали из домика Тагира. А сборов-то, сборов! На целый вечер, да ещё полночи, да ещё спозаранку кто-то из этих энерджайзеров шумел на улице... Так что выспаться не удалось.
А потом, стоило мне встать, как нещадно разболелся живот. Я чуть не взвыла - нужно опять в дорогу, а желание только одно осталось: улечься на кровать, уткнуть мутную, набитую ватой голову в подушку... и не двигаться до самого Судного Дня!
Хорошо хоть, вовремя подвернулась под руку Дарина. Девушка тут же прониклась ситуацией и поделилась средствами личной гигиены. А заодно выдала большущий кусок какого-то минерала, наказав сунуть его под язык и так ходить.
Я первым делом сунула, а потом замычала что-то невразумительное: по челюсти мгновенно расползлось странное онемение, постепенно распространяющееся дальше по горлу. Не сказать, чтобы так уж неприятно, но и радостного мало. Почему-то я привыкла чувствовать свой язык... И уметь разговаривать!
Впрочем, надо отдать должное девушке: просто так она ничего не предлагает. Вот и сейчас, когда странное онемение доползло до желудка, оно быстро распространилось на весь живот. Подождав пару минут для верности, я встала и осторожно сделала несколько шагов. Потом промаршировала по комнате туда-обратно и под конец радостно запрыгала. Правда, Дарина предупредила, что это только обезболивающее, так что лучше сильно не напрягаться и не буянить... Но организм чувствовал себя прекрасно, и сдерживаться я просто не могла.
Быстро одевшись и позавтракав, мы вышли во двор. Там стояла вчерашняя карета, освобождённая от груза праздничных лент, и нетерпеливо приплясывали рядом с конюшней наши лошадки. Виль что-то вполголоса им нашёптывал, Тагир рядом одобрительно кивал. Лошади мотали головами и пытались ластиться к хозяевам, но Виль не унимался.
